Тайная фаворитка ректора Хаоса

Правда, сейчас я задумалась, что мне не стоило недооценивать некоторых сокурсниц. И ректоров тоже. Возможно, они замечают больше, чем мне кажется.Впрочем, в первую очередь не стоило ввязываться в мутные истории с похищением собственного родового артефакта из архива ректора!

— Пойду прогуляюсь, — бросила я Флоре, перехватывая ворох своих непослушных локонов и сворачивая их в растрепанный пучок. Она с неодобрением посмотрела на мою хаотическую прическу, но удержалась от комментариев. Теперь, кстати, такая реакция бесила меня куда меньше. Я наконец поняла, почему она неделя за неделей пыталась приучить меня к аккуратности и делилась секретами своей зализанной прически.

Выскользнув в одну из боковых дверей Академии, я оказалась на одной из самых людных набережных города. Потайной выход был устроен так, что студенты появлялись среди толпы, не привлекая при этом внимания. Причем магии в этом была самая капля, большая часть лавров должна достаться архитекторам, замаскировавшим дверь так, что непосвященные видели на ее месте только неглубокую нишу в стене.

Мне нужно было подумать обо всем — живом хаосе, родовом артефакте, подозревающей что-то Флоре, стычке с Шэйсой и чересчур наглых руках ректора Ригрима. Уложить в голове, придумать новый план, успокоиться, в конце концов. Лучшим способом сделать это была прогулка по любимому городу.

Когда я ехала в Академию, больше всего на свете я боялась, что город Серебряных Башен окажется совсем не похож на тот, что был изображен на картине в отцовском кабинете.Что башни окажутся низенькими и кривобокими и кривыми, каналы будут вонять сточными водами, изящные лодки протекать, а по мраморным ступеням спусков к воде невозможно будет ступать из-за скользкого ила и гнилых водорослей, налипших на них.

Мелкий демон, открывший мне портал в Академию из ближайшего к моему замку городка, даже хихикнул, когда я зажмурилась, ступая в него. Он подумал, что я боюсь путешествовать порталами. А я боялась с первого взгляда разочароваться в своей мечте.

Не открывая глаз, я глубоко вдохнула местный воздух, улавливая в нем только смесь запахов горьких настоек, сладкого дыма, влаги, нагретого на солнце металла и еще чего-то сложноуловимого — со временем я пришла к выводу, что так пахнет кожа всех существ, обитающих в мире Хаоса и живущих в том числе в городе Серебряных Башен.

Осторожно-осторожно я приподняла ресницы, готовая, если что, нырнуть обратно в портал — и гори все синим пламенем Бездны!Но, моргнув, я распахнула глаза и едва устояла на ногах от нереальной красоты величественного здания Академии, которое я увидела первым делом.Десятки тонких башен так отчаянно стремились ввысь, что казалось — сейчас они оторвутся от земли и выстрелят собой в бесконечность лиловых небес. Никакие картины и рассказы оказались не способны передать то, как захватывает дух при взгляде не серо-синие стены, истоптанные камни тротуаров и изящные арки мостов. Ничье воображение и мастерство не справилось с ошеломительной нежностью и хрупкостью города Серебряных Башен.

Я влюбилась с первого взгляда.Еще до того, как подошла ближе и увидела, что башни и в самом деле серебряные!Что плетеные каркасы из драгоценного металла обнимают синеватый камень стен, опутывают его, как лоза. Словно живое серебро карабкалось по этим стенам, находя в нем уступы и впадины и, застывая, становилось частью камня.

Как попасться в лапы ректору

Город Серебряных Башен — самый красивый город в мире. И никто меня не переубедит.Но кроме отражений изогнутых мостов в зеленоватой воде каналов, пронизанных солнечными лучами днем и таинственно черных ночью, кроме величественного здания Академии и звенящих на ветру тонких башен, в этом городе были не такие красивые вещи.

