Тайна умрёт со мной
Шрифт:
Дэвид, едва дождавшись конца монолога Руперта, произнёс:
— Хорошо, что всё выяснилось. У меня ещё есть кое-какие дела. Инспектор, — он обратился к Годдарду, — хорошего дня! Айрис, пойдёмте со мной.
Руперт хотел ещё что-то сказать, но Дэвид, быстро развернувшись и зашагав к лестнице на второй этаж, дал понять, что не желает продолжения ссоры.
Айрис, очень довольная тем, что у неё появился отличный предлог сбежать от Руперта, всё же остановилась, чтобы попрощаться с Годдардом. Они обменялись понимающими, едва ли не заговорщицкими взглядами: пока только они двое понимали, кто такая Марта Хьюз и какой эффект могла иметь её поимка.
Глава 25. Головоломка
23
Она никогда до этого не была в комнате Дэвида Вентворта. Комната оказалась не такой роскошной, как Айрис представляла.
Стены были обтянуты жемчужно-серой тканью с едва заметными, словно вычерченными тонким пером изображениями тростников и вьющихся стеблей, мебели было мало, а окна, хотя сейчас было утро, оказались закрыты занавесками приглушенного мальвового цвета. Она думала, что хотя бы кровать с балдахином в главной спальне такого дома должна быть, но и её там не оказалось. Кровать была широкая, с резными изголовьем и изножьем, наверняка старинная, но совсем не вычурная. Самыми нарядными вещами в комнате были, пожалуй, мраморный камин с фигурами грифонов в качестве консолей и стереосистема. Она была не очень большой, но динамики из красноватого полированного дерева были такой манящей, приятной гладкости, что хотелось к ним прикоснуться.
Комната казалась Айрис такой же загадкой, как и всё остальное в Эбберли. И она пыталась разгадать, что здесь от самого Дэвида, а что от тех, кто жил здесь до него поколение за поколением. Проигрыватель точно был его, как и узкая этажерка с пластинками. Айрис заметила The Duprees, Тими Юро и элегантную и роскошную, как шкатулка с драгоценностями, запись поставленной в Ла Скале «Силы судьбы».
Пластинки Пёрселла она не увидела, но в голове всё равно звучала услышанная в тот вечер пронзительная и обречённая ария Дидоны.
— Здесь нас хотя бы не подслушают, — произнёс Дэвид. — В кабинете слишком много дверей. Присаживайтесь, где вам удобнее.
Айрис, наверное, впервые в жизни не могла решить, куда же ей сесть: ближе к камину стояли сразу два кресла и небольшой диван, а она настолько смутилась от того, что оказалась в спальне Дэвида, что замерла, не зная, что ей делать. Наконец она села на диван.
Дэвид стоял напротив неё, у камина, на полке которого между двумя подсвечниками Айрис заметила пару семейных фото. На обоих дети были уже взрослыми.
— Как я понимаю, вы знаете обо всём этом больше, чем рассказали, — почти обвиняющим тоном начал Дэвид.
— Да, я… Я не собиралась ничего скрывать от вас, просто решила, что нужно больше доказательств, фактов, но сегодня просто не смогла смолчать.
— Я думал, вы не смогли найти этих Фернсби.
— Да, потому что те бумаги, что подписали ваши родители, — они явная фальшивка. В смысле, они настоящие, но имя ребёнка — нет. И я, кажется, нашла его. То есть, я нашла вас, — Айрис было почти страшно говорить это Дэвиду. — Я так думаю. — Неуверенно добавила она. — Всё на это указывает.
Айрис начала рассказывать всё по порядку: с того момента, как заподозрила, что Руперт Вентворт — это пропавший мальчик из Олд-Форда.
— Его фамилия Хьюз? — переспросил Дэвид. — Как у той женщины, что задержали сегодня?
— Да, мать мальчика звали Марта Хьюз, — Айрис было странно говорить «мальчик» о ком-то, кто сейчас сидел перед ней. — Я думаю, что это она. Понятия не имею, откуда она взялась и что ей нужно, но, думаю, это в любом случае значит, что я угадала. И под именем Руперта Фернсби действительно был усыновлён Тони Хьюз. Мне было непонятно, зачем похищать ребёнка, если вокруг так много сирот… А потом я узнала, что Тони Хьюз родился в Стратфордской больнице двадцать второго февраля тридцать девятого года. Как и вы. Вернее, это и были вы. — Айрис вздохнула: — Когда я пытаясь объяснить, то выходит полнейший абсурд!
