Тайна Моря

Отвечая ей, Марджори улыбнулась мне.

— Это совершенно замечательно. И заодно сможете держать у себя корзинку с ланчем и присматривать за мной и приливом.

Итак, я послал в Уиннифолд указание готовить лодку к нашему прибытию. Пока дамы собирались на прогулку, я вернулся в номер и положил в карман бумаги из сундука и свои копии. А заодно письмо, которое не смог отправить.

Добравшись до Уиннифолда, мы с мисс Анитой спустились по крутому зигзагу на пляж за одним из мальчишек Джона Хэя, а второй повел миссис Джек к Сэнди-Крейгс через перешеек.

На крутой тропе ко мне вернулся образ призрачной процессии, размеренно поднимавшейся в канун Ламмаса; я машинально оглянулся проверить, не следит ли за нами Гормала. Увидев, что ее нет, я вздохнул свободнее.

Мне всей душой хотелось повезти мисс Аниту на лодке одному, но я боялся, что это небезопасно. Идти на веслах среди рифов Скейрс — дело нешуточное, а теперь я оберегал слишком дорогое сокровище, чтобы так рисковать. Поэтому мы с юным Хэем налегали на весла, причем юнец находился на носу и правил. Такое положение дел совершенно меня устраивало, ведь я находился вблизи от своей спутницы и лицом к ней. Вид ее в любое время доставлял мне удовольствие, и меня поймет каждый мужчина, но сегодня лучившиеся на ее лице рвение и радость приводили меня в особенный восторг. День выдался лучше не бывает: ясный, яркий, лишь легкая рябь на воде, прогревшейся на июльском солнце. На поверхности моря дрожали блики, словно оно усыпано алмазами, и на одни только линии течения, вившиеся на дне между скалами, можно было смотреть бесконечно. Мы шли медленно, как оно надежнее в этих водах, особенно сейчас, когда подходил к концу отлив. Мальчишка как будто знал каждый из множества камней, торчащих из воды, и чутьем замечал и те, что скрывались ниже, а потому вел нас хитрым курсом. Я попросил обойти внешние скалы, откуда при нашем приближении взмыли с криками тысячи чаек; когда мы крались под самой крупной скалой, нас охватило таинственное ощущение, будто мы недостойны здесь находиться, — так бывает на глубокой воде в тени рифов. Я видел, что Марджори засомневалась — или почувствовала опасность — и вцепилась в планшири так, что побелели костяшки. Когда мы обошли Рейви-о-Пиркаппис и увидели, как среди острых скал бурлит вода, она так побледнела, что я было заволновался. Хотелось ее спросить, но поскольку мне по опыту была известна ее смелость и я знал, что она бы предпочла, чтобы я смолчал, я притворился, будто ничего не заметил. Впрочем, в женском обществе мужское притворство ничего не стоит. Она сразу увидела меня насквозь и со слабой улыбкой, озарившей ее бледность, словно солнечные лучи, упавшие на снег, сказала тихим шепотом, чтобы не расслышал мальчишка-рыбак:

— Я подумала, что в тот день нам бы пришел конец, если бы не вы.

— Был рад помочь… — ответил я столь же тихо, — миссис Джек и ее подруге.

— Миссис Джек — и ее подруга — премного вам обязаны, — весело подхватила она уже обычным голосом и тоном. Я видел, что она целиком вернула самообладание и убрала руки от бортов. Теперь мы отошли от рифов на глубину и уже скоро увидели Сэнди-Крейгс. Заметив, что миссис Джек и ее провожатый идут прогулочным шагом по песку, и не желая ее торопить, я с согласия своей спутницы попросил юного Хэя держаться самого внешнего края Сэнди-Крейгс, сплошь серо-белых от чаек. При нашем приближении все чайки взлетели и закружили с воплями; как отрадно было видеть изумление и восхищение в следящих за дугой пернатого облака глазах девушки.

Мы держались у большой заостренной скалы, пока не увидели, как в нашу сторону между валунов опасливо пробирается миссис Джек. Тогда мы погребли к береговому камню и поставили корзинку для пикника в безопасное место. Затем, разложив коврики и подушки, приготовили для миссис Джек уютное гнездышко. Мисс Анита сама выбрала место. Должен сказать, я бы, пожалуй, сделал иначе, а мисс Анита постаралась усадить подругу спиной к той скале, откуда ее спасли. Несомненно, участливая девушка не желала лишний раз тревожить компаньонку неприятными воспоминаниями.

