Телохранительница его темнейшества

Ирек поклялся сразу, но Дьяр – неохотно и со множеством уточнений, что именно будет считаться обидой. В конце концов остановились на том, что не должно быть нанесено существенного вреда жизни и здоровью девушки. Но и тут въедливый наследник пытался вступить в теоретическую дискуссию: считается ли, например, укус при поцелуе нанесением вреда здоровью? Все-таки у демонов есть клыки. Не говоря уже о большем вреде, который может случиться с невинной девой там, где полно брутальных темных магов.

Эльда начала бледнеть от гнева, и Дьяр спешно перешел к следующему дискуссионному вопросу: а как быть с клятвой, если, мало ли, понадобится отшлепать провинившуюся телохранительницу или применить магию, дабы уберечь ее же жизнь и здоровье?

Сошлись на том, что ради блага дозволяется причинить меньшее зло во избежание большего, но Сатарф вспотел, удерживая, с одной стороны, разъяренную Эльду, а с другой – устал метать на Дьяра гневные взгляды. Мальчишке как вожжа под хвост попала.

– Хватит! – положил владыка конец спору, в голосе проскользнули нетерпеливые нотки. – Теперь можете оба нас оставить, дети.

– Но, отец! – опять вскинулся Дьяр.

– Мы уже все обсудили ранее. Ты вполне созрел, сын, чтобы принять всю полноту власти. Когда я стал владыкой, мне не было и пятнадцати лет. В отличие от меня, у тебя есть на кого опереться.

– Зарга не смирится с твоим решением, и мне придется начать с военных действий.

– Благословляю. Вот и покажешь клыки сомневающимся в твоем праве. Кстати, неплохо бы тебе объявить бал и выбрать невесту, загладить вину за срыв летних смотрин. Тоже заранее благословляю. Когда я вернусь из путешествия, чтоб невеста уже была, ясно?

– Ты свою как долго искал? – взъерошился Дьяр.

– Ты, главное, ищи, брат, а Заргу я возьму на себя, – вмешался бастард, и в глубине темных глаз мелькнула очень недобрая искра. – Давно хотел ее выпороть, да отец все мешал. Неловко как-то было при нем.

Сатарф хмыкнул, но ничего не сказал. Ему было некогда: спрятав улыбку, он целовал макушку Эльды. Его руки переместились на ее талию, и царица почувствовала по жару ладоней его желание, и сама мгновенно вспыхнула.

– Ты с сестрой не справишься, – буркнул Дьяр Иреку.

– Посмотрим. В конце концов, кто мешает нам срочно выдать ее замуж? Правда, придется связать, посадить в мешок и насильно выдавать, но что поделать…

– Да кто ее возьмет!

– Принцессу? С богатым приданым? Да первый же безродный и нищий орк или тролль. Только свистни, толпа набежит!

– Сколько же будет свадеб Зарги и похорон ее женихов! Ежедневно. Разоримся! – Дьяр скорбно возвел глаза к потолку.

– Ничего не разоримся. Зато какие спектакли! А боевка! Со зрителей деньги будем брать. Казну увеличим раза в два.

– Вот такие они у меня буйные, – шепнул Сатарф, куснув ушко Эльды.

Царица рассмеялась.

– Ну, мы пошли, у меня уже руки чешутся, – Ирек потянул за крыло взъерошенного и расстроенного Дьяра. – Удачи тебе, отец. Мы тут справимся, даже не сомневайся в нас. Счастья вам, госпожа Эльда.

– Возвращайся быстрее, отец. Госпожа Эльда, мое искреннее почтение, – Дьяр, поклонившись, накрыл крылом брата, и оба исчезли.

Сатарф тут же развернул к себе женщину и нашел губами ее губы.

– Ох, Сат, – простонала она, когда смогла перевести дыхание. – Как я жила без тебя?

– Больше я этого не допущу.

Потом, когда они все-таки перебрались в спальню, уже прибранную служанками, оставшимися незамеченными, Эльда спросила:

– Мне показалось или у Ирека нет крыльев?

– Есть, он же – высший демон. Но парень предпочитает их не раскрывать лишний раз.

– Почему?

Владыка намотал прядь ее волос на ладонь, потянулся к ее губам.

– Сат, это нечестный прием, – Эльда увернулась от поцелуя.

– Очень честный. Я хочу тебя. Опять. Всегда.

– А кто мать Ирека? Он ведь старший твой сын? – Эльда зашла к интригующему ее вопросу с другого конца.

– Старший. Я потом тебе все расскажу, любимая. Сейчас жаль терять время на посторонние темы. Поцелуй меня. Или мне уже пора в путь?

Шантажист! Пришлось сделать паузу в расспросах.

* * *

…А потом он все-таки ушел. И не взял ее с собой, попросив присмотреть за детьми. Попрощался со всей нежностью, какая накопилась у него за долгие годы, излил на нее целый водопад слов, поцелуев, ласк и обещаний, что все будет хорошо, все получится и эта разлука будет недолгой.

Потом Эльда стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу, и с трудом дышала, стараясь не плакать. Он воин и будет бороться до конца. Она, сама воительница и царица, понимала его, как никто другой.

Она не стала его останавливать властью сельо. Хотя могла: их сердца и души связаны. Он возненавидит ее, если она помешает. И она не сможет смотреть, как угасает его сердце.

Она ничего не просила больше. Ни лишнего дня, ни часа, ни минуты.

Сельо знала, что не переживет того момента, когда умрет он. Ненастоящей, временной смертью. Но разве смерть бывает ненастоящей? Он возродится, крылатый и сильный, но ее уже не будет.

– Я люблю тебя, Сат, – прошептала она. – Люблю больше жизни. И я отпускаю тебя. Лети, любимый…

* * *

Сколько часов меня не было в нашей с девчонками Башне трех принцесс? За это время нас обчистили до нитки! Где мои вещи? Учебники? Одежда?

Мебель – и та исчезла!

В комнатах подруг – та же пустота. И во всей башне – я не пожалела времени и обшарила ее сверху донизу – шаром покати. Первозданная чистота. Ах да, принц же обмолвился, что у нас тут ремонт. А в чем мне на лекции идти прикажете?

Шурш сонно отозвался с крыши, где дрых, прикинувшись по моему недавнему примеру горгульим птенцом. Раз он там уместился, значит, крышу уже отремонтировали.

Вялая и одинокая Шу висела в купальне забытым махровым полотенцем. Обрадовавшись, как щенок, она вскарабкалась мне на голову и распустилась по моим плечам длинными черными локонами.

На лекции я безнадежно опоздала. Часа два я убила на поиски пропавших вещей. Два часа! Даже вскрыла хранилище Кикируси: готова была переодеться и в простыню – сойдет за саван. Но и лоскутка не нашлось.