Тайная жизнь Санни С.

– Чего тебе?

– Я на пару минут, - сказал он.
– Повидаться. И извиниться.

– Ну, давай, - ответила я и улеглась на подоконник.

– Слышь, ты, Джульетта недоделанная!
– раздался снизу зычный голос отца.
– Либо сама выйди, либо впусти пацана! Мне на работу с утра, а вы орете! Дожили!

– Только чтобы без глупостей!
– добавила мама.

Я ужаснулась, быстро оделась и вылетела во двор.

– Ну, чего тебе?

– Да ничего. Просто… Спросить не у кого.

– А?..

– Что у вас, девчонок, в голове!
– с отчаянием произнес он.

– Рыжая, да?

– спросила я.

Мне ужасно хотелось его ударить, хотя за что? Мы немножко дружили, как мне казалось, но за мной он никогда не ухаживал, рано было, в десять-то лет! А с тех пор мы виделись только мельком… И все равно было обидно!

– Врежь мне, - вдруг сказал он, будто прочитав мои мысли, и подставил скулу.
– Как следует. Давай. Обоим полегчает.

Ну я и вмазала…

– Ничего себе силища, - выговорил он минут через десять, сплевывая кровь.
– Чуть зуб не выбила!

– Сам напросился.

– А я и не жалуюсь. Зато в башке прояснилось, - он шмыгнул носом.
– Санни… Слушай, я расскажу кое-что странное, но ты не думай, я не свихнулся и ничего не курил. Просто выслушай, а?

– Почему ночью-то?

– Я не хочу, чтоб тебя кто-то видел со мной, - совершенно серьезно ответил он, прямо как шпион в кино.

– Тогда пошли в гараж, а то холодно, - поежилась я.

Там было потеплее. Я устроилась на верстаке, а он - на старом колесе в углу. И заговорил…

– Ты это придумал, - сказала я, когда он закончил.
– Или прочитал где-то. Такого не бывает!

– Я тебе докажу, - ответил он и полез в карман.
– Я специально мамину палочку спёр, моей нельзя, засекут… Гляди!

Это было… волшебно.

– Ну а от меня ты чего хочешь?
– прошептала я.
– Узнать, как отношения наладить? Нашел, у кого спросить! У меня их сроду не было…

– А у меня других знакомых девчонок нет.

– Все равно я тебе ничем не помогу. Я даже на ее место себя поставить не сумею, я же ее не знаю! А ты… Она бы тебя ударила, вот как я сегодня?

Он помотал головой.

– Не знаю. Нет. Наверно, нет. Или да…

– Так мы ни до чего не договоримся. Она не такая, как я, а…

– Так!
– рявкнул папа, и яркий свет залил гараж.
– Гм…

Ну а что он мог увидеть? Я сижу в одном углу, мой собеседник - в другом, ничего криминального, разве что лица унылые.

– Ладно, извините, - сказал папа и выключил фонарь.
– Не буду мешать.

Мы проговорили до утра. И, я была права, толку в этом было ноль. Разве что он выговорился, вывалил мне столько всего, что я боялась даже вспоминать об этом! Боялась, но целый год потом осторожно разбирала воспоминания и раскладывала по полочкам.

А потом он снова оказался под моим окном, и снова мы сидели в гараже, только на этот раз он беззвучно, судорожно рыдал, уткнувшись в мои колени, и на заглянувшего бдительного папу я замахала обеими руками, чтобы исчез и не мешал.

– Да не простит она тебя, - сказала я, погладив нестриженый затылок.

– А ты бы простила?

Я подумала, а потом сказала:

– Не знаю. Если бы любила, может, и простила бы. А если б не любила, то и не обиделась бы. Это все равно как на столб обижаться, когда в него врежешься. Но я не она. Ты вспомни, как меня обзывали!

– Так то посторонние были.

– А вы какие? Если ты в нее втрескался, это еще не значит, что она в тебя тоже. Ну, - я шмыгнула носом, - как я и Льюис. Он, наверно, даже не помнит, как меня зовут, хотя маленькими мы вместе играли. Но он теперь звезда школьной команды, а я кто?

– Хочешь, я сделаю так, что он в тебя влюбится?
– неожиданно спросил он.

– Не хочу. Это будет не взаправду. Опомнится потом, и что будет? И вообще, если ты такое умеешь, почему свою-то девчонку не приворожишь?

Он хотел что-то сказать, но осекся.

– И почему твоя мама отца не заколдует, чтоб хоть не пил?
– добавила я по наитию.

– Потому что уже разок заколдовала, и ничего хорошего из этого не вышло, - обронил он.
– Ты права. Это будет не по-настоящему. А настоящего, похоже, и не было никогда.

– То есть? Ты же давно с ней знаком!

– Да я подумал… не так уж и давно. Мы за год до школы… ну, той школы познакомились, я ей всякое показывал и объяснял. Потом поругались из-за ее сестры. Потом на разные факультеты попали, а это все равно что наша школа и заречная - чуть кто слово ляпнет, тут же мордобой. Не с девчонками, конечно, но… - он невольно потер переносицу. Наверно, опять сломали.

– Ну да, если наш с заречной гулять начнет, ему живо накостыляют.

– Вот-вот. Короче, там особо не пообщаешься. Летом разве что…

– Так ты половину лета где-то пропадаешь.

– Угу. Я к однокурсникам напрашиваюсь, - хмыкнул он, - у них всякому-разному можно научиться. Книжки есть такие, которых в библиотеке нету. Ну и прочее… Вот из-за этого-то она и злится.

– Почему?
– не поняла я.

– Потому, что книжечки не безобидные, - пояснил он и тяжело вздохнул.
– Ну… как бы объяснить… Например, в школе на уроке рассказывают про растение, его строение, всякое такое, полезные свойства. А в тех книжках написано, как из какой-нибудь безобидной ромашки сварить отраву. Или из подручных средств бомбу сделать.

– Да это даже я умею, - не удержалась я.
– Ну… слышала, во всяком случае.

– Вот именно, многие слышали, а сделать это так, чтоб тебе руки не оторвало, мало кто умеет, - хмуро сказал он и сел поудобнее, прислонившись к моей ноге.
– И тут то же самое. Темные искусства, Темные искусства! Визг до небес, а разбираются в них единицы!

– А тебе это нравится?

Он кивнул и произнес:

– Это в своем роде красиво. Как змея какая-нибудь, вроде ядовитая гадина, опасная, но все равно завораживает! И если с ней обращаться умеючи, она тебя не цапнет.

– А расскажи побольше, - попросила я.

– Чтоб и ты от меня шарахаться начала? Ну разве вот что скажу: у нас преподают защиту от этих самых Темных искусств, только это фуфло!

– В каком смысле?

– В прямом. Темные искусства - это подавление воли, например. Или пыточные заклинания. Или смертельные. А на защите нас учат от боггарта защищаться! Это такой монстр из шкафа, - пояснил он.
– Или из-под кровати.

– А, у меня тоже такой был, - кивнула я.
– Но я на него нечаянно наступила, и…