Тайна Дома трех вязов
Шрифт:
– Idem [8] , – лаконично отозвался Моро.
Мадам Лафарг нахмурилась:
– Я, конечно, этого не знала, но, судя по тому, как все разворачивается, предпочту не произносить ни слова, не посоветовавшись с моим адвокатом. Одно могу сказать точно: завтра утром я собираю чемоданы.
Несмотря на то что внутри он кипел, внешне Кожоль старался не терять самообладания.
– Что ж, я не имею права удерживать вас в этом доме. В ходе расследования мне пока не удалось понять, какой хитростью воспользовался убийца, но тот факт, что вы возвращаетесь в Париж,
8
То же (лат.).
Кожоль встретился с Форестье в его комнате, чтобы выпить напоследок и обсудить реакцию гостей на последние новости. Спасаясь от холода и сырости, полицейские разожгли огонь во внушительном камине, который так любил отец графа.
– Они все лгут, это очевидно, – сказал Кожоль.
Комиссар, помешивая поленья кочергой, вздохнул.
– Я не был бы так уверен.
– Почему?
– Монталабер отличался необычным характером. Несмотря на упадок сил, граф оставался грозным противником. Шантаж, который он намеревался пустить в ход, был нужен ему не только в утилитарном смысле.
– Как это?
– Полагаю, что перспектива держать гостей на мушке доставляла ему садистское удовольствие, и он наверняка во всех подробностях воображал, как именно сообщит им о том, что ему известно. Если б он рассказал им раньше, эффект был бы смазан. Впрочем, он не мог быть уверен, что все четверо согласятся приехать.
– И как он собирался это сделать? Позвать одного за другим к себе в кабинет и сообщить: «Вы у меня в кулаке»? Или собрать их вместе в гостиной, чтобы унизить одновременно, перечислив их грехи, сидя у камина?
– Не забывай, что в гостиной был и я. Он никогда не сказал бы ничего в моем присутствии… Как бы то ни было, один из гостей узнал о его изысканиях до того, как отправиться в «Три вяза».
– Почему ты так решил?
– Убийство было тщательно спланировано. У убийцы был с собой наган – много ли у тебя знакомых, которые отправятся в гости с такой игрушкой? Не говоря уже о том, что убийца, должно быть, долго размышлял над этой загадкой запертой комнаты.
– Если убийство связано с шантажом, Анри можно исключить из списка подозреваемых.
– О, я бы так не спешил… Интуиция уже не раз подводила меня здесь. С этого момента я предпочитаю делать все крайне осторожно.
Кожоль кивнул, почесывая подбородок.
– В любом случае, похоже, никто не готов раскалываться. Они знают, что у нас нет против них ничего серьезного. Нам остается только одно – ждать, пока убийца оступится. Как ты думаешь, он попытается вернуть свой револьвер?
– Зачем ему совершать такую глупость? Возможно, он ожидает, что ты примешься обыскивать багаж всякого, кто решит уехать. Попытка изменить что-то на месте преступления, найти или спрятать оружие более эффективно… это ошибки новичка. Нет, он слишком умен для этого.
– У нас осталось мало времени, и меня это беспокоит. Когда все разъедутся по домам, мы потеряем преимущество. Надо использовать каждую минуту, шевелить извилинами… – Кожоль постучал
себя пальцем по голове, иллюстрируя свои слова.– Я с тобой совершенно согласен, Рене. Возможно, у нас осталось всего несколько часов, чтобы раскрыть это загадочное дело.
На следующее утро гости встали с рассветом. Они торопились уехать и ждали лишь последнего допроса, который пожелал провести инспектор.
Кожоль нашел Форестье ранним утром в парке. Комиссар вдыхал свежий утренний воздух, курил сигарету и загадочно улыбался.
– Ну как, выспался? – спросил Кожоль, пожимая ему руку.
– О, в самый раз. А ты?
– В моей спальне полно чучел животных. Они снились мне в кошмарах.
– Ночь была ко мне благосклонна, Рене: я обнаружил орудие убийства.
– Что? Ты что, шутишь?
– Вовсе нет.
– Где оно было?
– У нас под носом. Ну, почти. Я ошибся: убийце удалось его переложить.
Форестье принялся рассказывать, где и как он обнаружил наган. Слушая его, Кожоль с каждой минутой мрачнел.
– Невероятно… Почему ты меня не разбудил?
– Что бы это изменило? Ваш графитовый порошок не сотворит чуда: оружие тщательно вычищено. Да и мне нужно было подумать… И я уверен, что поступил правильно. Рене, я знаю, кто убил графа.
– Что?!
– Да, знаю.
Кожоль в недоумении покачал головой.
– И ты говоришь мне все это с олимпийским спокойствием?.. Кто преступник?
– Терпение… У меня к тебе будет еще одна просьба. Мне еще нужно несколько часов, чтобы собрать последние кусочки мозаики, так что делай что пожелаешь, но задержи гостей в доме до второй половины дня.
Форестье потерял всякий интерес к допросам, которые проводил его бывший коллега: они были не более чем предлогом, чтобы задержать гостей.
«Как я мог быть так слеп? – думал он. – Как же я не заметил очевидного?»
Форестье долго гулял по парку и продвигался к опушке леса среди вереска и фиалок, которым природа подарила второе цветение. Комиссар не обращал внимания на окружающий пейзаж – он лишь знал, что прогулка пойдет ему на пользу.
Все части головоломки были перед ним, но он никак не мог собрать их в приемлемую конструкцию. Он знал, как убийца сумел выбраться из комнаты, но что-то мешало последовательности событий. У преступника было всего несколько секунд, чтобы сделать свое дело и присоединиться к группе, собравшейся у двери. Несколько секунд… это слишком мало, если все действительно прошло так, как он рассчитал.
В лесу раздавались выстрелы, но из-за эха трудно было определить, откуда они доносятся. Охотники палили без устали… Форестье вдруг остановился, пытаясь понять, что именно прервало его прогулку, – эта мысль только сейчас пришла ему в голову. «Эхо…» – подумал он. Что, если это и есть тот самый ключ к истине?
Комиссар быстро повернул назад, бросился в дом и отправился на поиски дворецкого.
– А, Анри! Мне бы очень пригодилась ваша помощь.
– Моя помощь, месье?
– Да. Поверьте, это займет всего несколько минут.
Форестье провел дворецкого в гостиную и предложил ему присесть на диван.
– Посидите, пожалуйста, здесь. Я хотел бы, чтобы вы прислушались и сообщили мне, если услышите какой-нибудь особый шум. Вы меня понимаете?
Седой дворецкий ошеломленно посмотрел на комиссара.