Тайная Миссия

— Готов, — низко опустив голову, прошептал Триффан.

И тогда Босвелл произнес заключительные слова:

Прими, о Камень, достойного Триффана из Данктона,

Помогай ему, о Камень, всечасно,

Обойми его, о Камень, Безмолвием своим.

Стало тихо. Только топот ног преследователей доносился издали да шелестела по ветру сухая трава. Потом и эти звуки замерли, и наступило полное Безмолвие. Оно было столь чистым, столь полным и глубоким, что, казалось, само время потонуло в нем. Все трое застыли в неподвижности, уподобившись лежавшему перед ними Камню Покоя. Триффан — в позе медитации, как предписывалось каждому вновь посвященному в сан летописца. Над ними сияла луна, ярко горели звезды, а северный ветер, свирепствовавший столь долго, наконец утих.

Когда рассвет едва забрезжил, Босвелл потянулся, тронул лапою Спиндла, затем Триффана и буднично сказал:

— Ну, вам пора в путь.

— Но куда нам идти? — неуверенно произнес Триффан. — И чего избегать?

— Избегайте победы тьмы над светом, боритесь с искушением больше прислушиваться к Звуку Устрашения, нежели к Безмолвию Камня. Этот звук проник в недра Аффингтона и поселил в сердцах его обитателей безнадежность и страх, жестокость и зависть. Случилось так, что восторжествовали черные силы, и это следует знать. Обойди же со Спиндлом и все другие системы, — продолжал Босвелл. — Слушай, наблюдай и говори поменьше. Посети наиболее древние поселения, легендарные места, где, скорее всего, сохранился и удерживается дух Камня — сейчас он пригодится. Побывай в Нунхэме, в Роллрайте, в Шибоде, дойди до отдаленных северных систем. Иди на восток и на запад, на юг и на север, обойди все места, где живут кроты; ищи у них поддержки и помощи. Камень да пребудет с тобой в пути! Возвращайся в Данктонский Лес и постарайся спасти его обитателей, ибо они — возлюбленные дети Камня. Выведи их в такое место, где их не смогут достать грайки. Пусть это будут необжитые, дикие места, такие, куда целые поколения не ступала кротовья лапа. Возможно, зло не достигнет тех мест и, может статься…

— Но я не готов к такой миссии! Я — никто!

— Это твой долг, ты вполне готов, и да пребудет с тобою Безмолвие! — обнимая его, сказал Босвелл. И, обращаясь к Спиндлу, продолжал: — Пускай твоя верность, мой добрый Спиндл, будет опорой Триффану; пусть твоя доброта и веселость скрасят его дни, и да будет вера твоя служить ему путеводной звездою, когда его собственная померкнет от нехватки сил или перед искушением. Да храни тебя Камень, Спиндл, и да ведет он тебя праведной дорогой!

Бедный Спиндл! Он был настолько польщен прямым обращением к нему Белого Крота, что ему показалось, будто его ослепила молния. И снова воцарилось Великое Безмолвие.

Триффан и Спиндл словно провалились в него, и слезы выступили у них на глазах, как бывает, когда после долгого пути ступаешь на порог родного дома. И Босвелл был с ними рядом, и каждый волосок его источал луч света, порожденный Безмолвием.

— Кто есть ты? — вырвалось у изумленного Триффана, ибо ни от матери, ни от отца не могла исходить такая всеобъемлющая любовь, какая шла от Босвелла.

— Я тот, каким ты сделал меня, — прошептал Босвелл в серую дымку рассвета. — А каким я стану — зависит от деяний твоих, — эта фраза донеслась до них, как эхо.

Как знать — может, это просто ветер прошумел в траве? И свет, исходивший от него, возможно, тоже был не более чем отсвет луны или первый луч восходящего солнца?

Но вдруг все кончилось. Под своими лапами Триффан вновь ощутил почву Аффингтонского Холма; вновь он был в роли защитника старого Босвелла и Спиндла, вновь опасность была совсем рядом. Грайки забарабанили лапами о землю, оповещая о возобновлении погони. Они вышли на холм; выше их и внизу, на склоне, тоже зашуршала трава.

