Тайны белых роз

Амелия нервничала, елозя на месте, словно непоседливый ребенок. Мягко улыбнувшись племяннице, Винсент осторожно сжал тонкие девичьи пальчики, разделяя с ней предвкушение. Отчасти он тоже готов был испытать этот почти детский восторг, ощущение которого уже изрядно подзабыл. С некоторых пор, Винсент предпочитал иные развлечения…

После третьего удара колокола в зале убавили свечи, и теперь освещенным оставалось лишь пространство вокруг круглой песчаной арены, на которой артисты творили настоящие чудеса. Не только прекрасные спутницы, засмотревшись на очаровательных ловких собачек и мужественных всадников, вытворявших на спинах скачущих коней невообразимое, но и сам Винсент позабыл про угощение. О, мужчине тоже нашлось на что посмотреть. Например, на облаченную в белое воздушную гимнастку, которая проделывала под куполом вещи, на которые не сподобилась бы, пожалуй, ни одна танцовщица. Или на силача, что вертел над головой огромные булавы и одной рукой ставил экипаж на задок вместе с кучером. Да и темноволосая красавица, танцующая на белой лошади, тоже была очень даже ничего. И это заметил не только он, но и громко фыркнувшая Элизабет…

Он смущенно улыбнулся, сказав, что давно не видел столь прекрасных породистых скакунов, но девушка демонстративно не заметила этого, поджав губы и агрессивно обмахиваясь веером.

– Я вас сейчас рассажу, если не прекратите, – едва слышно, но искренне возмущенно зашипела Амелия ему на ухо, обжигая дыханием.

Винсент передернул плечами, демонстрируя, что вообще ни при чем, и вновь устремил взгляд на арену. Света в зале стало еще меньше, и помощники вынесли факелы, показав первоклассную ловкость в обращении с огнем, жонглируя, пока в центр, из-под купола, не опустилась одетая в красное юная прелестница. Конферансье объявил выступление глотательницы огня, и они все трое подались вперед. Винсент мог поспорить, что если не обе его спутницы, то Амелия наверняка испытала желание оказаться на месте красивой, смелой девушки, купающейся в овациях и блестках, которыми было расшито короткое платье.

На сцену вынесли два небольших тонких пылающих факела, с которыми глотательница прошла по кругу, вертя их в руках и периодически проводя пламенем по обнаженной коже рук под восхищенные возгласы из первых рядов. Вернувшись в центр, чуть запрокинула голову, направляя пламя в себя, чтобы, отбросив погасший факел, извергнуть проглоченное пламя из собственно горла.

– Как она это делает? – послышался детский шепот с соседнего ряда.

О да, он бы тоже не отказался узнать, какие уловки используют глотатели огня и шпаг, но, увы, артисты ревностно хранили свои профессиональные секреты. Впрочем, оно и понятно – от этого зависела их слава и заработки.

Вряд ли кто-то понял, что случилось, когда юная глотательница поднесла к губам второй факел. Только Винсент заметил. Едва уловимое движение, а может, тень, скользнувшую по песку. Точно неожиданный порыв ветра направил пламя, и девушка вспыхнула, целиком охваченная им. От длинных светлых волос и платья из тончайшего шелка в мгновение ока ничего не осталось. Закричала, подняв в зале волнение, переросшее в панику. На арену выскочили работники цирка. Пытаясь сбить упрямое пламя, накрыли ее тяжелой тканью, поливая водой, вот только помочь бедняжке было уже невозможно, и кто-то покачал головой. Это последнее, что увидел Винсент, так как они были вынуждены покинуть свои места.

Едва толпа, которой они позволили увлечь себя, чтобы не оказаться сбитыми с ног и затоптанными, вынесла их прочь из амфитеатра, Винсент потянул спутниц в сторону. Они прижались к стене, выжидая. Амелия прильнула к нему, спрятав лицо на груди, и он, утешая, погладил ее по волосам, другой рукой сжимая ледяную ладонь Элизабет.

Девушек трясло. У него и самого перед глазами стояла эта ужасающая сцена. Он видел множество смертей, расследовал жестокие убийства, чего стоил тот же обезглавленный Крейвен, но образ вспыхнувшей, как свечка, цирковой артистки не желал покидать сознание.

