Тайна Jardin des Plantes
Шрифт:
«Семь утра, — сказал он себе, уже подходя к клетке белых обезьян. — Сейчас появится остальной персонал…»
Обезьяны сидели в клетке все так же неподвижно. Сильвен вновь был поражен глубокой печалью, отражавшейся в их глазах.
— О, месье Сильвен! — удивленно произнес кто-то у него за спиной. — Это вы их привели обратно? А я как раз собирался почистить клетку и оставить им завтрак!
— Добрый день, Жозеф, — сказал Сильвен, оборачиваясь к юному смотрителю, который толкал перед собой нагруженную кормом тележку.
Оглядевшись по сторонам,
«А что, если мать с Любеном все еще в виварии и смотрители обнаружат их там в таком виде: хранительница музея в домашнем халате и старший смотритель зоопарка в пижаме… Настоящий водевиль!..»
Но он сознавал, что нарочно цепляется за эти банальности, как утопающий за соломинку, чтобы оттянуть начало решительных действий.
Однако нельзя было, чтобы посторонние догадались о его состоянии.
— Вы зайдете вместе со мной? — нерешительно спросил Жозеф, открывая дверь клетки.
Сильвен заметил беспокойство на лице подростка и спросил:
— Вы все еще их побаиваетесь?
— Я знаю, что это глупо, — пробормотал Жозеф, — но я ничего не могу с собой поделать…
Он торопливо начал протирать пол клетки большой мокрой тряпкой, сгребая в одну кучу старое сено и обезьяний помет. Обезьяны по-прежнему не шевелились, но Жозеф то и дело с опаской поглядывал на них, вытирая пот со лба.
«Еще один человек, выбравший себе не ту работу…»
— Вы побудете здесь еще немного, месье Сильвен?
— Конечно, — ответил Сильвен, заходя в клетку.
Он сел на бревно возле пары обезьян, тут же поднявших к нему страдающие глаза. Сильвен погладил одну из них по голове, как ребенка. Та немного расслабилась, сощурила глаза от удовольствия и потерлась головой о плечо Сильвена. Но молодой мужчина уже не обращал на это внимания. Мысленно он снова был в виварии, пытаясь понять смысл загадочных слов матери.
«Любен с матерью чего-то боятся. Они как будто говорили о взрыве: „Если рванет…“ И кажется, они знают, кто украл белых обезьян. И еще эта паника в их голосах, когда они говорили обо мне…»
Однако взгляд белых обезьян в очередной раз вывел Сильвена из задумчивости: в глазах животных вспыхнул слабый желтоватый свет. Постепенно он становился ярче и сильнее. Вдобавок казалось, что все обезьяны смотрят в какую-то одну точку, находящуюся за спиной Сильвена.
«Они хотят мне что-то показать», — догадался молодой мужчина.
Тем временем Жозеф снял со своей тележки ящик с фруктами и поднос с кусочками мяса.
— Ваш завтрак! — объявил он, оставляя еду на безопасном расстоянии, в другом конце клетки.
Но обезьяны не обратили на него никакого внимания.
Они смотрели на часть самой дальней от входа в клетку стены, скрытую разнообразными предметами: лестница-стремянка, старые шины, ведра, соломенные тюфяки…
«Что они имеют в виду?»
— Эй! Прошу к столу! — снова подал голос Жозеф.
«О господи, и этот еще!..»
— Все в порядке, Жозеф, я о них позабочусь. Можете Идти…
Радуясь
этому нежданному подарку, юный смотритель торопливо покинул клетку, бормоча:— Спасибо, месье Сильвен… До свиданья, месье Сильвен…
Когда он скрылся из вида, Сильвен повернулся к белым обезьянам и произнес вслух:
— Ну что ж… теперь можно поговорить наедине.
Глава 25
Теперь вокруг не было слышно ни звука — если не считать едва доносящихся до него голосов служителей, отпирающих клетку за клеткой.
— Ну так что? — сказал Сильвен, скрестив руки на груди и в упор глядя на белых обезьян. — Объясните наконец, что происходит!
Все пять обезьян снова повернулись к стене.
Под их пристальным взглядом Сильвен отодвинул лестницу-стремянку, оттащил в сторону соломенные тюфяки и шины.
«Если мать с Любеном сейчас появятся — что они подумают?!»
Но он работал, не останавливаясь, поскольку физически ощущал, как волнение животных нарастает. Обернувшись к ним на мгновение, он увидел, что их глаза светятся все сильнее.
«Значит, я делаю именно то, что нужно».
Однако, отодвинув последнюю преграду — груду картонных коробок, — Сильвен почувствовал разочарование. Ничего! Обычная стена — шероховатая, в каких-то разводах и потеках… Никаких надписей, никаких знаков, которые могли бы заставить насторожиться.
«Они что, издеваются надо мной?»
— Ну объясните же наконец! — сказал он с досадой, снова подойдя к обезьянам.
Молодой мужчина был так напряжен, что даже не сразу почувствовал, как его руки коснулась обезьянья лапа.
Это оказалась самка, одна из пары самых старших. Она умоляюще смотрела на Сильвена и тянула его к стене.
Затем она присела у стены и потерлась щекой о шероховатый камень, почти у самого пола. И тут Сильвен наконец прозрел.
Он увидел ее! Щель между стеной и полом. Опустившись на четвереньки, он принялся ее расчищать — видимо, когда-то давно ее закрасили или просто замазали.
Понемногу в стене стали проступать очертания небольшой дверцы.
Работая, Сильвен иногда оборачивался к животным. Они следили за каждым его движением, и в их глазах теперь светилась безумная надежда. У Сильвена было предчувствие, что за этой дверцей он обнаружит ответы на все те вопросы, которые не давали ему покоя несколько последних часов.
Под слоем грязи, краски и штукатурки в дверце обнаружилось небольшое углубление — там, где по идее полагалось быть ручке.
Сильвен надавил на это место, и дверца открылась…
От ужаса все обезьяны подскочили — настолько громким и пронзительным был крик Сильвена. И этот запах, о боже, этот запах!.. И ледяной холод, идущий от влажных ступенек…
Сильвен не видел ничего, кроме нескольких ступенек лестницы, уходящей вниз, в темноту. Голова у него кружилась, и он схватился за дверь, чтобы не упасть.