Тая (киносценарий)

– Я хочу, чтобы меня встречали по уму, и провожали тоже по уму.

Москвичка:

– Тяжело тебе придется.

Студент:

– А мы не ищем легких путей.

Москвичка:

– Леш, а где ты был эти дни?

Студент:

– Здесь.

Москвичка:

– Ты не хочешь рассказывать?

Студент:

– Не хочу тебя пугать.

Москвичка, задумавшись:

– Вряд ли ты сумеешь меня испугать. Когда мы остались одни.... Мы, мы перестали быть людьми. Мы были другими.

Студент:

– Продолжай.

Москвичка:

– Лари пострадал больше других. Кэп повредил руку, но очень скоро его травма прошла....

Лейтмотив. Москвичка рассказывает историю, плавно жестикулируя, показывая на разбитую бровь и переносицу.

Студент поднимается:

– Нам надо приготовить пищу.

Москвичка:

– Глупо, да?

Студент:

– Нет не глупо, просто я хочу подумать.

Он достает из упакованного в каяк гидромешка свои продукты и приступает к кухарству. Получается очень быстро и ловко. Вероника с восхищением смотрит за его работой.

Москвичка:

– Как ловко у тебя получается.

Студент:

– Практика - тень на теле теории.

Москвичка:

– Ты не позволишь тебе помочь?

Студент:

– Нет, хочу произвести на тебя впечатление.

Москвичка:

– Тебе это удалось.

Студент:

– Надеюсь, что еще все впереди.

Москвичка:

– Скажи, Леш, а откуда у тебя столько продуктов?

Студент бросает косой взгляд в сторону Вероники, но поняв, что она его перехватила, говорит:

– Как бы тебе это объяснить? Понимаешь, это мой неприкосновенный запас.

Москвичка:

– Большой запас.

Студент:

– На три дня. А так как я гурман, то привык возить с собой всякие лакомства. У меня есть маленькая аптечка, пожарный комплект, нож и даже немного спирта. Но все это я никогда не расходую и привожу обратно. Это неприкосновенный запас, и если я его стану трогать, он перестанет таким быть.

Москвичка:

– А ты все дни голодал?

Студент:

– Нет. В том-то и дело. Этот НЗ не заканчивается.

Студент виновато посмотрел на Веронику, как будто в этом могла быть его вина.

Москвичка:

– Ты сказал "не заканчивается"?

Студент:

– Да. Каждое утро я нахожу новый НЗ, чтобы я с ним ни делал, и это не самое странное.

Москвичка:

– Что же может быть еще?

Студент:

– Знаешь, когда я выбрался, то сначала не поверил. Мне показалось, что я сломал руку, но оказалось, что это только ушиб. Я решил, что вы все погибли, но как ты мне сказала, выбрались все. Я должен был переохладиться, но и этого не произошло. Как-то странно, как-то необычно все стало другим: и мы, и предметы, и явления. Знаешь, в Древней Греции жил один чудаковатый математик. Он вывел теорему, но ее доказательства не записал. А так как он был чудаковатым человеком и писал только на полях, то оставил приписку, мол, места не хватило.

Москвичка:

– И что?

Студент:

– Я ее доказал. Хочешь, покажу?

Москвичка:

– Нет, Леш, я все равно в этом ничего не пойму.

Студент:

– Жаль, но не суть дела. Понимаешь, прошло уже более трех столетий, и вдруг какой-то студент, сидя у костра, доказывает эту теорему как дважды два.

Москвичка:

– Что же тут плохого?

Студент:

– Вероятность мала. Понимаешь, все твои злоключения и странное поведение команды как-то можно объяснить. Можно предположить, что это групповой психоз или галлюцинация, но доказательство реальное.

Москвичка:

– Почему ты в этом уверен? Это тоже может быть психозом. Если ты находишься под давлением наркотиков или сильного психотропного препарата, то твое доказательство может оказаться иллюзией.

Студент:

– Может, но сама теорема никогда. Она существует и это проверено многократно, а я всего лишь ее доказал. Но даже не это меня смущает.

Москвичка:

– А что еще?

Студент:

– Вероятность, что ее докажу я, настолько мала. Настолько.... Ну, представь Солнце....

Москвичка:

– Ой, тяжело в такую погоду.

Студент:

– Представь, Солнце состоит из маковых зерен.

Москвичка:

– Ух, ты.

Студент:

– И одно из них помечено. Причем зерна находятся внутри сферы и тщательно перемешаны.

Москвичка:

– Тяжело мыслить космическими масштабами, но предположим.

Студент:

– Так вот, я запускаю в эту сферу руку и достаю одно зернышко. И это зернышко помечено.

Москвичка:

– Как ты посчитал?

Студент:

– Как все. Эта вероятность - десять в минус триллионной степени, если хочешь. Но и это еще не все, я понял многие вещи, которые раньше казались невозможными.

Москвичка:

– Например?

Студент:

– Например, я никогда не мог понять, почему не кончается пространство.

Москвичка:

– А оно не кончается?

Студент:

– Говорят, что нет. За нашей Галактикой есть Вселенная, и если вылететь за ее пределы будет что-то еще, ведь так?

Москвичка:

– Наверное.

Студент:

– Так вот, я понял, что неправильно думал. А все потому, что Евклидова геометрия неверна. Но гораздо важнее, что она опирается на основы, которые неверны в принципе.

Москвичка:

– Боюсь показаться неучем, но ты мне их не напомнишь?

Студент:

– Хотя бы определение прямой. Помнишь?

Москвичка, наивно улыбаясь:

– Конечно.

Студент:

– Множество точек на плоскости. Множество точек.

Москвичка:

– Ну и что?

Студент:

– Как же. Если на прямой поставить хотя бы одну точку, это будет не прямая, это будут два обратно направленных луча.

Москвичка:

– А в чем разница?

Студент:

– В том, что прямой быть не может. Ты в природе видела прямую? Прямую линию, уходящую в бесконечность без начала и конца, лишенную точки отсчета и системы координат.

Москвичка:

– Железная дорога.

Студент:

– Именно так мы и чувствуем, но теперь, теперь все иначе.

Москвичка: