Тайны портового города

— Скажите, ваша светлость, — обратилась она к градоправителю, — как зовут вашего кухаря?

— О, прошу меня простить, но я заказал сегодняшний ужин из трактира «Снежные волки». Мой кухарь приболел и восхищенно советовал попробовать блюда именно там. Я недавно заказывал у них обед себе на работу и остался очень доволен. Прошу, оцените. Уверен, что вам понравится.

После этого заявления Табола извинился перед графом и рассмеялся. Лудим не смог удержаться и тоже разулыбался.

— Я что-то не то сказал? — удивился такому веселью Джой.

— Нет, все то. Позвольте я поясню, — сказал Таби и, получив утвердительный кивок, продолжил, — дело в том, что автор большинства блюд «Снежных волков» сидит перед вами. Что, Ри, в кои-то веки хотела поесть то, что не сама готовила?

— А сегодня я и не готовила. Сегодня на кухне Мих геройствовал в одиночестве!

— О!!!

– дошло до графа Сарагосса, и он поддержал веселье. — Вы не только очаровательная девушка, но и мастер-кухарь.

Рийна кивнула, приняв комплимент. Это немного разрядило обстановку и разговор пошел живее и непринужденнее. Тем не менее, каждый из присутствующих помнил, почему он здесь находится. Сейчас они «прощупывали» друг друга как будущих союзников или противников. Граф рассказал о семье и проблемах в городском управлении, Лудим посетовал на недостаточное количество стражи в припортовых районах, а Табола, нахмурившись, поведал градоправителю о делах в Сыске Каралата. Рийна внимательно всех слушала, почти не вступая в разговор, и присматривалась к графу Сарагосса.

— Скажите, граф дель Наварра, в ваших ли полномочиях снимать и назначать главу Сыска в беспечатном городе нашего герцогства? Понимаю, что сейчас вы итак проводите огромную работу, но вы же не останетесь здесь навсегда, а нормально функционирующий Сыск нам нужен.

— Да, я могу и снять, и назначить, но, в любом случае, кандидатуру утверждает либо герцог, либо его наследник, если на то нет специального императорского распоряжения. Я уже отправил отчет своему начальнику. Думаю, что он доложит императору и со дня на день и мне, и вам придут соответствующие бумаги. Конечно, было бы хорошо, если бы их сразу привез новый глава Каралатского сыска, но это, скорее, из разряда фантазий об идеальном мире.

Джой нахмурился. Фактически все проблемы формирования нового состава Сыскного ведомства все равно ложились на его бюджет. Сейчас он прикидывал, хватит ли на это его «бюджетной» заначки или придется поднимать еще какое-то активы.

— Я, кстати, счел своим долгом составить и принести вам отчет не только о расследованиях, состоянии кадров и их материально-магическом обеспечении, но и о финансовых делах. К нему я приложил копию бухгалтерских книг барона Чендаре, — продолжил Табола.

— Книг?

— Он вел двойную бухгалтерию. Так что, если вы раздумываете о бюджете, то при помощи этих бумаг и поддержки своего дяди, думаю, сможете стрясти с его достопочтения все недостачи. Он предпочитал вкладывать деньги, выделенные на обеспечение и обучение сыскарей, в другие предприятия. Например, он является совладельцем ресторации «Высокая кухня». Ресторатор Фритто Мультикучино — лишь прикрытие. Хотя он прекрасно знал что-откуда и, соответственно, помогал растрачивать бюджетные деньги. Всё у меня с собой в сумке, что я оставил вашему дворецкому. Думаю, он передаст вам после ужина.

При этих словах градоправитель оживился и поспешил поблагодарить мага за предпринятые усилия. Дель Наварра только что сделал его жизнь значительно легче.

— Господа, раз уж разговор зашел о делах Сыска… — намекнул Лудим.

— Да, конечно, вы правы, капитан, — отозвался Сарагосса. — Давайте пройдем в мой кабинет, вы расскажете мне о деле с похищениями и мы решим, чем я могу вам помочь.

Он первый встал из-за стола и гости последовали его примеру. Градоправитель шел впереди, показывая дорогу, за ним Лудим, а Ри аккуратно взяла под руку Таболу.

— Таби, — шепнула она и он склонился ниже, чтобы слышать девушку. — У градоначальника ведьмачий ментальный блок. Причем, знакомый оттенок ведовства…

Тот вопросительно взглянул, мол, помочь сможешь. Рийна кивнула. Они устроились в кабинете. Таболе он чем-то напомнил кабинет Лудима в Крепости Стражи. Такой же аскетичный функциональный минимализм. Разве что еще небольшой столик с напитками, несколько кресел и диванчик. Впрочем, последний явно был только что принесен откуда-то, чтобы гостям хватило места.

— Ваша светлость, — начала разговор Рийна.

— Называйте меня просто Джой, прошу вас, пока мы общаемся без посторонних. Я не очень люблю высокие церемонии и предпочитаю не расшаркиваться лишнего с людьми, с которыми работаю или дружу, — перебил ее граф.

— Хорошо. Так вот, Джой, вы подозревали, что на вас стоит ментальный блок?

