Тайный орден

зачаровывал Гуго, так, что хотелось слушать, не отрываясь, и с нетерпением ожидать

каждого нового слова.

—Мне многое понятно в твоем сне, добрый рыцарь, и я могу истолковать его. Во

сне ты смотрел на небо, а небо означает благодать Божьею. Облака на небе являют

препятствия на пути твоем к Благодати, а знак креста, в который во сне твоем облака

сложились, кроме всего прочего, обозначает перекресток Путей. И ты сейчас стоишь

перед таким перекрестком, ибо вскоре предстоит тебе сделать важный выбор и

выбрать направление пути твоего. Во сне тебе была приоткрыта дверь в будущее, и в

этом сне ты видел картину из предстоящего тебе на пути твоем. Ты избран для

великого и угодного Богу дела. Ты один из тех, кому выпала честь зажечь свет истины

во тьме и нести его к цели Возрождения Знаний. Ты сильный, но станешь неизмеримо

сильнее. Путь светлого рыцаря лежит перед тобой. И этим путем тебе предстоит идти

в земной жизни. Готовься. Впереди ждут тебя великие труды и страшные битвы.

Перемены близятся. Скоро соберется огромное войско под знаком креста и уйдет на

Восток, в Святую Землю. Реки крови прольются. И ты, сын мой, будешь там.

—Но для чего нужно проливать реки крови? Для чего и какие знания нужно

возрождать? С кем биться? С неверными? Но это только для нас они неверные, а для

них неверные, напротив, мы, христиане. Я путешествовал и воевал. Пять лет назад, в

1089-м, в Барселоне, по призыву папы [14] я принял крест и в Испании сражался против

14

Имеется в виду призыв папы Урбана II к крестовому походу против мавров в 1089-м году. Не путать с позднейшим призывом этого же понтифика к крестовому походу на Иерусалим в 1095-м.

мавров в королевском отряде Санчо Рамиреса, но война есть война, и она жестока с

любой стороны. А до этого, совсем еще юношей, благодаря покровительству и

рекомендации графа Тибо Шампанского, я охранял торговые караваны, идущие из

Шампани на Юг, до самых мавританских владений. Я был юн и жаждал приключений.

Я учился жить у купцов и у воинов, у людей бесстрашных, умудренных большим

опытом и готовых на все ради торговли. Готовых даже вести дела с магометанами

ради выгоды. И, несмотря на то, что наш караван на пути в Кастилию все же

разгромили разбойники, и я тогда чуть не погиб в незнакомых горах, где спасся только

чудом, благодаря вашей помощи, добрейший брат Мори, я говорю спасибо судьбе,

потому что с теми караванами я повидал места вовсе неведомые франкам. Я научился

говорить на иберийском языке. На базарах в Валенсии, в Кордове, в Гранаде и в

Толедо я мирно беседовал и с маврами, и с арабами, и с турками, и с персами, и с

последователями пророка Мухамеда, и с приверженцами учения Зороастра и даже с

манихеями. И я убедился, брат Мори, что все они такие же люди и имеют право на

выбор своих путей, пусть даже они и не верят, как мы, в божественность Иисуса

Христа.

—Да, ты молод, но видел и слышал уже немало, хотя и понял пока немногое.

Поэтому сначала ты должен усвоить, что мир разделен надвое, и научиться различать,

что есть Свет и что есть Тьма, что есть Добро и что есть Зло. И только поняв причины,

ты сможешь сделать сознательный выбор, сможешь решить, хочешь ли ты

противостоять злу открыто и тайно? Хочешь ли ты выйти из под власти привычного и

познать мир таким, каким он является на самом деле? Решишься ли ты отбросить

внешнее во имя Истины?

—О чем это вы? — Недоуменно спросил де Пейн.

—О твоем выборе. О выборе между Богом и Сатаной. Сделал ли ты его,

человече? Отверг ли ты Сатану? — Мори пристально взглянул на собеседника, и в

глазах монаха Гуго увидел странный огненный блеск.

—Разумеется. Мне не нравится Сатана. — Ответил рыцарь.

—И только поэтому ты отвергаешь его? А вдруг, ты ошибаешься? Ведь говорят,

что Сатана — это падший ангел. Причем, ангел прекраснейший и сильнейший. —

Мори казался явно заинтересованным этой темой. «И к чему он задает такие вопросы,

если ответ на них ясен для любого христианина?» — Подумал Гуго, и ответил:

—Пусть говорят что угодно, но раз Господь отверг его, то и я отвергаю.

—Что ж, в таком случае, твой выбор зиждется на авторитете Господнем, но не на

понимании. — «Какой странный этот монах!» — Подумал рыцарь и произнес:

—Но вера и не требует понимания. Главное — верить. Разве не так говорят отцы

церкви?

—А имеют ли они право говорить так? — После этой фразы монаха Гуго опешил.

Несколько долгих мгновений он не знал, что и ответить, потом вымолвил:

—Вы монах, брат Мори, у вас на груди поверх одежды висит крест [15] , а значит,

вам и виднее. Вы гораздо ближе к церкви, чем я. Я же мирянин, простой рыцарь и

15

Крест поверх одежды разрешалось носить только лицам духовного звания

мало что смыслю в церковных делах.

—И неужели ты никогда не задумывался об основах этого мира?

—Об основах?

—Да, да, об основах. О началах и причинах сущего, о цели каждой человеческой

жизни и о пути развития всего человечества, о добре и зле, о Боге и Дьяволе?

—Я полагаю, что об этом все написано в «Священном Писании».

—И что же ты понял из него? Для чего живет на земле человек? Что такое добро

и зло? Кто такие Бог и Дьявол?

—Ну, человек живет, чтобы плодиться и размножаться. Добро — это

христианство, а зло — язычество. Дьявол есть павший ангел, а Господь Бог наш —

Иисус Христос.

После этих слов молодого рыцаря монах улыбнулся и проговорил:

—Что ж. Ты ответил так, как ответит, наверное, любой обычный христианин,

непосвященный в тайны устройства мира.

—О каких тайнах вы говорите, брат Мори?

—Я говорю о тех величайших тайнах, что сокрыты в седой глубине времени, о

тайнах, что спрятаны за словами Священного Писания, я говорю о вещах, давно