Суть в том, что в один день две женщины, Клементина Вентворт и Марта Хьюз родили двух мальчиков в одной больнице. В общем, когда я это узнала, то поняла, что усыновление точно не было случайным, леди Клементине был нужен именно тот ребёнок. И я видела только одну причину, по которой он мог ей так отчаянно понадобиться.— Детей перепутали в больнице, — сказал Дэвид. — Получается, её ребёнок попал к Хьюзам?
Айрис отвела взгляд. Тут нужно было быть осторожной:
— По крайней мере, леди Клементина в это верила. Поэтому она и поменяла детей снова, как только оказалась там, где их никто не мог узнать, ни прислуга, ни доктор… Только мисс Фенвик. Ей она, видимо, доверяла.
Дэвид смотрел не на Айрис, а словно сквозь её. Пальцы то сжимались в кулаки, то разжимались. Он отошёл к окну.
— Если это так, то, выходит, что я — Тони Хьюз?
— Выходит, что так, — подтвердила Айрис. — Вас крестили под этим именем в церкви святых Марии и Этельбурги. А потом ваша мать… Она вас забрала.
— Я ведь должен что-то помнить… — Дэвид стиснул зубы. — Какие-то обрывки, крохи. Но я не помню ничего. Абсолютно ничего!
— Вам едва исполнилось два года, и я не думаю, что это были хорошие воспоминания. Та семья, ваша тогдашняя семья, была не из счастливых, — покачала головой Айрис.
— В это тоже тяжело поверить. В то, что моя мать похитила ребёнка, оставила какую-то и без того несчастную семью в ещё большем несчастье.
— Мы не знаем всего. Я даже подумала, что раз в этом участвовал священник, то, может быть, это не было похищением в прямом смысле слова? Вряд ли миссис Хьюз оказалась у дома Руперта случайно. Каким-то образом она его нашла. А вдруг она никогда по-настоящему его и не теряла? Все, с кем я разговаривала об отце Мейсоне, вспоминают его с теплотой, говорят, что он был добрым человеком, сочувствующим чужому горю. Он не похож на похитителя детей. Может, он был кем-то вроде посредника?
— Или его ввели в заблуждение, и он поспособствовал настоящему преступлению. Поэтому и отказался от сана позднее, — предположил Дэвид.
— Разве что миссис Хьюз сможет что-то рассказать. Вот если бы мы могли поговорить с ней!
— С ней собрался поговорить Годдард, только вряд ли его интересует вся эта безумная история с детьми.
— Раз он согласился допросить её, то всё же интересует, — сказала Айрис. Она надеялась, что её усилия не пропали даром: она день за днём повторяла, что черновик и упомянутые в нём усыновление и тайна могут быть связаны с убийством леди Клементины.
— А что вы думаете? — Дэвид отошёл от окна и сел в кресло напротив Айрис. — Я пытаюсь соединить в голове всё, что знаю… Её ссору с кем-то, усыновление, черновик, письмо отца в кармане… Господи, о чём я говорю?! Я пока не мог уместить в голове даже то, что она поменяла детей. И я… Я не совсем тот, кем себя считал. То есть, тот, но в детстве я рос в другой семье, отзывался на другое имя… Это как узнать, что тебя усыновили, но не совсем. Вчера было ещё хуже, я просто метался по комнате и не мог понять, как я вообще оказался в такой ситуации, что мне делать теперь…
— Но ведь ничего не закончилось, — сказала Айрис.
— Да. К сожалению, да, — вынужден был признать Дэвид, снова поднимаясь с кресла. — Руперт захочет вернуть себе своё настоящее имя. Он уверен, что он — настоящий Вентворт. Уж увереннее меня точно… Я просто не знаю, чему верить! И во что бы я ни верил, у него есть доказательства, а у меня… У меня ничего нет.
— Кроме моих выводов, которые ничего не значат, — печально добавила Айрис. — Но зато нашлась Марта Хьюз. Она может что-то знать, если не всю правду, то хотя бы часть. А Руперт… Он сказал, что всегда это знал, помните? Когда услышал про подмену. Это правда? Он что-то помнил?