Тайны колледжа

– Пустяки, – отмахнулся Девиль. – Она из категории глупых, продажных женщин, которые… м-м-м… – Он прервал себя, решив, не развивать эту тему при сыне, лишь успокаивающе добавив: – Честь твоя не замарана. Фильман не Кэтрин, она не стоит и твоего мизинца.

Услышав имя Кэтрин, Рауль помрачнел. Это не ускользнуло от внимания Девиля.

– Не волнуйся, – заботливым тоном произнес он. – Я успокою нашу Кэти…

– Нет-нет! – Рауль испуганно вскочил на ноги. – Я поговорю с ней сам!

Увидев, что отец смотрит на него с удивлением, он поспешно пояснил:

– Не хватало, чтобы она считала меня папенькиным сыночком. Я вполне самостоятельный, отец!

– Хорошо-хорошо. Что ты так разволновался? – Девиль тоже поднялся с кресла. – Конечно, ты уже взрослый и тяготишься моей опекой.

Он с нежностью погладил сына по щеке, одобрительным взглядом скользнув по его статной фигуре, потом, приняв озабоченный вид, поинтересовался:

– И когда же ты планируешь обручение? Рождество не за горами.

– Дело в том, что миссис Шевель… – замялся Рауль.

– Миссис Шевель я беру на себя, – нетерпеливо перебил его Девиль. – Ей я приготовил небольшой Рождественский сюрпризец. Уверяю тебя, – по лицу директора скользнула еле заметная угрожающая усмешка. – Она с радостью воспримет известие об обручении дочери. И не только… – он усмехнулся еще раз. – Миссис Шевель будет согласна на все. У тебя появятся любящая мать, младшая сестренка и очаровательная юная жена.

*

«…29 ноября

… Вчера я не успел описать, что произошло со мной дальше, сделаю это сейчас.

Оставив Валуа умирать в ловушке, я поспешил обратно в колледж, ликуя при мысли о том, что из троих прогульщиков в наш коллектив вернутся только двое – мистер Фонарный Столб Уилсон и пигалица Юла. Искалеченное тело третьего теперь не найдут никогда.

Первым делом я отправился разыскивать Асю, чтобы она, воспользовавшись своим целительным даром, могла заживить мою ладонь. К Марте обращаться – себе дороже: – куча неудобных вопросов, болезненная процедура наложения швов и бросающаяся в глаза повязка на руке.

НИКТО НЕ ДОЛЖЕН НИЧЕГО ЗАПОДОЗРИТЬ!

Асю я нашел в ее кабинете. Она сидела за столом, склонившись над своей рукой, пристально разглядывая запястье. Я тихонечко скользнул за ее спину и изо всех сил, вытягивая шею, попытался рассмотреть через ее плечо, что она там увидела, но та, вздрогнув, обернулась, глядя на меня испуганными глазами.

Бедненькая, это я ее напугал.

– Помогите мне, миссис Шевель, – жалобно попросил я, протягивая ей рассеченную ладонь, с засохшими пятнами крови.

Тоненькими пальчиками она взяла мою руку.

– У меня разбилась полка над умывальником, – поспешно соврал я, чтобы предупредить ее вопросы. – Я собирал осколки и порезался.

Ася прикоснулась к широкому браслету, выключив блокиратор и положила свою ладонь на мою.

Дергающая боль в руке разом утихла. Замерев, я заглядывал в Асины тревожные глаза, испытывая необъяснимое блаженство. Мои мысли летели со скоростью ветра, быстрее, чем длилось заживление пореза. Но я успел представить себя крошечным младенцем. Ася кормила меня грудью, качала на руках, потом долго-долго любовалась моим сердитым, сморщенным личиком и, поцеловав, уложила в кроватку…

– Вот и все прошло, – улыбнулась она, прервав мои сладостные мысли.

– Я хочу, чтобы вы усыновили меня, миссис Шевель, – прошептал я ей, в упор, разглядывая ее милое лицо, чтобы не упустить реакцию на мою необычную просьбу.

Ася так смутилась, что на некоторое время обомлела. Затем, опустив глаза, она еле слышно проговорила:

– Прости, дорогой, но это невозможно…

– Но почему? – с отчаяньем вскричал я.

Она не сразу нашлась, что сказать, а когда заговорила, голос ее был настолько проникновенен, что у меня на глаза невольно навернулись слезы:

– Послушай, мой хороший, ты здесь проучишься пять лет и покинешь колледж взрослым человеком. Моя опека тебе будет не нужна. Но ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, защиту и понимание. Я люблю вас всех…

– Нет! – со злобой перебил я ее. – Все равно своих дочерей вы любите больше! Я хочу, чтобы у меня была настоящая семья! С мамой и сестрами…

Ася пошевелилась, словно хотела возразить, но я опередил ее, продолжая уговаривать:

– Я старше. Я буду защищать их, и заботиться о них. Вам будет намного проще с ними справляться. Я хочу…

Слезы начали душить меня.

С усилием, сглотнув комок, застрявший в горле, я закончил признание:

– Я хочу называть вас «мамой», миссис Шевель.

– Я понимаю тебя, – ответила Ася, глядя на меня с сочувствием. – Но вопросы об усыновлении я не решаю. Это в компетенции господина Девиля, но, ты же понимаешь, что он никогда не даст на это согласие…

Она нервно потерла виски, и в этот момент я увидел, как на ее узком запястье левой руки сверкнули крохотные блестки – голубая и алая.

У нее оба пин-кода!!!

– Миссис Шевель! – воскликнул я. От волнения мои губы сводила судорога. – Миссис Шевель, – уже тише повторил я. – Вы с НИМИ?

Может быть, я очень сильно побледнел, может, мое лицо исказилось до неузнаваемости, потому что Ася вдруг прижала меня к себе и с испугом спросила:

– Что ты говоришь? Что значит: «с ними»?

– Мне вы можете сказать все, – ответил я ей с тем превосходством, которое дается по праву рождения. – Вы сотрудничаете с НИМИ?

– Я не понимаю тебя, – прошептала Ася, слегка отстраняясь от меня и как-то уж слишком пристально заглядывая в мое лицо.

Не знаю, что она обо мне подумала. Для непосвященного, мои слова показались бы шизофреническим бредом. Но Ася-то должна быть в курсе, раз у нее оба пин-кода! Может, она не знает, что я один из НИХ?

Я придвинулся к ней вплотную и пояснил:

– Не таитесь, миссис Шевель, я – полукровка. В нашем колледже…

В этот момент дверь кабинета с треском распахнулась настежь. К нам, словно ураган, неслась мисс Маленькое Исчадие Ада. Кудряшки на ее глупой башке стояли торчком, глаза возбужденно сверкали.