Тайна ее сердца

Джентльмены тихо беседовали, когда дворецкий объявил, что ужин подан.

Геро забрала у Мэггс малыша Уильяма, звонко чмокнула его в щечку, а потом передала няне, что-то сказала ей и тоскливо смотрела им вслед. Она поймала на себе взгляд Мэггс и печально улыбнулась.

– Обычно я сама укладываю его спать. Знаю, это глупо, но я не могу никому позволить сделать это вместо меня.

– Сможешь заглянуть к нему позже, – ласково произнес Гриффин, предлагая жене руку.

Вложив в нее ладонь, Геро сморщила нос.

– Не стоит потакать моим сентиментальным причудам.

– Но мне нравится тебе потакать, – прошептал Гриффин, уткнувшись носом в огненно-рыжие завитки на виске жены, и Мэггс покраснела, сочтя, что эти слова не предназначались для ее ушей.

– Идем? – Рядом с ней оказался Годрик.

– Конечно. – Мэггс взяла мужа под руку, заметив, как дрожат ее пальцы. Тело помимо ее воли откликалось на близость Годрика, на исходящее от него тепло, и Мэггс с ужасом осознала, что даже если бы ей не нужен был ребенок, она все равно хотела бы этого мужчину.

«Это неправильно», – лихорадочно думала Мэггс, пока Годрик вел ее в столовую и усаживал за стол. Она рассеянно опустилась на место, не в силах собраться с мыслями, которые гудели, точно пчелы в улье. Ее тело не должно испытывать такого томления. Она ведь любит Роджера. Да, она благодарна Годрику за все, узнала его немного лучше и даже начала испытывать к нему что-то похожее на восхищение. Только вот это не было любовью.

Ее тело не должно реагировать на близость без любви. Это неправильно.

По левую руку от Мэггс сидела Шарлоттта, а по правую – о Боже! – оказался герцог. Мэггс мысленно вздохнула. Герцог Уэйкфилд был слишком пугающим и обескураживающим джентльменом, чтобы она могла вести с ним непринужденную беседу. Лакеи внесли огромные блюда с рыбой и начали раскладывать ее по тарелкам, а Мэггс никак не могла придумать, о чем же поговорить с его светлостью.

К счастью, герцог заговорил первым:

– Понравился ли вам спектакль в Хартс-Фолли, миледи?

– О да, ваша светлость, – пробормотала Мэггс, наблюдая за тем, как герцог разделывает рыбу. – А вам?

– Должен признаться, я не слишком люблю театр, – скучающим тоном протянул герцог, но взгляд его глаз смягчился, когда он посмотрел на Мэггс. – Но его очень любят Феба и кузина Батильда.

Впервые за все время знакомства с этим человеком Мэггс ощутила некое подобие симпатии.

– Вы часто возите их в Хартс-Фолли?

Герцог пожал плечами:

– Туда или в другие театры. Им также нравится опера. Особенно Фебе. Думаю, музыка компенсирует то обстоятельство, что она не очень хорошо видит происходящее на сцене. – Герцог нахмурился и перевел взгляд на тарелку.

У Мэггс сжалось сердце.

– Все так плохо?

Герцог лишь кивнул в ответ и, кажется, испытал облегчение, когда за столом раздался голос Томаса.

– Этот закон действует слишком короткий период времени, – говорил он Гриффину. – Когда всех торговцев джином арестуют, торговля спиртными напитками на улицах Лондона мало-помалу сократится.

– Прошло два года, – возразил Гриффин, – а от твоего закона никакой пользы. Разве что информаторы набили себе карманы. До сих пор джином торгуют в каждом четвертом доме Сент-Джайлза.

Томас прищурился, когда лакеи внесли второе блюдо – жареное мясо с овощами – и открыл рот, чтобы дать достойный ответ.

Однако его опередил герцог.

– Гриффин прав.

Оба брата в изумлении посмотрели на его светлость. Герцог никогда не был дружен с Гриффином. Более того – он был категорически против их с Геро брака, и всегда считался другом и союзником Томаса.

И все же герцог отложил вилку и откинулся на спинку стула.

– Закон просуществовал два года. За это время он должен был доказать свою эффективность, однако ничего подобного не произошло. Единственная его польза состоит в том, что он позволил исправить недочеты аналогичного закона 36-го года. Только… – герцог поморщился, – это слабое утешение. Мы в тупике. Джин выпивает из города кровь и силу, подобно мерзкому паразиту.

– И что вы предлагаете? – медленно произнес Томас.

Герцог вперил в него взгляд холодных глаз.

– Нам нужен новый закон.

Гриффин, Томас и герцог вступили в жаркую политическую дискуссию, в то время как Годрик просто крутил в пальцах бокал, внимательно прислушиваясь к аргументам каждой из сторон. Он не являлся пэром, поэтому не заседал в парламенте, но в последнее время, казалось, каждого представителя мужского пола в Лондоне затронула тема приносимого джином вреда и рассуждения о том, что с этим делать.

И уж конечно, эта проблема не обошла стороной Сент-Джайлз.

Мэггс вздохнула и повернулась к Шарлоттте.

– Тебе понравились купленные платья?

– Да, хотя мне очень хотелось то, из голубого муара.

Шарлоттта сердито посмотрела на сидящую напротив Джейн. Сестры едва не подрались из-за восхитительного голубого муара, пока мать не успокоила их единственной фразой о том, что муар не получит никто, если они сейчас же не решат вопрос миром. Сестры молча сверлили друг друга взглядами на протяжении нескольких секунд, после чего Шарлоттта громко фыркнула и уступила сестре. А уже десять минут спустя они с удовольствием поедали мороженое, почти соприкасаясь белокурыми головами, и стороннему наблюдателю даже и в голову бы не пришло, что еще недавно они едва не выцарапали друг другу глаза.

Впрочем, это вовсе не означало, что Шарлоттта простила сестру.

– Зато тебе досталась бирюзовая парча, – напомнила ей Мэггс.

– Да, – просияла Шарлоттта, – и еще эти восхитительные кружевные митенки. – Она счастливо вздохнула и повернулась к Мэггс. – Персиковый шелк очень подходит к твоим темным волосам. Уверена, Годрик будет от тебя без ума.

Мэггс улыбнулась и отвела взгляд. Хотела ли она, чтобы Годрик был от нее без ума? Мэггс посмотрела на мужа и увидела, что он внимательно наблюдает за ней из-под полуопущенных век, продолжая медленно крутить в длинных изящных пальцах тонкую ножку бокала.

По какой-то неведомой причине румянец обжег ее щеки, и она поспешно отвела взгляд и отпила вина, чтобы успокоиться.

– Мэггс? – неуверенно обратилась к ней Шарлоттта.

Мэггс посмотрела на золовку.

– Да?

Шарлотта складывала в тарелке отварной картофель и пастернак, а потом чертила вилкой ровные ряды. Она наклонилась к Мэггс и понизила голос:

– Как думаешь, Годрик когда-нибудь… – Она откашлялась, подыскивая нужные слова, и ее лоб прорезали морщины, похожие на бороздки в тарелке. – Как думаешь, Годрик когда-нибудь захочет сблизиться с нами?