Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды

— Как я понимаю, мистер Полидори, вас уже предупредили о нашем интересе к вам?

Лицо и тело Полидори задергались, словно от хорошей шутки:

— Я был у Хэдли сегодня вечером. Он рассказал о вашем с мистером Стокером визите.

— Хорошо,— холодно сказал Элиот.— Тогда вы знаете цель нашего визита к вам.

— Вам нужен Моуберли,— осклабился Полидори.

— Вижу, мы отлично понимаем друг друга.

— Не совсем, доктор Элиот.

Брови моего спутника вскинулись:

— А что?

— Его тут нет.

— Я знаю, где он.

— С чего вы так уверены?

— Если вы не проведете меня к нему, я сам найду дорогу,— покачал головой Элиот.

Он шагнул вперед, но Полидори схватил его за запястья, притянув Элиота к себе так, что лица их чуть ли не прижались друг к другу. Я увидел, как Элиот поморщился от дыхания Полидори.

— Отпустите его! — приказал я.— Отпустите!

Полидори оглянулся на меня и нехотя отступил от

Элиота Улыбка же его стала только шире.

Мой спутник, в свою очередь, остался по-прежнему невозмутим.

— Видите ли,— вежливо произнес он,— мы настроены решительно.

— Ну напугал! — нагло ощерился Полидори.

— Где ваша хозяйка?

— Хозяйка? — вдруг расхохотался Полидори. Плечи его опустились, и он начал потирать руки, словно купая их в пене услркливости.— Моя хозяйка,— простонал он.— Ах, моя прекрасная хозяйка, которую жаждет завалить весь мир! — Он вдруг выпрямился.— Понятия не имею, о чем вы!

— Кто бы и где бы она ни была, вы это знаете! — проговорил Элиот.

— Ну так расскажите мне!

— Вы заманили двух моих друзей, вы знаете, о ком я говорю, в этот притон порока. Вам нужно было сломить их и вызнать секреты дипломатической работы. Но вам-то, в конце концов, какой интерес с этого? Никакого. Поэтому благодаря логической дедукции становится ясно, что вы работаете на человека, которого интересует парламентский законопроект.

— Ах, доктор Элиот, доктор Элиот,— провыл Полидори,— вы такой ужасно умный!

Он выплюнул последние слова и кинулся вперед, но Элиот упреждающе крикнул, и не успел Полидори схватить меня, как я перехватил его руки. Полидори замер с презрительной ухмылкой на губах.

— Сейчас у меня нет желания продолжать этот неприятный разговор,— терпеливо промолвил Элиот.— Мне неинтересно выслеживать вашу... как назвать ее?., хозяйку?., сообщницу? Просто скажите мне, где вы держите Моуберли, и оставим друг друга в покое.

— О, вы исключительно внимательны!

— Предупреждаю, иначе я обращусь в Скотланд-Ярд.

— Что? — ухмыльнулся Полидори.— И испортите репутацию благородного министра?

— Предпочел бы избежать этого,— ответил Элиот,— но что бы он там ни испортил себе, я должен сохранить ему жизнь.

— Ей ничто не грозит.

— Так вы признаете, что он здесь?

— Нет.— Полидори помедлил, вновь скаля зубы в улыбке.— Но был, доктор Элиот.

Он слегка отступил, не сводя с нас глаз, и поднял руки. Не оборачиваясь, он передал трубку старухе-малайке, та зажгла ее, и Полидори, всунув чубук меж губ, три или четыре раза вдохнул дым, блаженно закрывая глаза.

— Ах, хорошо,—пробормотал он,—ах, как замечательно... К нам сюда издалека приезжают.— Глаза его вдруг открылись.— Приезжают, доктор Элиот... Поверьте мне, приезжают!

Он улыбнулся, и губы его окутала желтая пленка слюны. Он слизнул ее, и глаза, казавшиеся затуманенными, снова стали холодными и пронзительными.

— Вы очень умны, доктор Элиот. Но никакого заговора нет. Людям нужен опиум... даже министрам правительства.

— Нет,— качнул головой Элиот.— Вы заманили его сюда.

— Заманил? — Полидори откинулся в кресле. Глаза его опять заволокло туманом.— Заманил, заманил, заманил! Мне нужны богатые люди,— засмеялся он,— люди со средствами... джентльмены из Вест-Энда.— Смех его перерос в поток резкого, высокого хихиканья.— Ну да, я заманил их, доктор Элиот.— Он повторил эту фразу, медленно наклонился и принялся покачивать трясущимся пальцем перед лицом моего спутника.— Но если они попробовали наркотиков... если они попробовали... то пусть сами за себя отвечают...

Глаза его, преисполненные наставительной торжественности, потухли, и он в который раз разразился переливчатым хихиканьем. Элиот несколько отвлеченно наблюдал. за ним.

— Взгляните,— заметил он,— как деревенеют мускулы на его щеках. Явное свидетельство ступора, в который он погружается.— Он оглядел комнату.— Все может оказаться легче, чем я отваживался надеяться,— сказал он и стал осматривать тела лежащих в притоне, но быстро нахмурился и, повернувшись ко мне, помотал головой.

— Он, наверное, у раджи,— высказал я предположение.

— Кто?

Я в изумлении уставился на него:

— Сэр Джордж, кто ж еще! Разве мы не его ищем?

— Ну конечно,— ответил он, отворачиваясь.

Я рассердился на эту внезапную резкость.

— Я, может, очень глуп,— буркнул я,— но не вижу, почему вы так насмешливо относитесь к моему предположению.

— Извините, Стокер, если обидел вас. Но ваше предположение все же смешно, и у нас нет времени обсуждать его. И все-таки,— его глаза сузились, и голос стал тише,— все-таки направление ваших рассуждений, может быть, не столь глупо, как показалось вначале. Нет...

Он энергично подошел к стене и двинулся вдоль нее, нажимая на камни.

— Что вы делаете? — спросил я.

— У раджи, вы говорите? — хмыкнул он.— Я засмеялся, потому что никакого раджи не существует...

— Что?! — вскричал я.

— Раджи не существует... Но есть королева... Стала бы она жить в таком бардаке?

Он сделал какой-то жест, и взгляд его упал на жаровню в углу комнаты. Он сразу подошел к ней и, сдвинув в сторону, ударил по стене за нею. И только он сделал это, как старая карга, сидевшая, уставившись на угольки, подняла голову и пронзительно закричала. Вцепившись в пальто Элиота, она в страхе что-то забормотала. Я попытался ее успокоить, но старческие пальцы отказывались разжиматься. Она смотрела на стену, словно оттуда исходила какая-то угроза, а Элиот сдирал грязные, прокопченные тряпки, за которыми оказалась грубо сколоченная деревянная дверь.

 — Она идет,— надрывалась малайка,— идет за кровью! Королева боли и наслаждения!

 Старуха вдруг поперхнулась, и лицо ее исказила зловещая усмешка, напоминавшая оскал черепа

 — О моя богиня,— запричитала она, выпуская пальто Элиота и поднося руки к глазам.— О моя богиня жизни... моя богиня смерти...

 Элиот нахмурился, глядя куда-то за меня. Я обернулся и увидел, что Полидори следит за нами. Он все еще сидел в кресле, но глаза его вновь открылись, чистые и ясные. Элиот отодвинул засов и распахнул дверь. Мне в лицо ударил прохладный ночной воздух — приятное облегчение после паров опиумного яда. Элиот шагнул вперед и обернулся к Полидори, который наблюдал за нами яркими и немигающими кошачьими глазами. Элиот взял меня за руку.