Тайны подмосковных лесов
Шрифт:
Утром он потребовал свидания с майором Николаевым.
– Зачем тебе?
– как ни в чем не бывало осведомился тот дежурный, который так умело лупил его по почкам и ребрам.
– Рассказать кое-что хочу, - скривил губу Зорич.
– О деле, о деле, вспомнил кое-что на досуге...
– Он взглянул дежурному в глаза. Никакого выражения в этих водянистых глазах не было.
– Скажу, - пожал плечами дежурный.
– Только он сегодня навряд ли будет.
– И вышел.
На завтрак принесли водянистую кашу и стакан жидкого чая. Андрей выпил чаю, пожевал хлеба. Стриженый наяривал кашу за обе щеки...
Целый день он просидел сиднем в камере,
... Только на третий день его вызвали к майору Николаеву.
– Здравствуй, Андрей, ты что-то перекореженный весь какой-то. Заболел?
– С сокамерниками подрался.
– Да?
– помрачнел Николаев, и глаза его заблестели злостью.
– Ну, допустим, так... А что ты хотел сообщить мне? Какие новые сведения?
– Нет у меня никаких новых сведений!
– закричал Зорич.
– Вы Катю не ищете, вот в чем дело! А она в опасности! Если вы мне не верите, пошлите кого-нибудь в Ленинград вот по этому адресу, позвоните туда, наконец! Меня там видели многие люди и в субботу и в воскресенье. Чем вы вообще занимаетесь? Время только теряете!
– Успокойся, Андрей, успокойся... Допустим, вас двоих видели в Ленинграде, и я верю этому. Но в Москве-то вас вдвоем не видел никто.
– Можно найти водителя, который вез нас к Кате домой. Я помню марку машины, цвет, приметы водителя. В Шереметьево ограниченный контингент водителей, я знаю...
– Допустим... Допустим он довез вас до дома. Но дальше-то что? Темнота и мрак. Ниточка обрывается. Ты идешь утром в школу, а её нет. Нигде нет. И ты её не ищешь. Да, хорошо, водитель привез вас к её дому, а потом вы направились в другое место. И там вы поссорились. И ты её, допустим, не нарочно, а случайно... убил. Ну что, не бывает? У нас тут такое бывает... Тебе и не снилось, что тут у нас бывает...
– Обалдели вы, что ли?
– вытаращил глаза Зорич.
– Я убил Катю?!
– А почему бы и нет? Ну не умышленно, разумеется, а мало ли что - от ревности, от обиды. Дело молодое, страсти, все кипит, слово за слово и... Сколько такой бытовухи через нас проходит... Вот недавно на улице Гримау нашли два трупа. Женщина с ножевой раной под сердцем, а мужчина вообще весь ножом изрезан, смотреть страшно. И прекрасно известно, кто убил. Сожитель её, ранее судимый, видимо, из ревности. Вопрос только, обоих ли он или только его, а тот её, ну это проверить легко. А сам в бегах, ищут. Бытовуха, Андрей Валерианович, самое страшное и массовое дело - дикий у нас народ. Чуть поссорятся, словами дело решить не могут, сразу за кулаки, потом за нож, топор, монтировку, ну, словом, что в руки попадется.
– Да вы меня за кого принимаете? У меня отец доктор наук, дед был профессор Петербургского университета, и прадед тоже, какая там может быть бытовуха?
– Мало ли что? Навели мы о тебе справки, с родителями твоими говорили. Да и ты с виду неплохой парень. Только..., - сузил он глаза.
– Кати нигде нет, - резко выпалил он.
– У нас и знаменитая киноактриса по сто третьей проходила за умышленное убийство. Всякое бывает...
... Андрею пришлось провести в камере ещё два дня. Прошли они уныло и тягостно. Гробовое молчание с сокамерником, трехразовая отвратительная кормежка, постоянно горящая лампочка... И мысли, мысли, мысли, доводящие до исступления, до бреда, до кошмара. Неотвязные сны, скрежет зубов по ночам, глухой стон страдания, стиснутые кулаки...
