Таймырский Эрмитаж

– А я знаю?

– Стой-стой. В той заметке речь шла, что станция будет иметь связь через спутниковый интернет. Никуда он не сбежал. Связь наладил и теперь качает деньги.

– Вот гад! Он что, специально в такую даль забрался, чтобы его никто не пощипал?

– Вот что, Коля. Надо тебе как следует в Норильске и в Дудинке поработать. Проследи за экспедицией и постарайся на обратном пути в один самолёт с Дудинским попасть.

– А если он не в Москву полетит?

– Лети с ним туда же, куда он полетит.

– А если он куда за границу рванёт?

– И ты рви. “Шенген” же тебе сделали.

– А если он в Китай намылится?

– Если-если. Не пудри мозги. Из Норильска все в Москву или в Красноярск летают.

* * *

Двадцать седьмого декабря Колян приземлился в аэропорту “Алыкель” и тут же прямо в здании аэровокзала приступил к выполнению задания. Шеф был неправ. Из Норильска самолёты летали не только в Москву и Красноярск. Восемь авиакомпаний развозили народ из Норильска в десяток городов, и в любой из них мог направить свои стопы неуловимый Дудинский. Колян принял оптимальное, как ему казалось, решение перекрыть лишь Москву и Красноярск. Для этого надо было договориться с четырьмя девицами в кассах четырёх авиакомпаний.

– Девушка, красавица, помоги бога ради. Ищу дядю, он должен на днях вернуться с Хатанги и следом лететь в Москву. Я сам сегодня улетаю в Москву и хочу его там встретить, но не знаю каким рейсом он прибудет. Посмотри, пожалуйста, на какой рейс у него куплен билет?

Колян с улыбкой протянул тысячерублёвую купюру.

– Как звать вашего дядю?

– Дудинский. Дудинский Олег Иванович.

– Может быть, Норильский? Нет у вашего дяди ни билета, ни резервации.

– Значит, в другой компании…

Во всех четырёх кассах Дудинский среди будущих пассажиров не значился, и Колян направился к стоянке такси. Судя по часам, был разгар дня. Но в самом деле это была середина полярной ночи. Небо было чёрным и беззвёздным. По местным понятиям было тепло – всего минус двадцать восемь градусов, но Колян враз промёрз до костей. Из-за пронизывающего ветра мороз явно удваивался. Во всяком случае пятидесятиградусный мороз в Решётах при полном безветрии был намного мягче, чем это норильское “тепло”.

– Кому в Дудинку? Кому в Дудинку? – припрыгивал возле первой машины с работающим мотором таксист в унтах и в меховой шапке с опущенными ушами.

Колян намеревался ехать в Норильск, но коль скоро первое такси направлялось в Дудинку, ему не захотелось ждать ни одной лишней секунды, и он тут же изменил план.

– Поехали!

– Три штуки.

– Утрёшься, одной хватит.

– Полторы!

– Тыщу двести.

– Ладно, всё равно домой надо, поехали.

В машине Колян быстро отогрелся, и его потянуло на разговор.

– Так ты дудинский стало быть?

– Дудинский, само собой.

– А я вот знаю одного человека из Дудинки родом, так у него и фамилия Дудинский…

– Есть такой.

– Который в экспедицию ушёл?

– Ну не ушёл, а уехал. У него такой автопоезд, мама не горюй. Военный тягач, тысячесильный, наверное, а за ним два прицепа метров на пятьдесят в длину. А широкий такой, что он тут при выезде всё наше шоссе перегородил.

– А что менты?

– А что менты? Они ему почётный караул обеспечили.

– Крутой поди этот Дудинский?

– Да так по нему не скажешь. Я его, кстати, осенью из аэропорта подвозил. Так себе, дедушка. Ему бы на пенсии сидеть… Я его потом в телевизоре видел. Наша студия его перед экспедицией показывала.

– А я читал, что у него целая кодла в тундру подалась.

– Есть у него команда, человек десять. Вот эти крутые, прямо спецназ. Я их в порту видел…

Дорога стелилась узким коридором между высокими грядами снега по обочинам.

– И что, он с этим поездом так вот по этому снегу и почесал?