Тот побледнел и кивнул, боясь что-то сказать.

— Правильно, — продолжила Рийна. — Лучше не говорите ничего такого вслух. Блок на вас стоит ведьмачий. Его ставил не очень опытный в данной сфере человек и, скорее всего, со временем он бы спал с вас сам. Кивните, если у вас были попытки что-то вспомнить, что-то важное, но ускользающее. Ага, значит, были. У вас после этого болела голова? Тааак, болела. Что ж, блок должен сам слететь в ближайшие пару месяцев. Иначе вы бы вообще не смогли заподозрить, что что-то забыли. Но я могу это ускорить и без последствий избавить вас от него. Мне нужно только ваше согласие.

На каждое предложение Рийны градоправитель кивал как завороженный. Табола отметил, что именно завороженным он сейчас и был. Ри уже снимала блок. При последнем кивке Джойзафа она хлопнула в ладоши прямо перед его лицом. Мужчина вздрогнул, помотал головой и поочередно посмотрел на присутствующих, а затем закрыл лицо руками и простонал:

— О, нееееет! Имоджин…

Имоджин, графиня Сарагосса

В тот вечер, когда весьма примечательная компания из мага, ведьмы и оборотня ужинала в доме градоправителя, высокая пепельноволосая женщина с очаровательной ямочкой на подбородке и выразительными серыми глазами сидела перед зеркалом и привередливо кривила пухлые губки. Имоджин Сарагосса, в девичестве баронесса Амьен, понимала, что юность уходит все дальше и дальше. Такая блистательная, беззаботная и веселая. Тогда, чуть больше восьми лет назад, батюшка вывез пятнадцатилетнюю Имоджин в столицу герцогства и Империи. Раньше она была в Нисмане совсем еще девочкой и помнила только красивую Набережную, яркую зелень парков, шикарные наряды и драгоценности дам, с которыми общалась матушка. Тогда ее еще не допускали ко взрослым беседам, а отправляли вместе с другими детьми резвиться под присмотром нянь. Дети все были гораздо младше и ей было скучно.

Пятнадцатилетней Имоджин в столице скучно уже не было. Модистки, куаферы, магазины, салоны, поздние завтраки, прогулки, балы. Ах, разве может быть скучно молодой и красивой девушке высокого рода абсолютно не стесненной в средствах в главном городе страны?

Не удивительно, что подходящая партия для нее нашлась достаточно быстро. Молодой граф Сарагосса, только-только вступивший в наследство, успешный законник, принятый при дворе, был очарован девушкой. Кроме всего перечисленного Джой был симпатичен и обладал искрой. Пусть способности стихийника и были минимальны, даже глаза оставались голубыми, а не черными, как у всех магов, но уже одно это позволяло надеяться на дар у его будущих детей.

Отец Имоджин, заметив интерес перспективного графа к его дочери, поспешил заключить помолвку, а через год и сыграть свадьбу. Молодые отправились в короткое путешествие в имение графа в Герцогстве Асом, а вернувшись счастливо зажили в столичном особняке Сарагосса. Юная графиня наслаждалась жизнью. Как дочь барона она была принята в свете, но далеко не все двери были для нее открыты. Сейчас она смела даже надеяться на место фрейлины императрицы. На эту службу, как известно, брали лишь замужних женщин высокого рода. Через год у четы Сарагосса появился первенец. Джой был вне себя от счастья. Имоджин, едва дождавшись родов и оправившись от них, передала юного наследника кормилице и няне и вернулась к любимому занятию: собиранию сплетен и попыткам пробиться ко двору. Не то, чтобы молодая графиня действительно так хотела служить императрице, скорее она хотела быть ближе к высшей власти, окунуться в сплетения интриг, мастерицей которых себя считала. По-крайне мере, с подругами у нее это получалось. Она собирала сплетни, подкупала служанок, чтобы те несли ей информацию, сопоставляла факты и жонглировала сведениями. В какие-то моменты Имоджин сама себя чувствовала кукловодом, который держит в своих руках веревочки жизней. Это доставляло ей истинное удовольствие. Она не преследовала какую-то цель, не получала никакой выгоды. Она занималась этим ради «любви к искусству». Для себя. Ни наряды, ни драгоценности, ни, уж тем более, муж и сын, не приносили ей столько радости и удовлетворения как осознание того, что, например, помолвка виконтессы Милье расстроилась благодаря ее усилиям. Впрочем, были и негативные последствия ее «увлечения». Некоторые подруги и знакомые начали подозревать кто ворует зернышки в их курятнике и мягко отказали от дома графине Сарагосса. Были и те, кто не верил в наветы. Невинная внешность и актерские способности Имоджин уводили ее из-под прицела подозрительных взглядов. А догадки? Догадки, как говорят в Сыске, к делу не пришпилишь. Не догадывался об увлечениях жены и молодой граф. Он был уверен, что его небесно очаровательная супруга достаточно умная, но в своем кругу и своей сфере интересов, которые не выходят за рамки светских выездов и ведения хозяйства. Каких-то особенных талантов Джой в ней не замечал. А они были.