На
третий день Андрея вызвали к майору.– Так, Андрей Валерианович, - сказал Николаев, глядя на Зорич более приветливо и даже улыбаясь.
– Мы нашли свидетелей в вашу пользу. На ваше счастье один человек видел всю сцену Катиного похищения, драки. И несколько человек видели долго стоявшую во дворе черную "Волгу" с забрызганным грязью номером. Проверили мы и то, что вы с Катей действительно были в Петербурге, и водителя нашли, который вез вас из Шереметьева. Так что вас скоро отсюда выпустят под подписку о невыезде. Подождите пока в коридоре, а мы тут оформим кое-какие документы.
– Но как с Катей? Ищут ее?!
– Ищут, ищут, но не так все это просто. Черная "Волга" без номера, а, может быть, она ещё и не черная - темно же было. И двое мужчин - хилый в плаще и шляпе и молодой, крепкий... Трудновато по таким приметам найти, тем боле мотивы преступления совершенно непонятны. Никаких звонков, требований...
– Да, второй молодой, рыжий, конопатый, мерзкий такой. Волосы кудрявые...
– Рыжий?
– усмехнулся Николаев.
– Что-то везет мне сегодня на рыжих. Ну ладно, выйдите в коридор, сейчас я документы оформлю и пойдете домой. А то родители с ума сходят, телефон обрывают...
Андрей вышел из кабинета и сел на стул рядом с дверью. Сердце его яростно билось - слава Богу, он свободен... Но Катя, Катя... И вдруг сердце его забилось по другому - от радости... Потому что по коридору вели... того самого рыжего, с которым он сцепился у Катиного дома, который преграждал ему путь, которого он ударил ногой в спину. Это был он, Андрею хватило тех минут, чтобы его запомнить, безусловно, это был он!
Андрей вскочил со стула и бросился на Рыжего. Конвойный опередил его и заломил ему руки за спину.
– Ты что?!
– Это же он!!!
– кричал Андрей.
– Майор Николаев!
– крикнул он ещё громче.
– Вот он! Вот он!
Из кабинета выскочил майор Николаев.
– Вы что, Зорич, с ума сошли от радости? Мы на вас сейчас уголовное дело заведем за хулиганство. Забыли, где находитесь?
– Товарищ майор!
– кричал Андрей.
– Это же он! Тот самый!
– Рыжий, что ли? А ну-ка, дежурный, отпусти его. Сюда обоих.
Их ввели в кабинет. Николаев велел сесть.
– Говорите, Зорич, - приказал он Андрею.
– Это тот самый человек, который участвовал в похищении Кати. Это с ним мы сцепились около машины.
– Ваши фамилия, имя, отчество?
– спросил майор.
– Жабин Эдуард Николаевич, 1972 года рождения, судимый, проживаю в Москве на улице Хулиана Гримау, дом...
– Вы знаете этого человека?
– В первый раз вижу, - спокойно отвечал Рыжий.
– Он утверждает, что вы второго ноября этого года участвовали в похищении гражданки Корниловой Екатерины Аркадьевны.
– Он обознался, гражданин начальник.
– Да это он! Он это! Я его лицо запомнил! Говори, сволочь, где Катя?! Говори, гад!
– кричал Андрей, выходя из себя от олимпийского спокойствия Рыжего.
– Гражданин майор, я не желаю это слушать, я повторяю, я этого человека вижу в первый раз, - спокойно, с каким-то презрительным достоинством говорил Рыжий.
– Хорошо. Зорич, выйдите, подождите в коридоре. Хотя нет, раз тут такое дело, дежурный, уведите его в камеру. Вам придется подождать. Вы не волнуйтесь, вас сегодня выпустят. Попозже. Мне надо побеседовать с этим человеком. А вы можете понадобиться.