Театр

Пауло (в сторону)

Горе, горе! Так и думал я. Увы! Сын мой, знайте же, что вскоре Вы умрете.

Энрико

В разговоре, Милый брат, несносны вы. Ах, когда бы не томили, И скорей меня убили!

Пауло (в сторону)

Как скорбит душа моя!

Энрико

А просить прощенья я Не намерен и в могиле.

Пауло

И у бога?

Энрико

Коли знает Бог, что грешник я такой, То к чему?

Пауло

О, грех большой! Милосердым бог бывает До конца в любви святой.

Энрико

Никакой не знал святыни Никогда я, и теперь Не хочу я знать.

Пауло

Ты — зверь! Камень ты в своей гордыне!

Энрико

Друг Гальван, а где-то ныне Госпожа Селия?

Гальван

Ах, Мне до этого нет дела!

Пауло

Вспоминаешь о вещах Недостойных ты.

Энрико

Монах, Мне уж это надоело!

Пауло

Что сказал ты?

Энрико

Право, горе! Будь не связан, я б не стал Слушать — взял, швырнул бы в море.

Пауло

Умереть ты должен вскоре.

Энрико

Я и так уж ждать устал.

Гальван

Я покаяться готов. Жар твой, падре, не напрасен.

Энрико

Эй, сними-ка с наших лбов Ты повязки?

Пауло

Что ж. Согласен.

(Сбрасывает повязку с Энрико, потом с Гальвана.)

Энрико

Слава богу! Снят покров С глаз моих.

Гальван

Да, слава богу!

Пауло

Вас убить уже идут. Посмотрите на дорогу.

Сцена 17

Разбойники с арбалетами и пращами. Те же.

Энрико

Ну, чего еще там ждут?

Педриско

Раз он знает, что капут, Что ж не кается?

Энрико

Энрико Не намерен трусом быть!

Педриско (к одному из разбойников)

Сельо, грудь ему пронзи-ка.

Пауло

Дайте с ним поговорить. Он в душевной смуте дикой.

Педриско

Ну, живей его убьем.

Пауло

Стойте! Если так (мученье!), Не останется сомненья В осуждении моем.

Энрико

Трусы вы! В мое боитесь Сердце распахнуть вы дверь!

Педриско

Ну, на этот раз держитесь!

(К разбойникам)

Начинать!

Пауло

Остановитесь… Коли он умрет теперь, Я погибну. Сын мой, ты же Грешник…

Педриско

Я грешнее всех В мире.

Пауло

Подойди поближе. Исповедуй мне свой грех.

Энрико

Как пристал ты, поп бесстыжий!

Пауло

Брызни ж из груди моей Неразлившийся ручей Слез горючих, брызни, брызни! Нет в душе надежд, ни жизни! Ибо бог давно не с ней. Не скрывай же, власяница, Это тело. Не годится Прятать язвы. Не пристала Столь роскошная ложница Для поддельного кристалла.

(Сбрасывает одежду отшельника.)

К моему позору я Ныне снова возвращаюсь, Сбросив кожу, как змея. Но ужасней чешуя Та, которой облекаюсь. Мне к спасению нет моста, От судьбы мне не отречься, Предначертано совлечься Мне сладчайшего Христа И во дьявола облечься. Эти ризы вы повесьте Здесь, чтоб вид их говорил: «Сбросил нас на этом месте Пауло тот, который чести Нас носить не заслужил». Дайте мне кинжал и шпагу, Крест же можете вы взять. Ах, закрыт мне путь ко благу, Ибо крови божьей влагу Я не смог не расплескать… Отвяжите их.

(Разбойники освобождают Энрико и Гальвана.)

Энрико

Глазам Не поверю. Я свободен!

Гальван

Благодарность небесам.

Энрико

Твой поступок благороден, Чем он вызван?

Пауло

Слушай сам. Мой рассказ ни с чем не сходен. О Энрико! ты бы лучше В этом мире не рождался, Где, вкусивши света солнца, Бед моих причиной стал ты. О, когда б угодно было Богу, чтобы ты тотчас же, Как увидел солнце, умер На руках наемной мамки! Или б львом ты был растерзан, Иль медведица, напавши, Растерзала бы младенца. Или дома ты упал бы Наземь с верхнего балкона, Прежде чем не перервал ты Нить святой моей надежды!