Состояние шока было чем-то новым для Винсента. И не сказать, что подобный опыт ему понравился… С трудом поборов охватившее его оцепенение, он поцеловал Амелию в макушку, чтобы решительно отстранить.

– Пойдемте.

Проводив к выходу через опустевший холл, усадил обеих спутниц в экипаж, наказав Томасу доставить обеих в особняк Беррингтонов. Пообещав скоро приехать следом, вернулся в здание, наполненное тошнотворным запахом горелой плоти и ткани. Спасаясь от которого, прижал ко рту платок. Прошел на арену.

Один из силачей, что первым выбежал к несчастной, попытался оттолкнуть чужака. Шокированного, агрессивного, того можно было понять, но Винсент не являлся обыкновенным зевакой. Рявкнув, что он частный сыщик на службе Его Величества, хоть немного привел высокого блондина в чувства. Осторожно подступился к накрытому телу, обратившись к присутствующим:

– Вызовите полицию.

– Но это несчастный случай… – всхлипнула истинно похожая на ангела воздушная гимнастка, совсем не по-девичьи размазывая и без того потекший макияж.

– Как знать… – пробормотал Винсент себе под нос, чуть громче заметив: – Зафиксировать смерть необходимо в любом случае. Вы позволите, я осмотрю место трагедии?

Хотя, если какие-то следы и имелись, их наверняка успели затоптать… Инспектор Хейлер будет в ярости. Впрочем, он никогда не любил трудные задачки.

– И уведите всех отсюда, пока еще в принципе можно восстановить картину случившегося.

– Конечно-конечно, – засуетился невысокий полноватый мужчина, выпроваживая труппу за кулисы и посылая мальчика-ассистента за офицерами полиции.

Буквально через минуту по улице разнесся знакомый колокольный звон – мальчик добежал до дежурного полисмена по ту сторону площади.

Опустившись на колено, не обращая внимания, что на брюках остается песок, Винсент натянул тонкие перчатки из черного бархата. Осторожно откинув влажное прожженное полотно, немедленно зажмурился. Отвратительным был не только запах паленой плоти, но и само осознание столь жуткого конца. Вид обугленного, такого прекрасного прежде тела.

Качнув головой, отбрасывая посторонние эмоции, Винсент нахмурился. Тело не должно было гореть так… Интенсивно? Выгорать, словно бы пролежало в огне несколько часов. И он видел сему факту лишь несколько причин: одежду глотательницы огня пропитали химическим составом, способствующим повышенной температуре пламени, или… О его сверхъестественном происхождении думать не хотелось, но и отмести версию Винсент не мог.

– Дайте кто-нибудь нож.

Отрезав кусочек ткани, норовящий рассыпаться в пальцах, Винсент убрал его в холщовый мешочек, что прихватил из экипажа. Экспертиза должна ответить на главный вопрос. Убрав улику в карман, осторожно накрыл останки, прежде чем подняться на ноги. Не хотелось раньше времени пугаться собственных предположений, пугать окружающих хотелось еще меньше, поэтому он попросил показать ему гримерку несчастной.

– Может, лучше дождаться полиции? – неуверенно предположила воздушная гимнастка.

– Боюсь, после этого стада бизонов, мне там делать будет уже нечего, – вздохнул Винсент. Затопчут, все, что можно и нельзя. А может, и спугнут убившую девушку тварь. Если, конечно, она не являлась видением или игрой света и тьмы. – Пойдемте.

Он уверенно направился в сторону закулисья, не оглядываясь, не поджидая замешкавшуюся акробатку.

Девушка нагнала его буквально через пару ярдов, чтобы проводить в большую гримерную комнату, часть которой утопала в полумраке. Ярко освещенными оставались лишь два трюмо с зеркалами и вазы с цветами от благодарных зрителей. А может, и поклонников. Гримерку делили несколько девушек? Эта мысль вызвала у Винсента усмешку. Вероятно, артистки цирка были проще в этом отношении. Потому как артисток балета, с некоторыми из которых Винсент состоял в близком знакомстве, он на их месте представить не мог.