Театр одной актрисы

На мои кисти и жуткий цветастый халат послушно закапали слезы. Я тихонько всхлипывала и опускала голову еще ниже. И пролепетала едва слышно.

— Простите, простите меня великодушно, но я не могла, совершенно немогла открыть вам свое инкогнито…Мне былоочень-очень страшно.Мне очень-оченьжаль, мне такжа-а-а-аль!

Прерывистый вздох, очень трогательный. Так плачут дети, когда испытываютнастоящеегоре, не пытаясь вызвать к себе жалость. Я долго тренировалась, пока у меня не начало получаться.

Я рыдала, заодно выплескивая в слезах напряжение, что было со всех сторон весьма полезным. Женщина без слез — как небо без дождя. Долгая засуха — предвестник тяжких времен.

Ирдан молчал. Ждал, пока я успокоюсь, но сам лезть с утешением не торопился. Мудро и предусмотрительно. Нас только начни жалеть —разольёмся,как Нил в период полноводья.

Молчание длилось и длилось. И я рискнула поднять глаза. Ирдан смотрел на меня спокойно и равнодушно, скрестив руки на груди — мои слезы его совершенно не тронули. Что ж ты за зверь такой?

— Ты успокоилась?

Я кивнула.

— А теперь послушай меня внимательно. Твое притворство очень не понравилось королеве.

Надо было бы испытать страх или что-то такое, но я не могла. Мне было плевать и на гнев королевы, и на нее в принципе. Но все же я испуганно охнула, прикрыв рот рукой. Округлила глаза. И, видимо, ненароком переиграла. Потому что Ирдан раскусил меня мгновенно.

— Ты хорошо притворяешься. Испугвеликолепный, но ненастоящий, как и ты сама.Это твой дар? Как тебя зовут? Ведь твое имя такое же поддельное, как и твой нос?

Он усмехнулся, а я даже растерялась.Нукаков молодец! Вот так вот взял и поломал мне всю игру. Видимо, придется быть честной. До известных пределов, конечно. Явыпрямила спину, затылком коснувшись холодной стены,и спокойно ответила:

— Отвечу на все ваши вопросы честно и откровенно, если вы ответитенаодин-единственный мой. Что вы подмешали мне в воду?

Если Ирдан и удивился, то незначительно. Но, к его чести, ответил.

— Севан. Расслабляющая травка, притупляет эмоции. Ее запахом еще пропитана вся комната, но действие быстро проходит, стоит только организму от нее избавиться. Так что тебе ничего не грозит. Все чувства и эмоции вернутся позже.

Я кивнула, принимая к сведению, и тоже честно ответила на его вопросы.

— Евгения. Это настоящее имя.Притворяюсь я действительно неплохо, этим я на жизнь зарабатываю.

— Шпионка?

Неожиданный вопрос. А заинтересованности-то в голосе прибавилось.

— Нет. Актриса театра.

Ирдан нахмурился.

— Подробнее.

Ясно. О театре тут и не слышали. Прелестно.

Я вздохнула и в красках описала краткую историю театра, начиная от древнегреческих трагедий и заканчиваясовременнымиартхаусами.Мда, его бы туда разочек, и тонкая психика почти средневекового придворного порушилась бы в клочья.

Но ему былолюбопытно. Ирдан уселся на полнапротив меня и внимал с интересом.

— У нас есть шуты, но до ваших вершин нам, конечно, далеко. Значит, актриса… Ну, актриса неплохая, это я понял, — сказал Ирдан с усмешкой. И тут же жестко спросил:

– Ты человек?

А я даже икнула от удивления.

– Д-да. А кто ж еще-то?

— Дар преображения? Или есть другие?

— Не понимаю, о чем вы.

— Навыки? Умения? Что лучше всего получается?

Я устало вздохнула, но ответить решила подробно.Мысленно ухмыльнулась и бойко затараторила:

— Уверенный пользователь ПК, владею английским языком уровняIntermediate, стрессоустойчива, коммуникабельна,умеюработать в команде.Способнасамостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность за их реализацию.Ответственная, быстро обучаюсь, имею активную жизненную позицию. Что касается особых навыков, то умею вышивать гладью, брать кровь из пальца и…

— Достаточно.

Ну вот. А я уж хотела расписать себя во всей красе, а меня наглым образом перебили.

Ирдан замолчал, скользя внимательным взглядом по моему лицу и телу. И это ощущение мнеоооченьне понравилось.

Не сказать, что этот человек был некрасив, как раз наоборот.Гибкий, как змея, высокий. Вроде бы хрупкий и худой с виду, но это впечатление обманчиво: под одеждой перекатываются мышцы, и это не мускулы культуриста «чтобы было», это результат тяжелых тренировок какой-тобоёвки.Черные волосы, немного раскосые глаза, узкое лицо с острыми скулами, загар. Почти испанскийкрасавчик, но… Опасно. И эта опасность, исходящая от него волнами, не позволяла мне рассматривать его как мужчину. Скорее, как красивую, но очень ядовитую змею.А змей я всегда боялась. Но рискнула нарушить молчание, задав самый важный для меня вопрос.

– А где у вас тут туалет?

Ирданнаконец отвел взгляд от моего лица.

— За тобой скоро придут, проводят куда надо и приведут в порядок.А то выглядишь ты…

— Сама знаю, — окрысиласья.

— Ну, раз знаешь, тоне смею мешать. Жди.Поговорим позже.

Ирдан вышел, не забыв запереть дверь.

Сволочь.

Ну а чего я хотела? Хотя бы мне дадут вымыться и накормят. Уже неплохо.

Я немного воодушевилась, когда пару минут спустяменясо всеми возможными предосторожностями вывели из комнаты.Пара весьмасомнительных молчаливых служанок (мышцы у них такие, что одна мне чуть не оторвала руку, просто потянув меня за собой) — видимо, специально обученных и ко всему привычных —уволоклименя не особо далеко. И даже осмотреться не дали.

Втолкнули меня в серую каменную комнатку,где стояла посерединелохань с чуть теплой водой (только бы пневмонию не подхватить), а на единственном стуле лежало полотенце и кусок мыла.Купалась я под бдящими взглядами служанок, почему-то напоминающих мне отлично выдрессированных ротвейлеров. Они даже внешне на них похожи были!

Хорошо хоть в туалет за мной не пошли.

Потом была простая нижняя одежда, суп из чего-то вроде чечевицы, кусок белого мяса и почти привычный нам ржаной хлеб.И я снова была готова жить и радоваться.

Правда, своего единственного белья я все же оказалась лишена— служанка беззастенчиво сгребласвоей ковшовой рукоймои кружевные трусикии унесла. А мои претензии просто проигнорировала. Ну ифигс ней. С такой свяжешься…

Меня ни на минуту не оставляли одну, потом проводили в ту же комнату и оставили, не забыв запереть.Нублеск.

Я покосилась на орудия пыток, которые тут заменяли кровать и подушку, плюнула, укуталась в теплое одеяло и подкралась к давно интересовавшему меня окошку. В него бы даже кошка, наверное, не пролезла. Но и тут меня ждал облом — снаружи окно было плотно обвито чем-то вроде плюща. Сколько глаза не ломай, все равно ничего не увидишь.