— Слушайте! — торопливо заговорил Босвелл. — Слушайте и немедленно выполняйте! Наше долгое путешествие было всего лишь пробой сил. Тебе, Триффан, нельзя оставаться в Священных Норах. Ты должен бежать от опасности и предоставить меня моей судьбе, какова бы она ни была. Ты же должен ради нас, стариков, и ради таких, как ты, и во имя тех, кто придет за тобой, спасти веру. Пусть это будет твоей тайной миссией — делом твоей жизни; стань хранителем и спасителем истинной веры!

Взглядом он призвал Триффана не возражать, и тот сказал:

— Хорошо. И да будет Спиндл моим свидетелем — я сделаю это.

Не успел он произнести эти слова, как небо прорезала ослепительная белая молния и послышался мощный громовой раскат. Вслед за этим внезапно черная мгла пала на землю, как будто настало полное солнечное затмение.

И хотя рассвет уже наступил, из этой столь же внезапно опустившейся на землю мглы с вершины холма раздался громкий, звучный, резкий, как блеск глыбы льда под зимним солнцем, крик:

— Босвелл!

Словно рожденный отголосками грома, он исходил от маячившей наверху, темной, как сама ночь, фигуры крота. Он сопровождался гулом множества голосов, произносивших темные заклинания.

— Босвелл, я знаю, ты прячешься там, внизу, в серых предрассветных сумерках! Мои стражи отыщут тебя!

Мощный, звучный голос явно принадлежал женщине, по от этого не казался менее грозным. Пугающее впечатление усиливалось еще и тем, что от полчища наступавших со всех сторон грайков вокруг сделалось совсем темно.

— Теперь бегите, не то они вас обнаружат, — шепнул Босвелл. — Найдите надежное убежище, отыщите тех, кому можно доверять! Научитесь руководить ими, Триффан, как когда-то научился этому твой отец. Расскажи им все, что знаешь сам.

— Но где мне найти их?

— Камень и твое сердце подскажут… — Он не успел договорить, как темная масса придвинулась совсем близко, и Босвелл обреченно повернулся в ту сторону, откуда впервые прозвучал крик.

— Добро пожаловать к нам, Босвелл! — снова раздался тот же голос.

Они увидели, что там, на вершине, откуда доносился голос, заклубились черные тучи; казалось, будто это огромные, черные когти, перед которыми бессилен свет Белого Крота.

— Уходи Триффан. Оставь меня на попечение Камня. Пусть Спиндл ведет тебя на запад, к Поющему — он прикроет вас, вы получите передышку, чтобы выбраться отсюда.

Силуэты грайков возникли совсем рядом, чернея на фоне странного зловещего свечения над Аффингтоном.

— Босвелл! — снова послышался тот же женский голос.

— Триффан! Нам надо бежать! — прошептал Спиндл.

Оба почувствовали сковывающий страх, вызванный приближением незнакомки, и даже не осмеливались глядеть в ту сторону, откуда она приближалась.

В последний раз Босвелл коснулся Триффана, шепотом произнес древнее напутствие странникам и скороговоркой добавил:

— Ты подготовлен лучше, чем полагаешь, лучше, чем я ожидал. С тобою любовь Брекена и Ребекки, она предаст тебе сил. Я же внушил тебе идеи, значение которых ты постигнешь со временем. Ступай же, возлюбленный Триффан, иди навстречу свободе, что должна наступить для всех кротов!

— А ты? — с болью в голосе воскликнул Триффан.

— За мной придет тот, кого я позову; он будет обладать невиданной силой, ибо он — воплощение истинной веры!

— Назови имя его!

— Его имя будет вечно жить в памяти кротов. Его имя… — Тут голос Босвелла прервался от предчувствия неизбежных мук.

Но Триффану этого оказалось достаточно, чтобы поверить: то, что предрек Босвелл, исполнится. Непременно исполнится. Тяжелая поступь зла была слышна всего в нескольких шагах от них.