– Ну тогда ещё снега не так много было. Один мой кореш видел, как этот автопоезд с шоссе сходил. Он как раз в рейсе был, и в том месте гаишники движение перекрыли. Минут двадцать стоять пришлось. Так он говорил, что когда автопоезд взял влево и дал по газам, снег словно песок из под колёс потёк, а поезд легонько так, без напряга покатил себе. Что ему снег, если у него колёса выше меня. А приспустит давление в скатах, так ему и пятиметровый снег нипочём. Как на лыжах пойдёт.

– И что, этот старикан всё это на свои деньги устроил?

– Так говорят. Есть же люди с деньгами. Тут вертишься с утра до ночи, чтобы тачку хорошую купить, а оно всё никак. А такой автопоезд забабахать – это всё равно что целый таксопарк из “мерседесов” купить. А на прицепе у него ещё сколько добра.

– На прицепе? Ты ж говорил, что у него два прицепа.

– Да второй прицеп – это же вроде как вагон для команды. Там всё путём, окошки, труба над крышей.

– Ну да, жить-то им где-то надо.

Беседа была для Коляна плодотворной, и он даже пожалел, что дорога так быстро подошла к концу. Он вышел у той же гостиницы, где осенью останавливался Олег Иванович. Ему показалось что в Дудинке ещё холоднее, чем в аэропорту, и он пулей влетел в спасительное тепло вестибюля. Коляну повезло. В гостинице были свободные места, и он смог заселиться и без предварительного бронирования. В самолёте ему поспать толком не удалось, и хотя в Дудинке был ещё вовсю рабочий день, Колян завалился спать. В четыре утра местного времени он уже окончательно проснулся и, ворочаясь в постели, строил планы на ближайшие дни.

Экспедиция со дня на день вернётся. Скорее всего, они вернутся в Норильск – там до аэропорта ближе. Но шеф неспроста упоминал Дудинку. У шефа нюх – будь здоров. Надо бы в гостинице провентилировать, вдруг они уже себе места забронировали. После работы в тундре им обязательно хотя бы один день на отдых и помывку понадобится. Но надо быть поаккуратнее, не зарываться, а то эти спецназовцы и отметелить могут…

Кое как дождавшись утра и наспех проглотив завтрак, Колян заговорил со скучающей портье.

– Я тут в интернете прочитал про какую-то экспедицию из Дудинки в тундру. Никак не могу понять, чего людям не хватает, что их зимой в тундру гонит?

– Это не про Дудинского вы, случайно, прочитали?

– Да, так, кажется их бугра зовут.

– Ну какой же он бугор? Он очень деликатный человек, кандидат наук…

– А вы что, его знаете?

– Да он тут у нас жил перед уходом в экспедицию.

– Во как! Так он, может быть, сюда же и вернётся?

– Конечно. Они уже и места у нас забронировали.

– Как забронировали? Из тундры на оленях заявку прислали?

– Прямо уж на оленях. По электронной почте.

– В тундре электронная почта?

– Ну да, они ж там научную станцию строят, всё на высшем уровне.

– Вот это да!

Коляну хотелось выведать у портье адрес электронной почты экспедиции, но сдержался, вспомнив, что шеф уже предпринимал попытку наладить контакт с Дудинским. Шеф послал ему какую-то заманку на адрес, полученный через Йоханна. Дудинский не отреагировал, и шеф рассудил, что Дудинский достаточно мудр, чтобы не реагировать на послания от незнакомых корреспондентов. Наверняка в кругу знакомых Дудинского принято перед обменом электронными адресами договариваться лично или по телефону.

– И когда же они возвращаются? К Новому году успеют?

– Да нет, около пятого января могут быть здесь.

– И долго они здесь пробудут?

– А что это вы так всё выспрашиваете?

– Да просто интересно, таких людей не каждый день увидишь. А я таких уважаю. Хотел бы выпить с ними.

– Ну это если они захотят выпить, а они непьющие. Вот!

– Ну я таких уже не уважаю…

На этом разговор закончился. Колян нутром чувствовал, что он чем-то вызвал недовольство у портье, и продолжением разговора можно было бы только навредить делу.

Колян поднялся в номер готовый сокрушить там всю мебель. “Это же надо так лажануться! Экспедиция возвращается минимум через неделю, а мне что тут делать? Нет, пусть шеф сам думает”. Колян набрал номер шефа, но к телефону никто не подходил. “Что он спит, что ли?” – подумал Колян.