Позаботившись о ней, мы наконец отпустили мальчишек до времени середины прилива. Миссис Джек порядком утомилась, пройдясь по песку, и клевала носом, уже когда мы уходили. Затем мисс Анита достала свой маленький мольберт, а я установил его так, как она велела; разложив стул и приготовив палитру, я сел у ее ног на камень и любовался ею, а она приступила к работе.

Какое-то время она писала в тишине, затем, повернувшись ко мне, вдруг спросила:

— Что же с теми бумагами? Вы что-нибудь узнали?

Только тогда мне вспомнилось письмо в кармане. Не говоря ни слова, я протянул его Марджори. Приняла она его и с улыбкой, и с легким румянцем на лице.

Но, стоило ей увидеть дату, как у нее невольно вырвалось:

— Почему я не получила его раньше?

— Потому что у меня нет вашего адреса и я не знал, как вас найти.

— Понимаю… — ответила она рассеянно, уже приступив к чтению. Закончив, она вернула страницы и сказала: — Теперь прочитайте вслух вы, пока я рисую; и позвольте задавать вопросы, чтобы лучше разобраться.

И я читал, а она время от времени что-то уточняла. Два-три раза мне пришлось перечитывать места из монографии о шифрах, но с каждым разом она схватывала все лучше и лучше, пока наконец не спросила с интересом:

— Вы сами когда-нибудь придумывали такие сокращения для шифра?

— Еще нет, но мог бы. Я был так занят расшифровкой тайнописи, что руки не дошли попробовать написать что-либо самому.

— И вы преуспели?

— Нет! — отвечал я. — Увы, пока не добился ничего определенного, но должен сказать, что уверен: шифр есть.

— Вы пробовали прочитать и цифры, и точки?

— Да, — ответил я. — Но мне все еще не за что уцепиться.

— Вы правда считаете, судя по своим исследованиям, что шифр — двухбуквенный или основан на двухбуквенном?

— Да! Не могу сказать, как именно пришел к этому выводу, но я в нем уверен.

— Там есть комбинации из пяти символов?

— Нет.

— Комбинации меньше чем из пяти?

— Могут быть. Должны.

— Тогда почему же вы не попробуете свести двухбуквенный шифр к самой короткой комбинации? Вдруг прольете свет, двинувшись с другой стороны.

Тут меня осенило, и я решил, что моей задачей — как только гостьи уедут из Крудена — будет сократить бэконовский шифр.

Мисс Аните я отвечал с искренним восхищением:

— Ваша женская интуиция быстрее моей мужской рациональности. Я буду слушаться вас во всем!

Какое-то время она не отвлекалась от рисования. Я смотрел на нее — украдкой, но неотрывно, — и вдруг меня посетил проблеск странного воспоминания; я заговорил не задумавшись:

— При нашей первой встрече, когда вы с миссис Джек стояли на скале, обрамленные пеной, мне почудилось, словно ваша голова украшена цветами.

Ответила она не сразу:

— Какими цветами?

И вновь — не в первый раз за наше недолгое знакомство — я насторожился. Что-то в ее голосе остановило меня. У меня закружилась голова, но в то же время я расслышал и нотку предупреждения. Знает Бог, в тот момент я не хотел случайного разлада. Я влюбился без памяти и боялся все испортить. А я бы ни за что на свете не отказался от надежд, переполнявших меня горячечным волнением. И почувствовал некое удовлетворение, давая ответ:

— Белыми!

— О! — воскликнула она и, покраснев, продолжила, рисуя с нажимом: — Их возлагают на мертвых! Ясно!

Это был суровый парирующий удар. Смолчать было невозможно, и я добавил:

— Есть еще один повод, когда нужны белые цветы. К тому же их не возлагают на голову покойников.

— Тогда о ком вы? — И снова в ее кротком голосе прозвучало предупреждение. Но я не внял ему. Больше не хотел внимать. И ответил:

— О невестах!

Она не ответила — словами. Только подняла глаза и пронзила меня взглядом, после чего как ни в чем не бывало вернулась к рисунку. В некоторой степени этот взгляд поощрял; но в гораздо большей он был угрожающим, исполненным предостережения. Хотя у меня шла кругом голова, я все же взял себя в руки и со всей возможной кротостью позволил ей сменить тему.