Тайны морских катастроф

Одним словом, «Атлантик» сильно опаздывал. К тому же кончался уголь, да и вода и продовольствие были на исходе. И тогда капитан решил изменить курс и идти в ближайший порт Галифакс.

Оставив на вахте двух помощников, капитан спустился к себе в каюту, приказав разбудить в 2 часа 40 минут — в это время, по подсчетам, должен был открыться огонь маяка Самбро. Здесь капитан рассчитывал переждать спустившийся на море туман. Надо заметить, что маршрут до Галифакса был ему неизвестен — он никогда сюда не плавал, так же как и его четверо помощников.

Ровно в 2 часа 40 минут вахтенный матрос собрался будить капитана. Но второй помощник сказал ему, что сделает это сам, когда появится маяк.

Не прошло и 30 минут, как с бака раздался крик впередсмотрящего:

— По носу буруны!

И в тот же миг сильный удар потряс корпус — судно налетело на подводные камни. Капитан выскочил из каюты, но был сбит с ног толпой охваченных паникой пассажиров.

Очень скоро «Атлантик» накренился на левый борт, и все шлюпки этого борта смыло огромными волнами. Не удалось из-за крена спустить и шлюпки правого борта. Началась жуткая паника, крики пассажиров.

Примерно через двадцать минут судно с треском переломилось. Носовая его часть опрокинулась на левый борт, а корма, где находились, главным образом, женщины и дети, быстро скрылась в бушующих волнах. Оставшиеся в живых карабкались по наклонному правому борту, чтобы по вантам добраться до мачт. Огромные волны перекатывались через разбитое судно. И тут сквозь завесу тумана и брызг прибоя показалась береговая скала. Чуть ли не в двадцати метрах от гибнущего судна.

Старший помощник капитана и два рулевых сорвали с мачты трос и попытались закрепить его за вершину скалы. Одному из матросов наконец удалось перебраться на нее. Ему передали более прочный канат, который он и закрепил за вершину. Однако на скале могли одновременно поместиться лишь несколько человек, но от скалы до берега добраться было очень трудно. Некоторые пытались, но их смывало в море волнами прибоя, так как невозможно было долго держаться за укрепленный над бушующей бездной трос; руки коченели от сильного холода, и люди падали в воду.

Под утро на помощь терпящим кораблекрушение пришли местные рыбаки. Но им удалось спасти не многих, среди них не было ни одной женщины. Из детей чудом остался жив лишь один мальчик.

Оказалось, что «Атлантик» наскочил на камни острова Марс в семи мелях за маяком Самбро, огонь которого так и не разглядел сквозь туман второй помощник капитана. Он искал огонь маяка с левого борта, а на самом деле он должен был появиться справа. Эта ошибка стоила гибели 560 человек.

Но горький урок с «Атлантиком» и другими судами, погибшими во время поистине смертельных гонок через океан, и в этот раз не умерили алчности судовладельцев. Конкурентная борьба между пароходными компаниями за право получить «Голубую ленту Атлантики» была, как и раньше, ожесточенной. И капитаны ради рекорда скорости по-прежнему нарушали правила безопасности плавания и эксплуатации паровых котлов. А это вело к новым авариям, к гибели судов.

После трагической попытки «Атлантика» установить рекорд скорости пытались капитаны многих стран. Однако «Голубую ленту» удерживала английская компания «Уайт стар», а обладателем ее был пароход «Джерманик». В числе претендентов на приз фигурировали американские пароходы «Аляска» и «Америка». Но завоевал его «Орегон», правда, ненадолго. В 1886 году он потерпел аварию и затонул. До 1889 года «Голубая лета» находилась у англичан на пароходе «Этрурия». В этот год приз перешел к самому большому в мире пассажирскому пароходу «Сити оф Пэрис». Его рекорд перехода через океан равнялся 6 сутками и 29 минутам. Но уже через три года английский пароход «Тевтоник» улучшил это время почти на 3 часа. Владельцы «Сити оф Пэрис» решили во что бы то ни стало вернуть «Голубую ленту» и отстоять свой престиж. Поначалу это удалось. «Сити оф Пэрис» на два часа обошел конкурента. Однако владельцем этого показалось мало. Установление нового рекорда скорости кончилось печально. Цилиндр паровой машины, весивший сорок пять тонн, от взрыва разлетелся на куски. Машина вышла из строя, сломался гребной вал, и вода через пробоину в борту начала поступать внутрь судна. Лишь благодаря водонепроницаемым переборкам судно осталось на плаву и его удалось отбуксировать в порт. Но и «Тевтоник» не сохранил славу самого быстроходного судна Атлантики. Его сменил новый гигант — немецкий лайнер «Дойчланд». Затем «Голубая лента» досталась «Кайзеру Вильгельму II». Однако и он числился в призерах недолго. Вскоре, в 1907 году, «Голубая лента» перешла к «Мавритании» — английскому четырехтрубному судну. С тех пор в течение двадцати двух лет «Мавритания» безраздельно владела «Голубой лентой», вплоть до 1929 года. И только в том году уступила приз немецкому турбоходу «Бремен». Затем призером был тоже немецкий пароход — «Европа». А в 1933 году впервые в истории атлантического марафона лидером стал итальянский паротурбоход «Рекс».

…И вот настал 1935 год, а с ним сменился и владелец «Голубой ленты». В этот раз приз достался французскому турбоэлектроходу «Нормандия». Он довольно легко отобрал пальму первенства у «Рекса».

По размерам «Нормандия» действительно была огромным судном. Достаточно сказать, что ее водоизмещение составляло более 83 тысяч тонн; длина 313 метров — то есть на 15 метров больше Эйфелевой башни; ширина — 35,9 метра, осадка 11 метров. Каждый из четырех гребных винтов весил по 23 тонны, а руль — 96 тонн. У лайнера было 11 палуб. Команда состояла из 1285 человек, он мог принять на борт около 2 тысяч пассажиров. Непревзойденной до сих пор считается отделка внутренних помещений. На судне имелось 11 пассажирских лифтов, 22 подъемника для грузов и автомашин. На верхней палубе находились теннисные корты, бассейн, сад с птицами, универсам и даже католическая церковь.

Интересно отметить, что хотя «Нормандия» и являлась гордостью Франции, но была построена по проекту русских эмигрантов — инженеров-кораблестроителей Юркевича и Петрова, двигатели созданы по проекту русского инженера Аршаулова, а винты — по системе русского инженера Харковича.

Но этому чуду техники и строительной мысли не удалось удержать первенство. Уже на следующий год «Нормандия» проиграла его английскому гиганту — турбоходу «Куин Мэри». Затем новая победа «Нормандии», а потом снова «Голубая лента» возвращается к англичанам. Однако компания, которой принадлежала «Куин Мэри», почему-то отказывается принять приз, и «Голубая лента» попадает в ювелирный магазин для продажи. А «Нормандия» оказывается в Нью-Йорке, где ее и застает вторая мировая война. Судно укрывается здесь от немецких подводных лодок, которые начали за ним охоту.

В декабре 1941 года оно было передано США, и американцы принялись переделывать его в военный транспорт. К 1942 году работы по переоборудованию лайнера были почти закончены. Его окрасили в серозеленый защитный цвет и дали новое название — «Лафайет». Через пять дней судно должно было выйти в море. Пока же оно стояло у причала Френчлайн.

И вот наступило 9 февраля. В 14 часов 30 минут на главной палубе раздался крик: «Пожар!» В центральном салоне, где устанавливали нары для солдат, горели спасательные пояса, которые еще не успели распределить по другим помещениям. Со всех концов Нью-Йорка к горящему судну устремились пожарные машины. На лайнер, окутанный клубами дыма, хлынули мощные потоки воды, но пламя, раздуваемое сильным ветром, быстро распространялось, пожирая все на своем пути. Огонь перекинулся на шлюпочную и прогулочную палубы. В какой-нибудь час гигантский корабль превратился в огромный пылающий костер: горели деревянные нары и свежая краска. Санитарные машины увозили первых обожженных и раненых. К началу пожара на борту находилось более трех тысяч человек, в том числе пятьсот моряков из состава команды.

Пожар продолжался весь день и всю ночь. Через девять часов крен судна стал увеличиваться и потоки грязной воды и жидкого ила со дна Гудзона хлынули в роскошные помещения самого дорогостоящего судна в мире, лежащего теперь на боку у нью-йоркского причала.

На пирсе находился инженер Юркевич — автор проекта лайнера. Он со слезами на глазах смотрел, как гибнет его детище.

Так в самый разгар войны был выведен из строя лайнер, входивший в первую тройку крупнейших и быстроходнейших судов мира, способный принять на борт почти целую стрелковую дивизию. Казалось странным, чтобы такой гигант сгорел сам по себе, — то есть из-за какой-то нечаянной оплошности. Не иначе как это дело злого умысла. Называли различные причины гибели судна. Но ни одна не была подтверждена неопровержимыми доказательствами. Слишком много темного и неясного в этой трагедии.

Обращает на себя внимание один любопытный факт. Среди тех, кого полиция не пропустила за ограждение на причале, оказались инженер Юркевич и бывший капитан судна Пунье, поспешивший вызвать к месту катастрофы нескольких опытных трюмных машинистов, знавших недра «Нормандии» как свои пять пальцев. Но адмирал Эндрюс высокомерно отверг предложенную помощь: «Наши спасатели и пожарные знают свое дело не хуже французов!»

В числе версий гибели назывались разные причины. Эксперты ВМФ предполагали, что пожар на борту судна возник от случайной искры при сварочных работах. Эксперты ФБР усматривали здесь диверсию со стороны агентов фашистской Германии.

Американские журналисты Майкл Сейерс и Альберт Кан в своей книге «Саботаж: тайная война против Америки» приводят ряд фактов, якобы подтверждающих версию о фашистских агентах:

1. В течение недели, предшествующей катастрофе, на лайнере отмечено четыре случая возгорания, которые удалось ликвидировать.

2. Когда вспыхнул огонь, вблизи его очага нашлось всего два пожарных ведра вместо двенадцати.

3. Городская система оповещения о пожаре была на судне отключена, о чем не знала служба береговой охраны.