Течение времени

– И не думайте от меня отвыкать – будете к нам приезжать, живите у нас, сколько захотите. И тетя Груша будет вам рада, и Танюша, и мы с Леночкой, и Дагни. Ехать-то до Москвы всего два часа. Давайте выпьем по бокалу шампанского за наше знакомство, которое переросло в дружбу, за здоровье и за ваших детей. Скоро они приедут к вам совсем, в родной дом. А другой бокал – за Костю, честного, принципиального хорошего человека. За то, чтобы быстрее защитил диплом юриста, нас, москвичей, не забывал и нашел себе даму по сердцу. Мы всегда тебе рады, приезжай к нам в любое время. За твое здоровье и за твои успехи.

А потом были тосты за уютный дом Наталии Михайловны, и за верных друзей, и за их здоровье. Наталия Михайловна даже всплакнула. После слез, поцелуев, объятий мужчины погрузили скарб в «Газик». Так закончилась трудовая деятельность инженера Алексея Ларина на «сельской ниве».

Глава IV. Семейная жизнь

Потянувшись в постели, Леночка сказала:

– Танюшка почему-то решила, что ты ее понесешь в школу на руках. Завтра 1 сентября. Малышка думает, правильно ли это? Она уже большая, станет школьницей, а ее понесут на руках. Мальчишки будут пальцем показывать и смеяться.

– Неужели Танюшка переживает, в таком-то возрасте? А знаешь, Леночка, скорее всего с детства зарождается конформизм – плебейская боязнь выделиться из среды, быть уверенным в своей правоте. А как было бы замечательно, великолепно, красиво, если бы не ученик выпускного класса, как принято сейчас, а отец и мать передавали с рук на руки школе своего ребенка. Например, так: вот держите наше дитя, мы ее воспитывали в духе любви и уважения к старшим, к своим товарищам, к братьям нашим меньшим и в целом к природе. У нее есть любимые сказки, она знает много стихов, любит музыку, с мамой говорит по-французски. Теперь мы вместе со школой будем вводить нашу дочурку в большую жизнь. Между прочим, я думаю, в школе должны развивать культ женщины, особое отношение к девочкам, потому что ничего нет в мире прекраснее женщины, продолжательницы рода. Извини, долго говорю, но я хочу, чтобы малышка была настоящим человеком и гордилась своими родителями. Во всяком случае, так она должна воспринимать нас в этом возрасте. Дальше может возникнуть проблема «отцов и детей», но может – и нет? Но, думаю, если бы я, отец, внес на руках нашу девочку в школу, то это было бы правильно, символично. Ведь если рядом мама и папа – значит, все правильно, все хорошо.

– Алешенька, все верно, но школа к такому еще не готова. Давай отведем ее в школу, как все, держа за руки. И на протяжении школьных лет всегда будем стараться проводить наши взгляды на систему обучения детей, а, возможно, и как-то влиять на общественное мнение, даже через печать. Думаю, многие нас поддержат. Можно попробовать организовать дискуссию на страницах «Литературки». Тебя там должны помнить по статьям из МТС.

– Ну что ж, идея отличная. Будем писать, но вместе.

– Вместе?

– Да, вместе!

Жизнь шла своим чередом, только почему-то очень быстро мелькали годы. Несколько лет назад Леночка стала доктором наук, профессором. Вот и Алеша завершает свою докторскую, параллельно работая над монографией по той же тематике. Танюша в десятом классе, круглая отличница. Тоненькая высокая девушка с серо-голубыми глазами и толстой каштановой косой, быстрая в делах, собранная, ответственная, веселая и ровная с подругами. Все дни у нее распланированы на месяц вперед – через день английский, два раза в неделю спортивная гимнастика и еще музыкальная школа. Совсем взрослая.

Но по детской привычке любит прыгнуть к отцу на колени, обняв за шею, поговорить о том, что ее волнует.

– Папочка, наш Дагни слабеет с каждым днем, плохо слышит. Кошка Дуся лижет ему мордочку, а он, не открывая глаз, благодарно подергивает хвостиком. Я обнаружила, что у него слабеет зрение. Что делать, как ему помочь? Дина, моя одноклассница, говорит – усыпить. Разве такое возможно – он же член нашей семьи, почти мой ровесник, товарищ всех моих игр, преданный друг. Я его очень люблю, и он нас всех любит, все понимает. После этого разговора мне с Диной неприятно общаться.

– Что поделаешь, время берет свое. Дагни глубокий старик. Он все время спит, почти ничего не ест. Ты должна быть готова к его смерти. Единственное, что может нас утешить, – то, что он доживает окруженный любовью и заботой.

– Да, я все понимаю, па, но мне будет трудно без Дагни, тяжело.

– Конечно, девочка, но годы делают свое дело, как это ни печально.

– Знаешь ли ты, что у тебя сильно посеребрились виски в последнее время?

– Знаю, мне мама говорила.

– С чем это связано?

– Дорогая моя, с возрастом, с переживаниями, с жизнью. Она-то, жизнь, течет с разными поворотами, водоворотами, водопадами. А знаешь, как Вера Инбер сказала о появлении седины?

Уже седой ветерок подул, Вестник далеких отплытий. Уже мне уступают стул, Сядьте мол, посидите. И я сажусь, что ж, Пусть за меня постоит молодежь.

– Папочка, я тебя очень люблю, очень. Ты моя главная подруга, подругее мамы, если можно так сказать. Мама, даже когда дома, все равно мыслями в своей клинике. Я ее, конечно, тоже очень, очень люблю, но чем я становлюсь старше, тем больше ты мне нужен. Эти стихи не про те6я, ни капельки не про тебя, ясно? Ты же у меня молодой и красивый, а седина тебя только украшает. Понимаешь, ты у нас с мамой мо-ло-дой и красивый! И эти стихи не про тебя.

Она пристально смотрела в его глаза.

– Да, согласен, не про меня, еще рано.

– Да не рано! Они вообще не про тебя, ясно, мой дорогой и любимый папочка-подруг!

– Ясно!

– То-то! Я тебя целую, вот так, и убегаю на английский.

– Когда тебя встречать?

– Как всегда в половине десятого, yes?

– Yes, yes!

Вскоре пришла Леночка, уставшая, но, как всегда, активная. Спросив про Танюшу, подошла к Дагни, погладила его по мордочке – он не пошевелился. Через пять минут уже на кухне она стала готовить ужин, и Алеша, оставив свои бумаги, принялся ей помогать.

– А теперь, Алешка, когда ужин готов, слушай меня внимательно о важнейшем событии в моей жизни.

– Интересно, неужели я тебе надоел, и ты бросаешь меня и Танюшку, Дагни и даже тетю Грушу, кошку Дуську и создаешь новую семью?

– Дурачок, даже дурак! Этот твой перл остротой не назовешь, скорее, симптом маразма, хотя тебе еще рановато.

– Боже мой, за, скажем, почти двадцать лет совместной жизни душа в душу, когда ничего кроме «Алешенька», «дорогой», «милый» и прочих слезливо-паточных, как я теперь понимаю, обращений к себе не слышал, и вдруг оказываюсь дураком и даже маразматиком. Ну спасибо, дорогая жена, ну спасибо. За это я с тобой разделаюсь в одночасье, как повар с картошкой.