Таймырский Эрмитаж

Прошло сорок минут. Николай ещё раз сравнил показания навигатора с картой и решил, что точка остановки достигнута. Местность пошла под уклон, где-то впереди должен быть берег реки, но из-за метели видимость была не более тридцати метров. Николай остановил тягач и просигналил. Сергей и Олег Иванович проснулись.

– Ого! Час ночи. Хорошо же я поспал, – позёвывая, произнёс Олег Иванович. – Что, мы уже на берегу?

– Похоже на то, Олег Иванович.

– Ну, тогда привал. Эй вы там, на корме. Спите ещё? – Олег Иванович включил рацию.

– Да нет, все на ногах. Володя вон уже блинчики с творогом разогрел. Сейчас кофейку сделает. Мы уже остановились, я надеюсь? – ответил из вагончика голос командира.– Да, привал. Пусть Володя кашеварит. Качки не будет.

На этот раз на повара Володю хлынул дождь комплиментов. Блинчики были единодушно оценены как высшее достижение в истории блинопечения. Это, конечно же, был перегиб, но не так уж большой. А может быть, перегиба и не было. Блинчики и вправду были отменные. Нет сомнений, что и четырёхлапые члены экспедиции мурлыкали и повизгивали от восхищения Володиным искусством. И Кузя, и Шарик быстро разобрались, что к чему и, героически преодолев обоюдную неприязнь, угнездились в одной местности – в кухне – поближе к Володе, хотя и в разных углах.

– Серёжа, Кравцов, возьми кого-нибудь в разведку. Метрах в ста должен быть берег Пясины. Проверьте, так ли это, – распорядился Олег Иванович.

– Может, карабин взять? Вдруг там волки нас поджидают.

– Волки должны уже уйти на юг. Но бережёного бог бережёт.

Командир группы и радист Юра ушли в разведку. Вернулись они только через полчаса. Остальные начали уже волноваться.

– Ну что так долго? С волками воевали?

– Не с волками, а с метрами. До берега ещё метров триста.

– Вы прямо на лёд выходили?

– Прямо на лёд.

– И как там спуск, обрывов нет?

– Да нет, если прямо курс держать, то как по аппарели съедем.

Первый водитель Сергей вновь сел за баранку и подтянул поезд поближе, оставив до берега метров пятьдесят. Все высыпали на лёд, прихватив с собой ледовый бур с бензиновым мотором. Лёд у берега был покрыт полуметровым слоем снега, который на середине реки сходил на нет. В ярком свете фар пробурили четыре отверстия во льду. Лёд везде имел толщину шестьдесят сантиметров, а это значило, что по нему можно смело двигаться.

– Давай, Серёжа, подавай карету на лёд, а мы послушаем, будет ли лёд трещать.

– Хорошо, Олег Иванович.

Поезд осторожно тронулся с места и, словно на цыпочках, съехал на лёд, разворачиваясь налево вдоль русла. Никаких тресков не послышалось.

– По коням! То бишь, по местам!

– Есть по коням!

Олег Иванович из кабины тягача сообщил по рации.

– Друзья мои, мы находимся в пути без малого восемнадцать часов. Преодолено сто двадцать километров. За бортом минус двадцать семь градусов. Лёд продолжает расти. И, как я вижу, метель стихает. Духи Таймыра нам явно благоволят. Как настроение на борту?

– Настроение бодрое, – ответил Сергей Кравцов.

– Ну, тогда в путь!

Поезд тронулся, водитель Сергей включил вторую передачу, и поезд на малом газу легко покатил по ровному льду, держа скорость чуть меньше двадцати километров в час.

– Держись правого берега, Серёжа. Здесь снега почти нет, а, если проваливаться будем, то глубоко не утонем.

– Не утонем, Олег Иванович. А мороз-то крепчает, похоже. И метель почти стихла.

– Правильно говорить “пурга”. Метель – это на Большой земле. А здесь – пурга.

Ветром несло лишь редкие снежинки. Они уже не создавали помехи зрению. В ярком свете фар заснеженная долина реки лежала как на ладони и просматривалась далеко вперёд.

– Едем и вправду, как по шоссе, – довольным тоном произнёс Сергей.– Ну, впереди будут нам ещё и буераки.

* * *

По льду Пясины вагончик катился ровно, почти без покачиваний, и это особенно понравилось повару Володе. Теперь он мог на ходу вскипятить воду. В свете фар перед окнами степенно проплывала однообразная белая картина, изредка оживляемая тёмными кляксами скоплений кустов и отдельных карликовых деревьев. Негромкий гомон в вагончике постепенно сменился посапыванием и эпизодическим всхрапыванием. Не испытывающий серьёзной нагрузки мотор тягача негромко урчал, и сторонний наблюдатель, увидев поезд экспедиции в некотором отдалении с берега, решил бы, что по реке бесшумно ползёт огромный светящийся призрак.

