Тая (киносценарий)

– А мы?

Студент:

– Мы? Мы отрезок. Черта между двух дат. Хотя, конечно, хочется верить, что это луч, уходящий в бесконечность.

Москвичка:

– Ты меня пугаешь, Леша.

Студент:

– Не бойся, потому что в этом тоже есть смысл.

Москвичка:

– В том, чтобы не бояться?

Студент:

– В том, чтобы не бояться и в том, чтобы стать лучом.

Москвичка:

– Мне не совсем понятно, но пусть будет так. Скажи, Леш, а то, что они исчезли?

Студент:

– Я этого не знаю. Я могу предположить.

Москвичка:

– Пожалуйста.

Студент:

– Тебе не казалось, что на тебя кто-то смотрит?

Москвичка:

– Да.

Студент:

– Не бойся, потому что если это то, о чем я думаю, "Он" не причинит вреда.

Москвичка:

– А что это?

Студент:

– Что-то или кто-то, может, необычная форма жизни, может, машина, а, может, такое, к чему не подобрать слов, которые нам известны.

Москвичка:

– И этот некто нам помогает?

Студент:

– Наверняка. "Он" дал нам шанс, и ждет, что мы им воспользуемся. Только у него свои правила и свое представление о добре и зле, поэтому мы копошимся в тумане и не знаем, чего от него хотим, а "Он" не поймет, что нужно нам.

Москвичка:

– У тебя есть какие-то объяснения.

Студент:

– Туман. Если это существо пришло из космоса и привыкло к другим условиям обитания, то, скорее всего, "Он" не в состоянии подать радиосигнал или позвонить по телефону. Я предположил, что это был газ, а теперь думаю, что жидкость. "Он" растаял и попал в реку, вместе с водой и талым снегом. Кэп тебе рассказывал о сходе лавины, если это произошло из-за болида, то, возможно, что мы его пили, и "Он" находится в нас, также как мы находимся в биосфере Земли.

Москвичка:

– И управляет нами?

Студент:

– Скорее помогает. Помогает проявить наши тайные желания, страхи и фантазии. Я давно знаю Кэпа, и его милитаристские взгляды для меня не новость. Паша всегда был мучеником. Он просто жаждал оказаться на кресте. Оля хотела кому-то принадлежать. Быть любимой казалось ей важней, чем любить самой. Доктор трусоват. Он и качаться начал, чтобы не выглядеть слабым. Лари.... Тут я не знаю. Наверное, набор его половых преверзий показался самым неинтересным.

Москвичка:

– Он убил его?

Студент:

– Скорее отпустил. Я думаю этот мир полностью принадлежит ему, а может "Он" просто нашел силы удерживать нас здесь.

Москвичка:

– Но ведь это похищение.

Студент:

– Я говорил, что у него своя логика и представление о морали. К тому же я не уверен, что в нашем мире мы смогли бы справиться с тем, что подвластно нам здесь.

Москвичка:

– Ты имеешь в виду твои парадоксальные знания?

Студент:

– Не только. Я имею в виду наши странные физические возможности. Быстрое восстановление тканей, телепатия и так далее. Знаешь, Вероничка, я сплавляюсь по этой реке четвертый день, и ни разу не оказался в воде, не сломал себе шею и даже не поцарапал лодку. А река была бурной, и пока вода была высокой, встречались очень опасные места.

Москвичка:

– Зачем же ты рисковал?

Студент:

– Сначала я пытался выбраться.

Москвичка:

– А теперь не пытаешься?

Студент:

– Теперь нет. Но не потому, что не хочу вернуться к прежней жизни. Понимаешь, Вероника. Этот мир, он, скорее всего, очень плотно связан с нашим. Настолько плотно, что там есть эта река, вода и даже мы. Есть такая теория параллельных миров, будто есть те же миры, только там все произошло по-другому, например, Гитлер выиграл войну или число Пи не 3,14, а скажем два или четыре. Разумеется, это только теория, но вот этот мир вообще оказался без людей, и мы здесь будем, пока "Он" нам это разрешит или пока нас не отпустит.

Москвичка:

– То есть, Доктор, Кэп, Оля, Лари, уже дома и нам беспокоиться нечего?

Студент:

– Очевидно, так. Если, конечно, в том мире ничего с нами не произошло.

Москвичка:

– А что с нами могло произойти?

Студент:

– Я не знаю. Но ведь сейчас мы здесь.

Москвичка:

– Подожди, Леша. Ты хочешь сказать, что боишься возвращаться, больше чем оставаться.

Студент:

Студент опускает глаза и долго молчит, глядя в огонь:

– Я хотел бы здесь остаться.

Москвичка:

– Навсегда?

Студент:

– Надолго. Я полагаю "Он" выбирает, присматривается, кто ему более интересен, и понять критерии отбора не дано. "Он" заглядывает в наши души, поэтому играть бесполезно, хотеть бесполезно, быть паинькой, послушным мальчиком не удастся ничего. Знаешь, я всю жизнь мечтал кататься по большой воде, не думать о припасах и сессии, а вечерами разгадывать у костра тайны бытия, и на его месте я выбрал бы меня. Однако наша логика и его логика - слишком разные вещи.

Москвичка:

– Ты боишься, что он выберет меня?

Студент:

– Я боюсь, что он никого не выберет. Боюсь, растает, стечет по реке и растворится в море, а затем испарится в облака. И этот мир перестанет существовать, как перестанет существовать сам он.

Москвичка, смотря на реку:

– Он там?

Студент:

– Ты заметила, что все странности начинаются с воды. После того как пьем ее или оказывались в ней? Я тебе говорил, что у меня есть спирт, но я его не трогаю.

Москвичка:

– Почему?

Студент:

– Мне кажется ему не нравится. Это разумеется, всего лишь предположение, моя гипотеза, в которую ты не обязана верить.

Москвичка:

– "Он" понимает, о чем мы говорим?

Студент:

– Не знаю. Я не знаю, понимает ли "Он" вообще, что такое говорить.

Москвичка:

– А мне кажется он в тумане. Туман играл со мной в образы, мальчика, собаку. Я решила, что это галлюцинация, но если ты прав....

Студент:

– В наше время, а тем более в нашем положении, очень тяжело определить, где истина.

Москвичка:

– Так ты считаешь, что нам отсюда не выбраться?

Студент отрицательно качает головой:

– Я опускался по реке так далеко, что должен был достичь Бийска. Ты прошла около полусотни километров. Мы встретились, значит расстояние здесь измеряется как-то иначе. Может быть, его вообще нет.

Москвичка:

– Но если ты не прав? Если ты ошибся, и мы всего лишь в километре от дороги или от людей, и будет очень глупо исчезнуть, так и не добравшись до помощи.

Студент: