Таящиеся в Ночи

Так же в канаве нашелся и странный предмет – длинная стальная пластина с двумя отверстиями по краям – явно какая-то деталь от механизма. Но вот какого – было непонятно.

Шэрон осторожно подцепила веточкой эту пластинку и, утащив домой упаковала в толстую бумагу на предмет снятия отпечатков.

… Больница Гудевроу-сити была довольно неказистым строением и носила средь местного населения прозвище "холерный барак", ни для кого не было секретом, что её построили во время сильной эпидемии холеры в 1877 году и планировали сразу после окончания оной эпидемии сжечь.

Однако в итоге получилось как-то так, что здание холерного барака пережило участь своих собратьев по всему миру, и было подремонтировано (поставлено на фундамент), после чего превратилось в больницу. Правда, бесплатную.

С началом Великой Депрессии некоторые больницы Гудевроу-сити закрылись, так что "Холерный барак" быстро сделался главной больницей города.

В него провели телефонную линию и установили несколько карет "скорой помощи" (Термин "скорая помощь" происходит от латинского слова "ambulare", означающего "ходить или передвигаться", что является отсылкой к ранней медицинской помощи, когда пациенты перемещались в больницу на каретах. В данном произведении автор заменил американское название "скорой помощи" на русское. Примечание автора). С врачами, правда, возникла напряжённая ситуация, поскольку по старинной традиции пришедшей из того же Нью-Йорка – врачи должны были сдавать кучу экзаменов – зачастую платных, а ещё чаще – очень даже платных. А по законам США врачебная лицензия стоит очень дорого. Так дорого, что врач, получивший её, предпочитал лечить людей в крупных городах, где ему было проще заработать больше денег, дабы заплатить государству за лицензию.

На все возражения местного населения, власти разводили руками и отвечали, в основном одной присказкой – "хотите бесплатной медицины, да чтоб ещё с приездом врача на дом – отправляйтесь в СССР". Точка. (В США в отличие от СССР и России, врачи по больным не ездят – на вызовы с доставкой больного в приёмный покой выезжают в основном те, кого в России называют – фельдшеры. Врачи что раскатывают на вызовы Скорой помощи в США, чаще всего относятся к "фанатикам" или просто проходящим практику. Примечание автора).

К счастью для Гудевроу-сити в США грянула Великая Депрессия, которая, в свою очередь, нанесла удар и по платной медицине – люди настолько обнищали, что просто физически не могли позволить себе медицинские услуги.

Сами врачи от этого тоже не обрадовались – поскольку в итоге они остались без работы и, как следствие, просто не могли оплачивать продолжение лицензии своих услуг.

Пришлось муниципалитетам крупных городов, на время, "наступить песне на горло" и финансировать врачей из своих бюджетов – что бы те, элементарно, не померли с голоду. Взамен на это многих начинающих врачей разогнали по небольшим городкам, где рассадили по таким вот городишкам, как Гудевроу-сити и обязали лечить местное население, в качестве отработки денег. (Данная практика в США называлась "советской" и была экстренно запрещена сразу в конце Второй мировой войны. Примечание автора).

Когда Шэрон оплачивала вызов кареты "скорой помощи" и доставку отца в "Холерный барак", (в США и странах Европы в описываемое время – 1936 год – больные оплачивали доставку в больницу из своего кармана – только после 1978 года эта оплата стала вычитаться у них из страховки. Примечание автора), то из окна больницы ей на глаза попался Грейсон.

Помощник мэра занимался странной работой – грузил в большую машину, что стояла у "Архива Ампера" сумки с консервами. Грейсон как раз закинул три сумки, а из "Архива Ампера" вышла какая-то девица, что тащила в руках еще две сумки.

Поскольку Грейсон до этого особым женским вниманием был обделён (злые языки поговаривали, что он в свои двадцать три года – девственник), то Шэрон присмотрелась к этой странной особе с любопытством.

