Тайна озера Кучум

— Чингар! — радостно крикнул кобеля Сергей. — Ты откуда?

Тот важно остановился подле, не привык к ласкам человека, гордо оглянулся назад, давая понять, что он не один. Уля поняла, что где-то сзади на олене едет дедушка, ещё больше зарделись щеки, дрожащими пальцами стала заплетать косу.

Вскоре послышались торопливые шаги бегущего оленя, редкое хрюханье, громкое понуканье. И на поляну выехал Загбой.

Заношенная шапка сбилась набок, дошка распахнута, лицо красное. Сразу видно, торопился. Остановил учага, проворно спрыгнул на снег и, даже не поприветствовав Сергея и Улю, поспешил к Косте. Присел около больного, заботливо, как опытный доктор, приложил ладонь ко лбу, заглянул в глаза, пощупал уши:

— Эко! Жив, отнако…

— Руки развяжите, — сипло попросил Костя.

Охотник одним взмахом проворных рук раздернул прочные путы, аккуратно смотал ремешок, передал его Уле.

— Загбой, как ты здесь оказался? — удивлённо спросил Сергей.

Тот неторопливо достал трубку, насыпал табак, подкурил и лишь потом ответил:

— Туша полела, серце каварило. Как люта бросай в тайга отних? Кучум — плохое место. Нато лютям помогай. Русский, как слепой щенок, ничего не витит. Без Загбоя плохо сапсем. Ульянка — девка молотой, мало знает. На неё натежты мало. А Загбой скажет всё, претупретит и поможет. Нато хоти вместе…

— Ну, Загбой, спасибо тебе большое! Ты молодец, — радостно обнял эвенка Сергей.

— Хвалить, спасипа кавари, отнако, потом путешь. Когта тамой все живые притём…

— Да уж… Это так, — задумчиво проговорил Сергей. — Ну а как ты узнал, что Костя умирает?

— Эко глупый! Как тугутка. А слет зачем? — И уже к больному: — Синий цветок кушай?

Тот некоторое время пространно смотрел на окружающих, потом отрицательно закачал головой:

— Не знаю… Ничего не знаю. И вообще что происходит?.. Голова, как чурка под топором, трещит, раскалывается. И где мы?..

— Мы, тетушка, ему красных якот тавали, немного, — вступила в разговор Уля.

— Красные якоты карашо. Жив, значит, теперь не умрёт.

— А, может быть, это от переутомления? — задумчиво произнёс Сергей. — Горы, высота. Так тоже бывает… Как у него, — показал взглядом на Костю.

— А как пыло? — насторожился Загбой.

Сергей вкратце рассказал ситуации вчерашнего дня с того момента, как их оставил Загбой, как в него и Улю Костя стрелял из револьвера… Для Кости рассказ оказался невероятным. Он действительно не помнил всего, что делал. Был не в себе. Загбой внимательно выслушал всех, долго курил, а потом, поочередно посмотрев на присутствующих суровым взглядом, сделал свой вывод:

— Это Кучум гневается. Не пускает нас к себе. Нельзя хоти тута, на голец. А что телай, отнако? Хоти нато…

После этих слов на некоторое время замолчал, обдумывая предстоящий поход. Затем, спохватившись, удивлённо посмотрел по сторонам, с удивлением — на погасший очаг.

— Пашто огонь не горит? — сурово обратился к Уле.

Девушка поспешила разводить огонь, но Сергей опередил её, поднёс к щепочкам спичку, запалил смолистые ветки. Уля достала котелок Загбоя, набрала талой воды из проснувшегося ручейка, повесила его на таган. Сергей нанизал на прутики остатки глухаря, зажарил их на горячих языках пламени.

Все это время, пока Уля и Сергей готовили завтрак, Загбой внимательно смотрел по сторонам, на молодых людей, на лежанку из пихтовых лапок, что-то пошарил рукой, внимательно посмотрел на покрасневшие пальцы:

— Отнако ночь карячая пыла?..

Уля поняла, на что намекает дедушка, покраснела до цвета переспелой малины, выстрелила глазами в Сергея и убежала за дерево. Не зная, что делать, растерявшись от слов Загбоя, Сергей нервно ломал сухие ветки и бросал их в костёр. А Загбой опять выдержал паузу, строго спросил:

— Как было, по сертцу или опман?

Сергей потупил глаза, но потом гордо ответил:

— По сердцу, Загбой! И по душе! Люблю я её!

— Эко! Карашо каваришь. Но, отнако, нато и Ульянку спросить, — позвал девушку. — Внуська, хоти ко мне.

Девушка понуро вышла из-за укрытия, нервно перебирая косу руками, подошла к Загбою, остановилась рядом.

— Кавари, как пыло: тепе серце каварило или пыл опман?

Та бросила кроткий взгляд на возлюбленного и тихо прошептала:

— По серпу, тетушка…

— Эко! Карашо, отнако, — шумно выдохнул охотник, широко улыбнулся и, словно забыв о том, что говорил, посмотрел на солнце. — Тень путет кароший. Нато слет топтать, идти талеко.

В это время голодный Костя с жадностью поедал второй прутик с жареным мясом.

ЖЕРТВА БЕЗЫМЯННОГО КЛЮЧА

Где-то глубоко в распадке разом заорали, заговорили собаки. Первым рявкнул напористый Чингар, ему вторила занозистая Кухта, а уж потом, через некоторое время, по всей вероятности, присоединившись к собратьям, яростно завизжала Веста. Загбой остановил оленя, резко поднял правую руку, кротко приказал:

— Ча! Стой!

Караван послушно прекратил движение. Уставшие олени склонили рогатые головы к земле в поисках молодой травы. Участники экспедиции обратили внимание вниз, туда, где работали лайки. Залихватов передал повод Мише, а сам поспешил к проводнику выяснять обстановку. Сергей вопросительно посмотрел на Улю. Девушка спокойно сняла со спины винтовку и, разминая затекшие плечи, равнодушно заметила:

— Собаки зверя нашли, окружили, держат на месте.

— Кого? Медведя или марала? — услышав её ответ, взволнованно спросил Костя.

Уля ещё раз напрягла всё своё внимание и после некоторой паузы дала поясняющий ответ:

— Марала — нет. Марал на ногу скор, от собак убежит. Медведь орёт, рявкает. Это сохатый.

Русские переглянулись, но спорить не стали. Раз она так говорит, значит, так и есть. У этой девчонки опыта больше, чем у них всех вместе. За всё время путешествия Уля не ошиблась ещё ни разу. Остаётся только удивляться, откуда она всё знает?

Подошёл Агафон, хмуро насупил брови:

— Идти надо, что толку зря время терять?

— Что старший скажет, нам исполнять, — даже не посмотрев на него, протянул Сергей и, поправив на плече ремень своего штуцера, зашагал в голову каравана.

Загбой уже спешился с оленя, о чём-то возбуждённо разговаривал с Залихватовым. Тот молчаливо кивал головой, по всей вероятности, соглашаясь с проводником. Сергей уже понял, что предстоит охота, и с некоторым волнением похлопывал по холодному металлу крупнокалиберного центробоя в надежде возможной удачи. Когда он подошёл к ним, всё уже было решено. Загбой проверял пулевые патроны, готовил пальму. Николай Иванович скручивал кожаный маут. Сергей не стал вдаваться в подробности предстоящей охоты, понимал, что все роли уже распределены, просто намекнул, что он тоже желает идти с ними, на что тут же получил положительный ответ.