Тайна ночных дюжин

— Я знаю, кто он такой, — ответила я, стараясь скрыть тяжесть в голосе. Внутри меня бился страх и надежда; знание о том, что все, что я любила, зависело от решений, которые сейчас принимались.

Харсан оценил ситуацию — и я могла почувствовать его мощь, его магия искрилась вокруг, готовая прийти на помощь в любую секунду. Его взгляд был полон решимости, когда за ним начали выстраиваться его солдаты.

— Мы пришли, чтобы освобождать Флоренсию, — произнес он, и в его словах ощущалась не только угроза, но и надежда. — Элиас оказался жалким предателем, и его угнетение народа не останется безнаказанным.

Я взглянула на Элиаса: его злобное лицо исказилось от боли, и в ответ на это я почувствовала в себе неутолимый гнев. Он всегда был манипулятором, и его судьба теперь зависела от силы тех, кого он использовал.

«Они должны быть свободными», — думала я, осознавая, что это была наша возможность разорвать цепи невежества и тирании.

Собравшись с силами, я снова опустилась рядом с Римаром, уже слабым, но все еще борющимся. Цветок Наян продолжал источать свои силы, прояляя какой-то чудодейственный свет.

— Пожалуйста, Римар… — прошептала я, сжимая цветок. — Ты должен выстоять.

Тем временем Харсан смотрел на меня с беспокойством и оценивал ситуацию. Он не собирался оставаться в стороне, и я знала, когда он ушёл, как ему нужно было принимать решение.

— Я отводил армию, чтобы обрести силу, — начал он. — Мы можем объединить силы, чтобы свергнуть Элиаса и его мать с трона Флоренсии.

Я кивнула, осознав, что должным образом функционируя вместе, мы сможем дать отпор. С неимоверной решимостью внутри меня возник завет, что это предложение войдет в оптимистичный мир без тени предательства.

Внезапно иссякшая непривилегированная армия Флоренсии поверяла надежды на завтрашний день, когда принц Харсан и его стражи начали действовать. Элиас уже не владел силой, и момент его падения утвердил нас всех, как одержимых узниками своей судьбы.

Вскоре после этого было объявлено, что территория Флоренсии оккупирована силами Соластрии.

Элиас и его мать были свергнуты с трона, а я стояла на пороге новой эры, что, возможно, окончательно сложит дни гнева и терзания.

Но между тем, судьба Римара оставалась неопределенной. Все еще на коленях, я держала цветок Наян, надеясь на чудо, надеясь на свет, который мог бы спасти его и вернуть к нам. В этот важный момент жизни я поняла: несмотря на тьму вокруг, моя любовь к Римару и его жертва будут самой яркой звездой на нашем пути к победе.

Глава 30.

Глава 30.

Прошло два долгих дня, и я не могла оторваться от Римара. Мы были в отдельной комнате замка Флоренсии, который теперь находился под контролем принца Харсана.

Каждая минута тянулась как вечность, и, хотя я знала, что свет цветка Наян продолжает освещать Римара, я все равно чувствовала, как за его состоянием тянется нечто темное и угрожающее.

С каждой минутой надежда и страх переплетались в моем сердце. Я сидела рядом с его постелью, прижимая руку к его ледяной щеке, шептала ему тихие молитвы и просила вернуть его.

Когда вечер опустился на замок, я решила, что мне необходимо поговорить с Харсаном. Я знала, что он был за пределами своих обязанностей как принц, и мне было важно прочувствовать его поддержку.

Я встала и пошла к его комнатам, входя в хорошо знакомое мне пространство, которое теперь выглядело так иначе под гнетом недавних событий.

Харсан сидел за столом, просматривая документы и карты. Когда он заметил меня, поднял взгляд и кивнул, предоставляя мне возможность говорить.

— Я осталась с Римаром, — начала я, собираясь с мыслями. — Я расскажу тебе обо всем, что произошло, о нашей борьбе и том, что он сделал для меня.

Словно какое-то непривычное молчание окутало нас, пока я говорила. Я делилась своей болью о том, как он был предан, и как его жертва отозвалась в моем сердце. Я рассказывала о своих чувствах и о том, как крепко держалась за надежду, что он вернётся.

Харсан слушал, его лицо оставалось сдержанным, и в его глазах не было жалости, только глубокое понимание тяжести всего происходящего.

— Ты сильная, — произнес он, когда я закончила. — Ты преодолела так много, и я верю, что Римар придет в себя. Он не тот, кто сдаётся легко.

Но затем его взгляд стал более серьезным, и меня охватила тревога, когда он задал вопрос, который я и сама себе не хотела задавать.

— Но что ты будешь делать дальше? — спросил он тихо. — Цветок Наян может спасти только одну жизнь, а эта жизнь — Римара. А что насчет твоего отца?

Словно гром ударил в тишине, его вопрос оглушил меня. Я знала, что в этом было лишь правдивое объявление реальности, но мне трудно было смотреть правде в глаза.

Как я могла выбрать между двумя людьми, которых я любила? Мой отец, который был моим руководством и опорой, и Римар, который стал частью моей души и моего сердца.

— Я не знаю, — произнесла я, чувствуя, как слезы вновь накатывают на глаза. — Я не могу выбирать. Я не могу страдать о судьбах людей, которых потеряла, когда у меня есть шанс спасти хотя бы одного.

Харсан кивнул, но в его глазах я заметила обеспокоенность. Он подошел ближе и, положив руку мне на плечо, произнес:

— Я понимаю, что за это время ты приобрела невероятную силу. Но, возможно, в какой-то момент тебе нужно будет сделать выбор. Не забудь о своем отце — он тоже нуждается в тебе.

Его слова заставили меня замереть. Я знала, что не могу позволить себе сломаться, оставаясь в этом замке, а Харсан был прав. В будущем мне, возможно, придется столкнуться с самой тяжелой дилеммой в своей жизни.

Я покинула его кабинет, охваченная страхом и тревогой. Каждый шаг казался тяжёлым, и мысли о неизбежном выборе не оставляли меня. Я опустилась рядом с постелью Римара, как будто искала утешение в том, что он сможет проснуться и избавить меня от дальнейших страданий.

Я сидела всю ночь рядом с Римаром , с ним и уснула.

Утро пришло почти незаметно. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, заливая комнату мягким светом. Я проснулась, ощущая пустоту рядом.

Глубокое беспокойство охватило меня, когда я обернулась и заметила, что Римара больше нет на постели. Сердце заныло, и страх проникающим холодом наполнил меня.

«Куда он мог пойти?» — подумала я, вскакивая на ноги. Я сразу же бросилась к двери, проверяя каждую комнату, каждый угол замка, отчаянно надеясь найти его. «Он не мог просто исчезнуть!» — пронеслось у меня в голове, когда шаги становились всё более неуверенными.