Например, те самые тонкие мостики над каналами, по узорной ковке которых можно было определить, в какой части города ты находишься, считались местом нищих. Они сидели над водой, позвякивая монетками в медных мисках и напевая одну из традиционных песен сообщества попрошаек, которым удивительно подходило это ритмичное позвякивание.

Аристократы старались как можно реже переходить каналы по мостикам, как, впрочем, и вообще передвигаться по воде. Самые богатые дома строились на одном из крупных островков. Считалось, что гордым высшим демонам незачем покидать его пределы — все их друзья живут здесь же, ходить к ним в гости можно посуху. Некоторые семейства даже принципиально не имели собственных лодок, демонстрируя тем самым, что им ничего не нужно за пределами их узкого круга.Не угасни мой род, я жила бы именно тут.

Но сейчас я была даже рада, что мне не нужно ходить пешком, а можно за мелкую монетку, а то и бесплатно — за улыбку, кататься на узких лодках, которыми правили подрабатывающие студенты старших курсов факультета бытовой магии. В свободное от работы время они в этих же лодках читали учебники и толстые книги с медными замками и узорчатыми уголками. От этого казалось, что в городе серебряных башен все настолько умные, что даже последний лодочник читает трактат «Тысячелетие сна», считающийся самым скучным из програмных произведений в списках Академии.

Говорят, вода в этих каналах содержит все существующие в мире зелья, и если ты владеешь тонким искусством магии фильтрации, ты можешь зачерпнуть флаконом нужное тебе зелье и эффектно преподнести его кому-нибудь нуждающемуся. Я правда не видела искусных лекарей, которые черпали бы воду и превращали ее в эликсиры. Все по старинке варили зелья в лабораториях. Но может быть они просто плохо учились.

Самым неприятным же местом в городе считался Ржавый рынок. Он занимал несколько кварталов, зловоние от которых в ветренный день доносило даже до Академии. Никто никогда его не организовывал, он возник как-то сам собой на узких улочках между невысокими домами, где от стены до стены можно было достать раскинутыми руками.

И даже эти улочки наполовину занимали разложенные, развешанные, удерживаемые на руках товары. Там можно было купить на свете — от одежды до еды, от запрещенных артефактов до бесполезного хлама вроде выломанных из мостовой камней. Можно было получить любые услуги — хоть нанять кого-нибудь спеть колыбельную на ночь, хоть нарисовать портрет соперницы в обнаженном виде и провезти его по всем каналам в самый людный час.

Но в этой грязи рождались и расцветали самые талантливые художники, певцы, танцоры, писатели. Там, словно в огромном алхимическом котле, они проживали тысячи жизней и получали опыт, которого не получишь больше нигде.Приличные девицы даже близко не подходили к Ржавому рынку.Да и я не решалась — даже сегодня, постояв на мосту, за которым начиналась разноцветная дорожка улицы, которую облюбовали художники, я поймала на себе хищные взгляды торговцев и повернула обратно.

Моим любимым местом, кроме Академии, была торговая площадь, заполненная запахом сдобы и какао из крошечных кофеен по утрам, жареного мяса от разведенных в специальных ямах костров — днем и туманными алкогольными парами вечером, когда загорались висящие в воздухе разноцветные огоньки.

Если следовать за синими огоньками — придешь туда, где разливают выпивку, за красными — в бордель, за желтыми — в магические курильни, а за зелеными — в Академию. Говорят, последние сотворил лично ректор, чтобы студенты не терялись в городе и успевали на занятия.

Говорят, счастливчики встречали серебристые огоньки, которые приводили их в подземелье Старой Академии, где спит огромный серебряный дракон, из чьей спины выросли первые башни города.

Я гуляла по знакомым и незнакомым улицам, все надеясь, что ритм шагов угомонит гул мыслей в голове и позволит мне придумать новый план. Но беспокойство только росло.

Что, если декан Зарринг упомянет при ректоре, что отнял у Варта мой артефакт? Тот ведь заинтересуется им и наверняка сообразит, что мы вламывались к нему не для того, чтобы исправить оценки.