Тайна ночных дюжин

— Ты не можешь ожидать от меня такого, — произнесла я, полная решимости, но внутри меня разгорался новый страх. — Я не могу причинить вред тому, кто был мне другом, даже если это может помочь.

Элиас шагнул ближе, и его голос стал угрюмым и манипулятивным. — Ты же понимаешь, что это единственный способ заполучить желаемое, да? И я не против, если ты решишь это сделать. В конечном итоге, кто ты, чтобы верить ему? Он использует тебя, а не наоборот!

Я задумалась, мне предстояло принять решение, которое могло повлиять на все наши жизни. Я боялась, что, следуя за Элиасом, предам принца, который когда-то стал мне близким. Но была ли моя вера в Римара слепой?

— Я не могу, — сказала я с тяжестью на сердце, — я не позволю себе стать частью этой тёмной игры. Элиас, ты пытаешься использовать меня так же, как и он. Я должна найти другой способ.

В этот момент я встретилась взглядом с Римаром, и в его глазах отражалась вся тяжесть его выбора. Я знала, что его желание вернуть королевство хоть и искреннее, но путь, выбранный для достижения этого, заставлял меня сомневаться в его намерениях.

— Мы можем попробовать найти другой способ, — сказала я, обращаясь к обоим мужчинам. — Вместе. Я буду искать цветок, но не из-за насилия и манипуляций.

Но слова, произнесенные мной, казались лишь слабым отсветом силы, что парила в воздухе. Особенно противостоять живому злу, которое появилось в наших отношениях. Я знала, что неизбежно столкнусь с выбором, который поставит под угрозу всё — нашу дружбу, нашу цели и, возможно, даже нашу жизнь.

Лионар, стоявший рядом, молча наблюдал за происходящим, и у меня возникло ощущение, что в такой ситуации он мог сыграть ключевую роль. Я должна была найти способ объединить все разрозненные силы и противостоять тьме, которая растет вокруг нас. Но как? Как найти искру надежды в такой бездне предательства?

Глава 28.

Глава 28.

Слова Римара звучали как леденящий ветер, пронизывающий мою душу. Он стоял передо мной, его лицо было бесстрастным, но я видела в его глазах тень разочарования.

— Я никогда не любил тебя, — произнес он с холодом. — И ты, Лионар, для меня лишь средство. Все эти моменты, которые вы думаете были дружбой, были лишь шагами к одной цели — украсть у тебя цветок. Но выходя на поиски, ты не нашла его, и теперь я не вижу смысла в том, чтобы продолжать нашу игру.

Каждое его слово причиняло мне сильную боль, и я вдруг вспомнила все наши мгновения: смех, которые делили, трудные часы борьбы, когда он ни разу не отступал от моего боку.

Эти воспоминания теперь терзали моё сердце и кричали о том, что вместе мы стали чем-то большим, чем просто союзники.

Я почувствовала, как Лионар начинает закрывать Римару рот, но тот, не колеблясь, отправил потоки своей магии.

Лионар резко отшатнулся, его лицо исказилось от боли, и я закричала, увидев, что наш союзник получает урон от неведомого зла.

Элиас, который наблюдал за всей сценой с ухмылкой, выглядел довольным, будто был зрителем на этом шоу. Я почувствовала, как в меня скапливается ярость — это могло быть последним толчком к тому, чтобы я противостояла тому, кто стал для меня не только другом, но и источником боли.

Моя магия начала бурлить в жилах, и я не могла удержаться. Вспомнив лунные силы, о которых когда-то мечтала, я открыла их и направила на Римара.

Он, увидев, что я готова к борьбе, не нападал, лишь отразил удары, которые я выпустила от всей души. Я не собиралась останавливаться.

Сражение разгорало всюду вокруг нас — было похоже на столкновение света и тьмы. Я могла чувствовать, как магия пронизывает нас, и каждый раз, когда его противодействие шло ко мне, мои силы лишь росли. Я сердилась, я страдала, и это все вселило во мне силу, о которой он не подозревал.

В ходе этой борьбы, на пике моей магии, я, наконец, проткнула его ножом.

Секунды протянулись так долго, как только могли, и, когда лезвие вошло в его плоть, в моем сердце проскользнула искра как подлость: я поймала его в самый уязвимый момент. Он не закричал, не стал убегать. Его глаза встретились с моими, и в них я увидела не злобу, а боль — настоящую, глубокую.

— Ты взяла на себя ношу, о которой даже не догадывалась, — произнес он тихо, прежде чем его силы стали ослабевать, а тьма вокруг него начала сгущаться.

Я в ужасе отступила, когда поняла, что сделала. Выходя за пределы своей ненависти, я пришла к той точке, где доброта сталкивалась с предательством и где началась настоящая борьба за свою судьбу и судьбу всех, кто был вокруг меня. Я не могла сидеть, просто наблюдая, как мир рушится.

На мгновение тишина окутала зал. Элиас перестал улыбаться, и Лионар, стараясь подняться, смотрел на меня с полным недоумением. Я сама не знала, что делать. У меня было пробуждение, выбор — продолжать борьбу или попытаться спасти этого человека, который когда-то был мне ближе всех.

Римар упал на колени, его магическая сила начала угасать, и, несмотря на то, что нож находился в его теле, мои внутренние страдания терзали меня сильнее, чем физическая боль. Я знала, что эта борьба только начинается, и по ту сторону были тьма и выбор, который мне еще предстояло сделать.

Я не могла поверить своим глазам, когда Римар потянулся ко мне рукой. Каждый шаг к нему дался с трудом — будто я боялась подойти слишком близко, зная, что именно я создала эту бездну между нами.

Но что-то внутри меня, сильнее страха, толкнуло меня вперёд. Я подбежала к нему, осознавая, что сделала ужасную ошибку.

Кровь уже пропитала его одежду, красная нить исчерчивала его грудь, словно наши отношения, превратившиеся из дружбы в предательство.

Его лицо было бледным, но на губах играла горькая улыбка, и в его глазах сверкало тепло, несмотря на то, что мгновения жизни ускользали от него.

— Я всегда знал, что ты сможешь это сделать, — прошептал он, его голос был полон усталости, но в нём всё ещё оставалась сила. — Рад, что ты получишь цветок и спасешь отца.

Слёзы обрушились на мои щёки. Я не могла сдержаться, и горькие всхлипы срывались с моей груди. Каждое слово Римара отражало всю ту надежду и боль, которые переплетались в моём сердце.

— Ты не должен уходить! — закричала я, полная ужаса. Я не могла вынести мысли о том, что потеряю его, даже если он был тем, кто предал свободу нашей дружбе. — Пожалуйста, не закрывай глаза!

Он закрыл глаза, и это было словно звуковая волна, исходящая из глубины самого сердца, срывалась с уст, сметающая всё на своем пути.

Я не могла сдерживать свой крик, он разносился по залу, как гром, мощный и не поддающийся контролю. Этот крик был слышен повсюду; он воспроизводил всё, что я чувствовала.