– Ты что спать не даёшь?! Ночь на дворе, какого хрена!

– Ой, здрасьте! Это я, Колян.

– Слышу, что ты. Посмотри, сколько времени, что там у тебя?

– Извините, забыл про разницу во времени. В общем так. Экспедиция возвращается в Дудинку где-то пятого января. Мне что, здесь ждать или в Москву возвращаться?

– Кто тебе сказал, что они пятого возвращаются?

– Да администраторша гостиницы, они уже “по мылу” номера себе забронировали с пятого числа.

– В Дудинке?

– В Дудинке.

– А ты-то где сейчас?

– Да в той же гостинице в Дудинке.

– А в Норильске ещё не был?

– Пока нет.

– Тогда перебирайся в Норильск и там кантуйся до пятого. Паси авиакомпании, он наверняка себе обратный билет уже забронировал или сделает это на днях. Только на рожон не лезь.

– Хорошо, сделаю.

Колян счёл за благо не упоминать о проведённой разведке в аэропорту.

За ночь мороз усилился, и Колян, проклиная Таймыр, вздохнул с облегчением, лишь заняв место в автобусе, отправляющемся в Норильск. В Норильске он встретил Новый год в одиночку в гостиничном номере, напившись до беспамятства. Поздно вечером второго января он решил позвонить Йоханну.

– С Новым годом, Ваня! Как ты, уже отошёл?

– И тебя с наступившим! Да мне-то что, я сегодня уже на работе.

– И что новенького?

– Как обычно. Твой любимец сегодня вот опять обогатился. Триста штук за два раза состриг.

– Как, он что, сегодня на “Форекс” заходил?

– Ну да. Он вообще, как объявился после того перерыва, каждый день позиции открывает. На рождество вот только короткое затишье было, а так рынок работает, и Дудинский каждый день стрижёт купоны. А двадцать восьмого вообще одним махом миллион состриг.

– Да ты что?! Миллион?!

– Миллион. Открыл позицию на пятьсот миллионов – а он так по-крупному ещё ни разу не играл – и мог бы больше двух миллионов срубить, если бы вовремя закрылся. Но, похоже, зазевался.

Колян почувствовал неладное. Если экспедиция возвращается пятого, а им пилить около тысячи километров по бездорожью, то сегодня они должны уже быть в пути, и тут не до “Форекса”. Что происходит? А вдруг этот старый хрыч вовсе в тундру не выезжал? Послал молодых, а сам где-нибудь в тепле отсиживается?Назавтра, третьего января, Колян выбрался в аэропорт и основательно прошерстил все восемь авиакомпаний, щедро раздавая тысячные купюры. К концу дня стало окончательно ясно: в ближайшие тридцать дней Дудинский Олег Иванович никуда вылетать не планирует. Вечером, он вновь позвонил Йоханну, заранее зная, что тот ему скажет.

– Ну как там наш старичок сегодня?

– В своём ключе. Два раза открывал позиции. На одной немного потерял, на второй слупил сотенку.

Колян отключил телефон с расстройства. Ну не может же Дудинский из автопоезда выходить в интернет! Значит, его там нет. Так где же он?! “Наверняка на Канарах, а я мёрзну тут, как последний лох”, -уже с уверенностью подумал Колян.

Четвёртого января утром он по телефону забронировал себе место в другой дудинской гостинице – в “Енисейских огнях” – и вечером согревался “Абсолютом” в соседнем ресторане со странным названием “Элден”. Чтобы не перегреться, он закусывал водку мороженной строганиной. Такое меню ему настолько понравилось, что на другой день он не мог вспомнить, как и когда он добрался до постели.

Лишь в два часа, точнее сказать, в четырнадцать часов пятого января он выбрался из номера. В ресторане сто граммов “Абсолюта” и стерляжья уха быстро привели его в чувство, и жизнь вновь стала прекрасной. Дудинский и вся его команда отошли куда-то на задний план. Всё внимание Коляна было обращено на пышнотелую официантку.

– А что, красавица, у вас всегда такая чёртова холодина? С кем бы здесь погреться, а?

– А с лопатой. Покидай снег после пурги, так и вспотеешь. А что, холода боишься?