Девица больше всего походила на городскую студентку – высокая, фигуристая девушка с огненно-рыжей копной кудрявых волос и косметикой.

Так же она не носила шляпу или иной головной убор, что как бы намекало на то, что она всё-таки из крупного города – Нью-Йорка. (В США головной убор был неотъемлемой частью уличного костюма – только в годы Великой Депрессии его обязательное ношение было отменено молодёжью. Примечание автора).

Спрятав чековую книжку в карман, Шэрон вышла из больницы, и прищурившись, подошла к Грейсону.

– Грейсон, привет. Смотрю, ты всё же решил завести себе даму сердца?

– Здравствуйте, офицер Шэрон… – Грейсон снял шляпу и склонил голову в вежливом и старомодном поклоне. – Разрешите представить вам свою кузину. Ее зовут Дафна Стинг. Дафна – это Шэрон Бишоп. Надеюсь, вы хорошо найдёте общий язык.

– Хе-хе… Неплохая красотка-с… – Дафна сверкнула белоснежными зубами и протянула руку Шэрон. – Как вижу вы тут одна из полицейских? Удивительно… Я всегда считала, что в таких городках как у вас-с женщин держат на положении супоросной свиньи… Рожай супы, вари детей… (Искаженный феминистками лозунг борцов за "здоровую семью" – в русском переводе известен как "рожай детей, вари борщи". Примечание автора). как вам-с удалось не попасть в этот замкнутый круг?

У Дафны был странный голос – она говорила как мужчина – спокойным, уверенным в себе голосом, полным какого-то несокрушимого превосходства и уверенности. Кроме того она посему-то прибавляла "с" к некоторым словам – и Шэрон готова была поклясться, что она уже слышала такую манеру разговора.

– Шэрон, я вас прошу не обращать внимания на поведение моей кузины. Она жила в крупном городе и нахваталась там всяких странных словосочетаний и необычного поведения, которым приличной девушке явно не стоит бравировать в приличном обществе… – вмешался Грейсон. – Дафна у нас проездом. Она хочет…

– Повидать родственников-с. Ну и хочу немного прокатиться по заброшенным фермам – насладиться их видом-с. Я так-то художник-с. Люблю рисовать-с пейзажи всякие.

– А куда столько консервов? – Шэрон заглянула в машину.

Там стояло пять сумок, набитых консервами – причём это были в основном фасоль, зелёный горошек, спаржа и персики. В общем, ничего мясного, хотя обычно именно мясо и брали те, кто любил погулять по лесу.

Дафна, одной рукой, приподняла и закинула в кузов машины сумку с консервами – Шэрон бы такую не сумела бы и двумя руками поднять.

– Кстати, а почему ваша мясная лавка называется "Архив Ампера"? Там-с я что то не увидела ничего что и к электричеству отношение имеет-с.

– Хей-хей! Да эту лавку основал еще в 1889 году один из наших старожилов, Джордж Юджин, который считал, что школьное образование придумал сам Сатана. Он нигде не учился и когда решил открыть свое дело – торговлю консервами, то назвал лавку в честь создателя консервов.

– Ого… Я вот правда считала-с, что консервы Николя Аппер изобрёл, но никак не Андре-Мари Ампер… – усмехнулась Дафна. – Умеете вы веселиться, деревенские, ничего-с не скажешь…

– Слышишь ты… Деревня… – Грейсон забросил сумку в машину. – Давай гони отсюда.

– Ой, ну ты прямо-с как священник из церкви мормонов-с, что тоже решительно предложил мне стать его очередной женой, – блеснула зубами Дафна. – Такой же быстрый-с на решения.

– Да мне наплевать, – отмахнулся Грейсон. – Уж мне-то, в отличии от него, по шее настучать ты не сможешь… Где будешь жить, пока не прибудет наш остальной груз?

– Да у тебя, и поживу. Хоть приберусь в твоей конюшне… Как так можно жить? Там же у тебя везде мусор-с и пыль. Не удивлюсь если-с из-под этой пыли пару мумий выкопаю.