Тайны колледжа

– Ну, да, если Дашка не проболтается, – хмыкнул Уилсон.

Оба они так грозно посмотрели на мисс Резвушку, что та, замотав кудрявой башкой, начала торопливо уверять их, что никому ничего не скажет.

– Ладно, вы можете ждать, а я пошел, – потерял терпение Валуа.

– Подожди, Алекс, осталось полчаса!

Но он уже не слышал, скрывшись в темном проеме, оставив своего дружка одному нянчиться с мисс Исчадием Ада. А та вдруг без предупреждения, ломанулась ко входу, чуть не свернув себе шею, споткнувшись о пенек.

Уилсон налетел на нее коршуном и пока оттаскивал от входа, я незаметно скользнул внутрь, успев заметить в полумраке петляющего коридора, спину моего заклятого врага.

Валуа шел так быстро, как позволяли ему его косолапые ноги.

Три белесые волосинки на башке, длинный нос и косой рот, пустомеля и позер – что такого находят в нем девчонки? За что его любит моя Принцесса-предательница?

Размышляя, я с опаской следовал за ним. Здесь время останавливается, и можно проплутать по лабиринту пещер до конца своих дней. Внезапно я заметил, что позади Валуа двигается еще кое-кто.

Это было Нечто, вернее сказать, Страж Базы. Оно не пускало чужаков на Базу к НИМ. Оно считывает с памяти любопытствующей жертвы его прошлое с настоящим, преобразует и преподносит в виде осязаемых монстров. Человеческий организм не выдерживает такой встряски и погибает либо от инсульта, либо от инфаркта.

Валуа остановился. Ха! Он заметил свое отражение в зеркальной двери, открывающей вход в ловушку!

Я замер. Я боялся, что То, что следит за ним меня тоже учует.

А ничего не подозревающий Недомерок Валуа уже подошел к зеркалу, полюбовался своей тупой физиономией и прикоснулся обеими граблями к стеклу.

Дзинь!

Зеркальная гладь покрылась паутиной трещин и сверкающим дождем обрушилась к его ногам.

От неожиданности Валуа попятился, но, через минуту, к моему большому облегчению, он шагнул вперед.

Я последовал за ним.

За разбившимся зеркалом царил полумрак. Кроме слабо освещаемой винтовой лестницы, теряющей свои очертания где-то наверху, все вокруг было погружено в темноту.

Не колеблясь ни минуты, Валуа полез наверх. Пришлось и мне, скрепя сердце, карабкаться за ним.

Не знаю, сколько прошло времени, но эта растреклятая лестница не кончалась. Я устал, мышцы ног сводила судорога, а еще, как назло, я порезал правую ладонь об осколок зеркальной двери, и теперь вся рука онемела от боли.

Внезапно над нашими головами вспыхнул сияющий диск, залив лестницу ярким светом.

Я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что это было отверстие люка.

Я осторожно высунул голову из люка и быстро оглядел шестиугольную комнату, обклеенную обоями геометрического рисунка. Над головой, очерченное ромбом, синело небо.

Недомерок Валуа стоял возле одной-единственной двери, держась за ручку.

Помедлив, он распахнул дверь, заглядывая внутрь. Даже на расстоянии я почувствовал сильный ветер, рвавшийся из недр комнаты. На ветру светлые волосы Валуа трепыхались, одежда надувалась пузырем, но он упрямо не отходил от порога, как зачарованный глядя куда-то вниз.

Осторожно, на цыпочках, я подкрался к нему и, не дыша, заглянул через его плечо.

Увиденное ужаснуло меня!

Сразу же за порогом начинался обрыв. С головокружительной высоты еле-еле можно было разглядеть там, в пропасти, дно с выступающими огромными камнями, омываемые рекой, с бешеной скоростью несущую свои опасные воды. Все остальное скрывал клубистый туман.

Я отступил, перевел дыхание и слегка толкнул Валуа в спину.

Его предсмертный крик мажорным фортиссимо прозвучал в моих ушах.

Поспешно захлопнув дверь, я бегом бросился к люку. В любой момент он мог закрыться, оставив меня здесь, в этой шестиугольной ловушке навсегда…»

*

Алекс умер.

Во всяком случае, так ему казалось, потому что темень кругом была, хоть глаз выколи, и тишина соответственно – гробовая.

«Но почему я себя осознаю? – лезли в голову крамольные мысли. – Почему я все чувствую и ощущаю?»

Он таращился в темноту, лежа на чем-то твердом и сухом, хотя насколько он помнил, дно его могилы было выложено острыми камнями, а река так быстра, что его изуродованное тело вряд ли когда-нибудь нашли.

Алекс осторожно сел, внимательно прислушиваясь к самому себе. Вроде бы ничего не болело.

Встав на ноги, он огляделся, чувствуя, как помимо его воли, страх загнанный в угол сознания, выходит из-под контроля, заставляя бешено биться сердцу и ощущать кожей, ставшей «гусиной», присутствие кого-то неведомого, отвратительно-страшного и всесильного.

Если бы здесь не было так темно и тихо!

Внезапно юноша увидел слабый свет, крохотной звездочкой, мерцающей где-то далеко-далеко впереди него.

«Неужели я все же умер и вижу свет в конце тоннеля?» – в панике подумал Алекс, не в силах оторвать взгляд от разгорающейся вспышки.

С каждой секундой свет становился ярче. В лучах золотистого сияния Алекс вдруг увидел темный силуэт человека, движущегося ему навстречу. Лица он рассмотреть пока не мог, но фигура и походка приближающегося мужчины были настолько знакомы, что, позабыв обо всем на свете, Алекс ринулся вперед.

– Отец! – задыхаясь от бега, на ходу закричал он. – Я знал, что ты здесь!

Мужчина тоже побежал. Расстояние между ними стремительно сокращалось.

Сделав последний шаг, Алекс с разбегу бросился отцу в объятия и… неожиданно плашмя грохнулся на пол, пройдя сквозь его тело так же легко, как проходит горячей нож в масло.

Ничего, не понимая, Алекс поднялся на дрожащие ноги, выпрямился и остолбенел.

Перед ним стояла Наташа – его несчастная младшая сестра, погибшая в огне вместе с отцом несколько месяцев назад.

– Наташа! – Алекс не верил своим глазам.

Не решаясь прикоснуться к ней, он разглядывал ее точеное личико, худенькую шейку и темные, как у матери, волосы.

– Наташа… – еще раз, но уже шепотом, позвал он сестру.

Ему так хотелось поверить в то, что она жива! И хоть страх не отпускал его, он еле сдерживал желание обнять ее, чтобы ощутить теплоту живого тела и убедиться, что все это не сон.

Алекс потянулся к ней, но в этот момент чья-то ледяная ладонь каменной тяжестью опустилась на его плечо.