Телохранитель для дочери генерала драконов

Хохотнув, я покачал головой.

— Ладно, предположим, в дом она тебя запустит, но на кухню вряд ли.

Кот с наглым видом поднялся и, пройдясь по животу Касси, завалился на неё, устроив морду на выступающей девичьей груди.

— Блохастая ты рожа, — выдохнул я. — Только попробуй забраться потом в нашу спальню. Чтобы духу твоего на моей постели не было.

Он громко замурчал. Рука Касси взметнулась и легла на кошачью голову.

— Мой хороший, — хрипло пробормотала она через сон. — Руньярдик! Давай я тебя приласкаю. Где тебя лучше погладить?

У меня в этот момент перед глазами потемнело. Услышать из её уст собственное имя, да ещё и так...

— Проклятье! — выдохнул я, скинул с себя куртку и бросил на бедра, прикрывая желание.

— Мой мальчик, какой ты ласковый, — ворковали за спиной. — Подожди, будет у нас свой дом, и я тебе подушечку рядом с собой класть буду, чтобы вместе спать.

"Мяу" — возликовал этот мешок с блохами.

«Рано радуешься, — процедил я мысленно.
– Она ещё со мной в волчьем обличье не знакома. Подвинешься в сторону, шерстяной. Меня гладить будут и бока чесать.»

Зло цокнув, я обернулся. Касси смотрела на меня, невинно улыбаясь. Я же утопал в вырезе её распахнутой рубахи. Правда, до тех пор, пока на него не опустилась наглая рыжая кошачья лапа.

Опомнившись, моя орина охнула и принялась застегивать вылетевшие из петель пуговички.

«Ну и кто тебя просил? — я мягко вторгся в кошачий разум. — Не смей мне мешать, а то потеряешься по дороге.»

Мяу. Этот пушистый гад принялся тереться макушкой о подбородок моей девочки, жирно намекая на то, что ему никто не даст сгинуть.

— Он такой хороший, Руни, — Касси обернулась на меня. — Как думаешь, ему удобнее будет спать в моей комнате на одеяле или всё же действительно на подушке?

— На коврике, — я оскалился в улыбке. — Он же кот. Животное ночное. Нельзя вынуждать его спать на постели. Лучше пусть бегает в коридорах. Энергию вымещает.

«...И под кухней орёт о неразделенной любви. Комок ты шерсти продуманный. И откуда вы такие хитросделанные беретесь только!»

Глава 42

На дорогу спускались первые сумерки. Вглядываясь в неровную линию дальнего леса, я пытался вспомнить, был ли здесь когда-нибудь. Но ничего в памяти моей не мелькало. За день нам попалась только одна деревенька, но в нее заехать я не решился. Слишком уж бедные дома и покосившиеся заборы. Не настолько плохо простой люд жил в империи, чтобы так опуститься на дно.

Так что вывод был один — разбойники.

Те, кого в приличное поселение и не впустят. Возможно, перебежчики-оборотни из пустынных городов, которых гнали отовсюду. Даже я на своей территории их не приветствовал. Знал только, что такие семьи оседают в землях нескольких небольших фьефов, куда я еще не успел дотянуться. Клан куниц, росомах. Возможно, снежных львов. Хотя эти вряд ли кого постороннего радушно примут. Если только вдоль границ такие вот деревеньки не заметят.

Я должен был отправиться к ним с предложением об объединении. А заодно представить подданным свою суженую.

— А вместо этого я в какой-то тьме непролазной, — прошептал, злясь и на себя, и на ситуацию в целом.

— Что? — Касси привстала и растерла глаза.

— Ничего, моя орина. Отдыхай.

Кассандра весь день проспала. Похищение плохо сказалось на ее здоровье. Домашняя девочка. Аристократка. И вдруг оказалась в лесу в такой холод. Лишенная нормального питания, тепла. Но что меня удивляло — она терпела и ни разу не пожаловалась. Ничего не просила, не требовала. Улыбалась. А еще следила, чтобы я ел.Это могло бы даже позабавить, если бы я не понимал, в каком сложном положении мы оказались.

— Может, я смогу как-нибудь подменить тебя, а ты полежишь? — поднявшись на четвереньки, она подползла к скамье, на которой я сидел, и сложила на нее руки. — Научи меня править лошадью, и нам легче будет.

Усмехнувшись, я не сдержался и, протянув руку, пригладил ее слегка растрепавшиеся со сна волосы. В некоторых прядках застряла солома. Но это отнюдь ее не портило. Наоборот, такой простой, немного взбудораженной, она казалась мне необычайно красивой и трогательной.

— Нет, Касси. Твое дело — набираться сил. А мое — везти нас домой и следить, чтобы никакое отребье до тебя не дотянулось.

— Деревни так и не было?

— Нет, — я покачал головой. — Но думаю, там впереди, за теми дальними деревьями, что-то да есть.

— Почему? — она уставилась, куда я указал кивком.

— Запах дыма, пока еще не сильный, но есть. На обочинах стало больше мусора. Доски, строительный камень, обрывки мешков. Ну и... — я улыбнулся и указал на край дороги.

— Козий горох? — Касси поморщила носик.

— Бараний, — исправил я ее. — Значит, поселение не маленькое. Возможно, нам очень повезет, и мы остановимся у кого-нибудь на ночь.

Она просияла от радости. И вдруг ее мягкие карие глаза затопила бирюза. И я вспомнил, как много лет назад в беседке, в саду дворца императорского замка она смотрела на меня нежным взглядом цвета морской волны.

— Призови огонь, — попросил я.

— Что? — она приподняла бровь, не понимая.

— Твое пламя. Мне оно нужно. Призови.

Кивнув, она неуверенно щелкнула пальцами, и в воздухе над ее ладонью вспыхнул огонек. Слабенький, но все же.

— Ого! — она с таким удивлением разглядывала его. — А когда нужно было веревку пережечь, так даже искорки не вышло.

— Впереди ведьмовская деревня, — усмехнувшись, я повел носом. — И там на улице уже жгут костры.

— Откуда ты знаешь? — она погасила пламя. Рядом с ней зашевелился кот и вытянулся, не просыпаясь.

— Ты подсказала мне, Касси. А какого цвета у тебя глаза?

— А? — она взглянула на меня с неким подозрением. — Странный вопрос. А сам не видишь?

— Бирюзовые, — негромко проговорил, наблюдая за ее реакцией.

— Какие? — она подалась вперед. — Нет, они давно стали карими, как у отца.

— А до этого были как у матери?

— Ну да, а с первым оборотом все изменилось.

— А ритуал, наверное, при храме проводили, — уточнил я.

— Да-а-а, — она заметно напряглась.

— И как лерам запретили магией пользоваться до совершеннолетия?

— Руни, а на что ты намекаешь?

— Сама поймешь, Касси. Но все это так интересно. Надеюсь, мой друг не поспешил и мне будет с кого стребовать ответы.

Отвернувшись, я взглянул на дорогу. Запах костров становился все отчетливее...