К утру снегопад полностью прекратился. Забортный термометр дополз до отметки минус тридцать градусов. В кабине тягача бодрствовал один Сергей. Однообразная дорога в конце концов утомила и его, и он начал поклёвывать носом. После бесплодных попыток стряхнуть сонливость, он счёл разумным остановиться.

– Эй там, на мостике, – раздался из рации голос командира, – не пора ли подавать кофий?

Рация разбудила второго водителя и Олега Ивановича, который тут же взял бразды правления в свои руки.

– Ого! Уже скоро девять. Всем доброе утро! Привал. Пусть Володя приступает к своим обязанностям.

Олег Иванович бросил взгляд на навигатор и на карту.

– Так мы уже прошли устье Дудыпты. На карте тут недалеко отмечено стойбище Кресты. Ты никакого жилья не видел, Серёжа?

– Да нет, Олег Иванович. Не видел, но я последние полчаса усиленно со сном боролся, мог и не заметить.

– Да там, скорее всего, давно никого нет. Бог с ними, с Крестами, возвращаться не будем.

На завтрак команде достался омлет, бутерброды и кофе. Между тем полностью рассвело.

– Советую всем надеть тёмные очки, – подал голос Олег Иванович.

– Это мы знаем, – ответил плотник Андрей из Воркуты. – Без тёмных очков на снегу долго не протянешь, особенно по весне.

– Итак, друзья, поздравляю с благополучным завершением первых суток пути. Мы преодолели без малого двести пятьдесят километров. Темп взят хороший. Если так дело пойдёт, двадцать пятого будем на месте. – провёл очередную “политинформацию” Олег Иванович.

– Ну так, вперёд? – второму водителю Николаю не терпелось сесть за руль тягача.

– По коням!

* * *

Ледяной покров реки Пясина можно было считать автострадой для экспедиции. Автопоезд неуклонно продвигался на север, и уже утром следующего дня пересёк незримую семьдесят третью параллель, преодолев более шестисот километров от Дудинки. Это событие было отмечено очередным привалом и лазаньей.

– Эх, Володя, если бы ты знал, как мне будет тебя не хватать, когда экспедиция закончится, – начал разговор радист Юра.

– Посмотрим, что ты запоёшь через пару месяцев, – усмехнулся повар Володя в ответ.

– Буду петь исключительно осанну.

– Осанну? А что это такое?

– Эх ты, безбожник. Воспевать осанну значит петь хвалу богу. Ты у нас теперь бог чревоугодия и можешь требовать от нас каждоутренней осанны. Вот так, например: Пою тебе, бог Володимир, бог макарон, пельменный наш бог! – пропел красивым баритоном Юра на мотив “Эпиталамы Гименею” Рубинштейна.

– Hosanna in excelsis [18] ! – рявкнул неожиданно густым басом Олег Иванович.

– О-о. Да у нас можно кружок самодеятельности организовать, – присоединился командир группы Сергей.

– Вот вы в вагончике и организуйте секстет, дорога веселее будет, – предложил Олег Иванович.

– Эх, к секстету бы шестьсот грамм, вот тогда бы мы попели… – мечтательно проронил плотник Саша.

– Хм… Шестьсот грамм? А-а, да ладно! Всё равно взаперти сидите и скучаете… Володя, разрешаю вскрыть одну бутылку “Немирова”, -смилостивился Олег Иванович.

– Будет исполнено!

Поезд тронулся, и вскоре из вагончика раздалось недружное пение. Но самодеятельность в вагончике такая неслаженность нисколько не смущала – слушать её никто не мог.

Автопоезд тем временем дошёл до слияния Пясины с правым притоком Тареей. Пясина круто повернула на запад, а поезд продолжил движение на север уже по Тарее. Тарея хоть и поуже Пясины, но и её ширина поражала воображение. Сергею временами казалось, что он катит по взлётной полосе аэродрома – широкая равнина русла простиралась далеко вперёд. Левый берег сливался со снежным покровом, и казалось, что поезд экспедиции катит по краю безбрежной заснеженной степи. Если бы не начавшаяся пурга, то и на Тарее можно было бы поддерживать ту же крейсерскую скорость, какая была на Пясине. Сергею волей-неволей пришлось ползти наощупь, чтобы не напороться на крутой берег. Уже по-вечернему смеркалось, когда Олег Иванович объявил очередной привал.

После плотного обеда – на этот раз Володя осуществил свою угрозу и приготовил макароны по-флотски – Олег Иванович поинтересовался.

– Ну как, не сорвали глотки песнями?

– Сейчас сами оцените, – ответил за всех Юра. Он встал в проходе и взмахнул руками, как заправский дирижёр.

– Там, где Крюков канал и Фонтанка-река словно брат и сестра обнимаются… – раздалось вполне слаженное пение пассажиров вагончика. – От зари до зари, чуть зажгут фонари, вереницей студенты шатаются…

– Они горькую пьют, они песни поют и ещё кое-чем занимаются, – неожиданно для всех влился в хор бас Олега Ивановича.