Телохранитель Генсека. Том 2

Но пока еще проблема была далека от благополучного разрешения. Народу на станции находилось много, а у меня в сумке скорей всего лежала бомба, которая могла рвануть в любой момент.

Повезло, что армянина задержала слишком плотная толпа на пути. Удалось его догнать и ухватить за рукав дубленки.

— Вы сумку забыли, — сказал я и, не дожидаясь ответа, тут же сделал ему подсечку. Террорист повалился на пол и тут же закричал:

— Это нэ мае, это нэ я! Памагите! Хулиганы! — наверное, рассчитывал, что подойдут милиционеры и он в суматохе успеет сбежать. Но я тоже рассчитывал на помощь милиции.

Двое в форме тут же, как будто из воздуха, материализовались рядом.

— Этого задержать! — приказал милиционерам, показав удостоверение. — И срочно вызывайте минеров, в сумке бомба! Связь есть? Телефон? Радио? Быстро!

Я не мог медлить, ожидая специалистов, дорога была каждая секунда. Подхватив сумку, бросился к служебному туалету. В любом случае там будет меньше всего людей.

Судя по времени взрыва в другой реальности, у меня еще оставалось минуты три-четыре. Это если повезет, ведь теперь многое изменилось.

Добежал до служебного туалета. Рванул на себя дверь. Благо, оказалась открыта. Зашвырнул внутрь сумку с бомбой. Захлопнул дверь и сделал два шага назад.

— Немедленно предъявите документы!

Передо мной нарисовалась корпулентная дама в форменной одежде и фуражке с красным околышем.

— Пошла вон, дура!!! — заорал я. — Сейчас рванет!

Глава 12

— Я дежурная по станции… — начала она, но закончить не успела.

Успел только свалить ее на бетонный пол и рухнуть сверху. Следом обломками осыпалась на спину сорванная взрывной волной дверь, штукатурка, куски плитки.

Взрыв показался оглушительным, но тут же все стихло, оставив в ушах звон.

Дальнейшее помню смутно. Голосит дежурная по станции. Свистят милиционеры. Двое в штатском, точно из усиления. Кто-то лезет мне во внутренний карман, достает удостоверение. Кто-то кричит: «Врача!»…

Открыл глаза. Полыхнуло белым. Я что, опять умер?..

Моргнул несколько раз — муть прошла. Я лежу на животе, голова повернута на бок. Рассматриваю покрашенную белой краской боковину тумбочки.

— Ну что, очнулись?

Интересно, в который раз за полгода я слышу эту фразу? Второй? Или уже третий?

— Сейчас укольчики поставим, потом капельничку прокапаем…

— Подгузнички менять тоже будете? — я не удержался от сарказма. Голос медсестры был настолько «сиропным», а тон таким сюсюкающим, что невольно съязвил.

— Что менять? — не поняла она неосторожно проскочившее у меня слово из будущего.

Я хмыкнул, ничего не ответив девушке, и повернулся на бок. Увидев медсестру, чуть не вскрикнул — голосом маленькой девочки разговаривала пышная матрона неопределенного возраста. Такое бывает у женщин с лишним весом, что невозможно понять, тридцать лет ей или уже все шестьдесят. Круглое лицо, бульдожьи щеки, фигура соответствующая — в этом теле необъятно все! Не знаю, как она проходила между больничных коек. Наверное, раздвигала их, как ледокол льдины.

Чего это я? Мысли какие-то дурацкие. Осторожно перевернулся на спину, которая сразу же отозвалась болью. Не слишком острой — неприятно, но не смертельно.

— Что у меня там? — спросил медсестру, потрогав рукой повязку на голове. Снова поплыло в глазах, затошнило. Я сделал несколько глубоких вдохов.

— Ничего страшненького. Кожу на затылке немного содрало, и контузия небольшая, — медсестра нагнулась и выдвинула из-под кровати судно. — Если тошнить будет, то вот утка.

— Долго я без сознания провалялся? — задал ей вопрос, который сейчас волновал меня больше всего. Надеюсь, других казусов кроме потери сознания не было, и спрашивать, какой сейчас год не придется. Но все равно внутренне подобрался.

— Часа четыре, не больше. Вас сразу осмотрели, потом в операционную. Плечи, голова — все в порядке. Ну — почти.

— А здесь что? — я тыкнул пальцем в бинт на плече.

— Только царапинки. Заноз много было, все вытащили. Ну и две железных фигнюшки попали, тоже хирурги вытащили.

— Что за «фигнюшки»? — насторожился я.

— Да шарики такие железные. Всю жизнь пытаюсь понять, для чего они нужны. На бусы не приспособить — в них дырочки нет, нельзя нанизать на нитку.

— Это шарики из подшипников, — объяснил я. Разговор с медсестрой-колобком начал забавлять.

— А подшипники — это что? — маленькие глазки округлились, на миг вынырнув из-под массивных щек.

— Это такие фигнюшки, — с умным видом ответил я, понимая, что объяснять этой даме, зачем нужны подшипники, бесполезно. Возможно, встречаются женщины, которые разбираются в технике не хуже мужчин, но конкретно эта — точно не из их числа.

— А, ясно! — она воткнула мне в вену иглу, отрегулировала что-то у пробки флакона и, забрав вторую капельницу, выкатилась за дверь.

Я восстановил в памяти последние события. Взрыв произошел в пустом туалете. Меня задело совсем легко. Так что очень надеюсь, что больше никто не пострадал. Судя по информации о «фигнюшках», бомба, скорее всего, самодельная. Тротил, поражающие элементы, часовой механизм из обычного будильника. Такую и школьник сделать сможет.

Открылась дверь — и на пороге появилась та самая дежурная по станции, которую я спасал, закрыв собственным телом. Теперь она была без формы, в черно-белом сарафане, с накинутым на плечи белым халатом, который смотрелся на ней, как рубашка. Редко встретишь женщину такого высокого роста и могучего сложения. Ее загипсованная правая рука висела на перевязи. В левой дама из метро держала авоську с яблоками.

— Вы как, товарищ полковник? Слава богу, живы! А я вот, — она приподняла руку в гипсе, — легко отделалась. Как представлю, что могло быть, жуть берет!

Женщина прошла в палату, выложила яблоки на тумбочку, авоську сунула в карман белого халата. Потом спохватилась и переложила в карман сарафана.

— Забуду в халате. Я вечно авоськи везде забываю, потом в магазин сходить не с чем. Не напасешься. Ну, я пойду. Я спасибо сказала? Нет?! Вот память дырявая, как авоська. Спасибо! Вы мне жизнь спасли! Вот вовек вас не забуду!

Она вышла, а я вдруг развеселился: за последние десять минут обогатился информацией и о фигнюшках, и об авоськах! Счастливые люди, если они переживают только из-за таких мелочей.

Следующий час дремал. Иногда открывал глаза, смотрел на склянку с лекарством.

В палату вошел врач в сопровождении медсестры. Эта девушка была стройной, высокой и очень красивой. Она ловила каждое слово врача, видно было, что неравнодушна к нему.

— В рубашке родились, Владимир Тимофеевич, — сказал доктор. — Отделались легкой контузией. Слышите хорошо?

— Немного в ушах звенит, а так нормально.

— Голова кружится?

— Есть немного.

— Ну что вы хотели — взрыв совсем рядом, и потом еще знатно о бетон приложились. А так ничего, думаю, пару дней у нас полежите. Если не будет осложнений, выпишем. Мария, капельницу убери.