Тайная жизнь Санни С.

*

– Офигенный велик!
– Лин ворвалась к гостиную и кинулась отцу на шею.
– Все от зависти умрут! Спасибо-спасибо-спасибо, ты самый-самый-самый!..

– Лин, пора ехать, - взглянула я на часы.
– Всё собрала?

– Так с вечера еще!
– она умчалась наверх, а я посмотрела на мужа.

– Санни… Ты только ей не говори.

– Почему?

– Не надо. Санни… вы с Лин - лучшее, что у меня было.

– Хочешь, врежу, как тогда?
– серьезно спросила я.

– Нельзя, мне сейчас на занятия, - усмехнулся он краем рта.
– Санни, если что, я всё переписал на тебя и дочку. И там, и тут. Ну… мне пора. Я только попрощаюсь с Лин.

Я кивнула и принялась убирать со стола.

Я знала, что так будет, он предупреждал, что связываться с ним опасно. И что когда-нибудь его настигнут все розданные по молодости и глупости клятвы. Вот и пришло то время…

Но у нас было больше пятнадцати лет, если присчитать детство. Пускай урывками, но было же!

– Ма-ам, опаздываем!
– Лин ссыпалась с лестницы и кинулась во двор.
– Поехали скорей!

– Иду! Сама заводи!
– крикнула я в ответ и посмотрела на мужа.

– Прощай, - сказал он.

– Ты возвращайся, - попросила я.

– Если смогу. И, Санни, когда Лин придет письмо… - он взглянул мне в глаза.
– Я тебе сказал, денег достаточно. Отправь ее в Америку, что ли. Главное, подальше отсюда. Так можно, подробные инструкции я оставил. Но она у нас осенняя, так что лишний год есть. Хотя бы ситуация прояснится, потому что сейчас я даже загадывать боюсь, что будет дальше

– Конечно… - ответила я.
– Конечно, как скажешь.

– Всё, пора. Не поминай лихом, - тихо сказал он и исчез, как всегда, а я отправилась к машине.

Полпути я держала лицо, но потом, видно, что-то прорвалось, потому что Лин беспокойно спросила:

– Мам, что случилось?

– Ничего.

– Ма-ам? Не ври, я же вижу, что ты какая-то не такая! С папой поругались?

– Нет.

– А если взаправду?

«Она же все равно узнает», - подумала я и сказала:

– Понимаешь… Папа, наверно, скоро от нас уйдет.

– Что?..
– Лин застыла на сиденье.
– К-как это - уйдет? Он что, нашел какую-нибудь молоденькую и… Я ей сама глаза выцарапаю! Нет, я ее…

– Прекрати, - велела я, глядя на дорогу.
– Нет никаких молоденьких. Просто… Он сказал, ему недолго осталось. Наверно, мы его уже не увидим.

– Но… Как это? Мам? Так же не бывает, мам! Он что, болен? Да нет, он вылечился бы запросто…

Я остановила машину на обочине и повернулась к дочери.

– Папа наш тот еще фрукт, - сказала я.
– Он много лет шпионил за… главным злом. А с этого задания он может не вернуться. Оно слишком опасное.

– Мам? Мама, ты что?!

Он всегда смеялся, когда я аккуратно снимала очки, прежде чем что-то сделать, а это вошло у меня в привычку. Я и сейчас сперва положила их на приборную панель, а только потом расплакалась, уронив голову на руль. Никогда я не позволяла себе подобного при Лин, но сегодня…

Не знаю, сколько это продолжалось, но очнулась я от стука в стекло и увидела полицейскую форму.

– Мэм?
– произнес патрульный.
– Все в порядке?

– Да, спасибо.

– Вы остановились в неположенном месте.

– Правда? Ну, я оплачу штраф, - кивнула я.
– Не заметила.

– Вам действительно не нужна помощь?
– повторил он, присмотревшись.
– Вы с ребенком, а…

– Нет, не нужна, - четко ответила Лин.
– Обливиэйт!

– Всего доброго, мэм, удачной дороги, - произнес он после паузы и удалился.

– Ты… ты что творишь? И как?!

Лин показала мне палочку. Я уже видела ее когда-то. Это была палочка ее бабушки, но обычно муж не оставлял ее без присмотра…

– Мне ничего не будет, - серьезно сказала она.
– Папа сказал, они следят только за палочками несовершеннолетних, а эта числится за взрослой волшебницей. А что бабушки уже нет, никто и не знает.

– Только, очень тебя прошу, в школе так не делай, - попросила я.
– И вообще, отдай мне!

– Нет, - твердо произнесла она.
– Не отдам. Если папа ушел, значит, защитить нас могу только я. А без палочки это очень тяжело. Обещаю, ма, я не буду баловаться в школе. Я и так могу залепить, мало не покажется, ты ж знаешь! И давай уже поедем, а то я на первый урок опоздала…

«Дочь своего отца», - невольно подумала я, заводя мотор. Лицом Лин удалась в меня, но нрав!..

А может, оно и к лучшему?

– Мам, - сказала вдруг Лин.
– Ну ее, эту школу. Напишешь записку, и всё. Поедем домой.

– Почему?

– Я хочу, чтобы ты рассказала мне всё о папе. Ты знаешь, точно.

Дочь смотрела на меня его глазами, черными и холодными, и, кажется, пыталась нащупать мои мысли, я знала это ощущение.

– Ты мне это прекрати, - велела я, отвернувшись.

Хотя что толку? Это сильному волшебнику не помеха, а Лин сильная, это и муж говорил (чудовищным корявым коуквортским матом, когда в очередной раз перечинивал то, что починила она после очередного выброса). Такие выходки - норма для малолетних волшебников, поэтому дом наш был укрыт от внимания любопытных соседей не только густыми деревьями, но и хитрыми заклятьями.

И палочкой он ее научил пользоваться очень рано. Когда я спросила - не он ли говорил, что до школы колдовать нельзя?
– он ответил, мол, если ребенок до одиннадцати лет будет есть руками или одной только ложкой, то при виде ножа и вилки как минимум удивится. И чем раньше приучить правильно пользоваться предметом, который волшебник использует чуть ли не чаще той самой вилки, тем лучше. Ну а в правилах что угодно можно написать, за руль вон тоже нельзя до определенного возраста, а я разве не училась ездить на отцовской машине и не брала потом ее даже без спроса?

Спорить с ним было очень тяжело. Я и не пыталась, особенно если дело касалось магии - в этом я совсем ничего не понимала. Ну, кое-чего наслушалась за столько-то лет, но это было все равно, что читать научный труд по незнакомому предмету: отдельные слова понятны, общий принцип, если объяснят на пальцах, тоже можно уловить, но вникнуть в тонкости ты никогда не сможешь.

Да, в общем, до споров у нас и не доходило: к разумным доводам муж прислушивался, а неразумные отметала я сама.

У нас, черт побери, была идеальная семья!

– Ладно, - сказала я, заводя мотор и разворачиваясь на месте так, что гангстер из кино позавидовал бы, только покрышки задымились.
– Расскажу. Но только если ты скажешь, зачем тебе это.

– Затем, что он мой папа, - ответила Лин.
– И если я могу что-то сделать, чтоб его не убили, значит, сделаю. Как в прошлом году с тобой.

– В смысле?
– не поняла я, чуть не вмазавшись в грузовик, некстати выруливший с боковой дороги.

Лин, отвернувшись, смотрела в окно.

– Ты не помнишь, - сказала она.
– Стремянка. Ты полезла лампочку менять, а стремянка сложилась. Там что-то сломалось. Я услышала грохот, прибежала, а ты…