Тайна распущенного шарфа

Анна вышла из ресторана. Обеденный перерыв – час. Телефон просигналил мелодией о приходе СМС.

«Привет. Надеюсь, семинар продуктивный. Что-то меня знобит после вчерашнего рандеву на воздухе. Держись и не болей» – гласило послание Матвея. «Намекает на то, что встречи не будет?» Словно в ответ на ее мысль пришло следующее СМС: «Вечером все по плану». Она нажала «Вызов».

– Привет, – начал отправитель СМС.

– Здравствуйте. У меня телефон разряжается. Хотела скорректировать планы. – На заднем фоне слышался шум толпы. «Что это – рынок?» – А ты где? – не сдержалась она.

– Я на фестивале еды. Славик позвонил.

– Передавай ему привет, – холодно произнесла Анна. «Опять Славик!» – И как там?

– Интересно. Никогда не был на подобных мероприятиях, – буднично заметил Матвей. – Только знобит после вчерашних посиделок.

Она неслышно вздохнула и предложила:

– Так оставайся дома.

– Нет. Я последователен в своих действиях. Мы договорились. Ты во сколько освобождаешься?

– В 17:30 – официальное время окончания.

– Где встречаемся?

– Давай в «Андер Вандер» в шесть.

– Вы и мертвого уговорите!

Она нажала «Отбой». Минутный разговор вернул ее к реальности. Голос у Матвея бодрый – разительная перемена. Он не даст расслабиться никогда. Неужели опять?

* * *

Анна припарковала автомобиль возле ресторана. Матвей ждал ее у входа. Она опоздала на двадцать минут, он же приехал вовремя. Подошел к машине. Открыл дверь и подал руку.

– Я говорил тебе, что ты единственная женщина, которой я открываю дверь?

– Спасибо, – мягко ответила она.

На нем коричневые вельветовые брюки и зеленый свитер, поверх которого надет вельветовый пиджак цвета хаки, на шее клетчатый шарф.

– Ты не слишком легко одет? – не сдержалась Анна.

– Я заболел, – уведомил он.

– Надо было остаться дома, – заметила она, имея в виду, что могла бы приехать к нему.

Он открыл тяжелую дверь ресторана, пропуская ее вперед:

– Я подумал: если не приеду, на этом точно конец.

«Правильно подумал, но ты мог пригласить к себе», – опять мелькнула мысль.

Администратор поспешила им навстречу. Любимый столик Анны оказался занят. Их проводили на нижний этаж. Спускаясь по лестнице, Матвей шел на ступеньку ниже, бережно держа Анну за руку, – строго по этикету. До этого она не замечала за ним такой скрупулезности в соблюдении правил. Или, может, лестница не попадалась? Да нет, лестницы точно были. Только Матвей вел себя иначе. Что это? Способ получить дополнительный тактильный контакт?

– Вы прямо джентльмен, Матвей Анатольевич, – подумала она вслух.

– Стараюсь, Анна Александровна, – смущенно прокомментировал он.

Они выбрали тихий столик в дальнем углу. Анна огляделась: стиль «Андер Вандер» безупречен. Белые хлопковые скатерти, дорогая посуда, цветные стаканы. Она всегда обращала внимание на качество кухонной утвари. Провела рукой по белой ткани сервированного стола.

– Хорошо выглядишь, – сделал комплимент Матвей.

Она выглядела свежо, несмотря на бессонную ночь. На ней зауженные черные брюки, белый свитшот и черная кожаная куртка-косуха, черные полусапожки на ровном ходу с цепями – гламурный рок-стиль.

Сделали заказ. Матвей выбрал чай с лимоном, Анна – американо и чизкейк. Она всматривалась в лицо напротив, пытаясь уловить настроение. Сегодня Матвей однозначно в другом состоянии. От вчерашней подавленности не осталось и следа.

– И как тебя занесло на фестиваль еды?

– Славик позвонил. Сказал: «Сколько можно страдать? Собирайся. Мы за тобой заедем».

Она удивленно подняла бровь: значит, Славик осведомлен о «страданиях» Матвея. Из ответа следовало, что друг был с женой.

– Так вы втроем были?

– Нет. Еще друзья, – он предпочел не вдаваться в подробности. Закашлялся, всем видом демонстрируя недомогание. – А что за семинар? – резко сменил он тему. – Ты учила или тебя?

– Я учила, и меня учили, – честно ответила Анна.

– Женский клуб по интересам: как манипулировать мужчиной и влюбить его в себя?

Опять намекает на ее знания в области соблазнения? В его голосе звучала неприкрытая ирония. Раздражение разлилось по клеткам. Взгляд Анны стал ледяным.

– Я не преподаю такие темы, – холодно отрезала она. – И не использую манипуляцию.

– Не верю! – воскликнул Матвей. – Таких манипуляторов днем с огнем не сыскать! – он улыбался во все лицо.

Анна превратилась в айсберг.

– Я не манипулирую людьми, Матвей, – повторила она. – Но оставляю за собой право применить манипуляцию, если человек использовал ее в отношении меня больше трех раз.

– То есть ты даешь три попытки? – его тон выражал абсолютное неверие.

Анна кивнула.

– Вначале наблюдаю.

– Для чего? – оживился Матвей.

– В надежде, что манипулятор сам поймет, что манипуляция не сработает.

На его лице появилась ехидная улыбка.

– Затем пытаюсь поговорить. Затем отпускаю, – напомнила она этапы их отношений.

Впервые она отпустила его, когда положила книгу Бродского на стол, второй раз – написав «Аминь». Это третья попытка. Понимает ли он, о чем она говорит? Они смотрели друг другу в глаза, сидя напротив, как два соперника, не напрямик, но все же честно озвучивая то, что произошло между ними. Вернее, Матвей интересовался причинно-следственной связью поступков Анны.

– А дальше вступаешь в игру?

Их взгляд продолжался. Движением головы она показала «нет»:

– Если манипулятор вернулся и согласен общаться без игры, я анализирую соответствие слов и действий.

– И как ты понимаешь, что манипулятор изменился?

– Все манипуляторы хороши на коротких дистанциях и плохи на длинных.

Анна смотрела на него внимательно. «Открыть ему карты? Может, настало время сказать правду прямо, без витиеватых фраз?»

– Конгруэнтность, – пояснила она.