Темные объятия
Шрифт:
— Боже праведный, а что вы делали с соевым сыром?!
— Ничего такого .Просто ели. Селена, ход твоих мыслей меня поражает: нельзя же думать только о сексе!
— А о чем еще? В ваших отношениях ничего кроме секса, и не было... Впрочем, это и отношениями-то назвать нельзя: вы же знакомы меньше суток!
— Поверь мне, можно! Это были именно отношения. Сексуальные. В высшей степени сексуальные. И он оставил мне на память коробочку из-под «Снупи-пец».
— Настоящий мужчина — дерзкий и щедрый! — съязвила Селена.
— Не придирайся к моему байкеру!
— Хорошо, а свой телефон он тебе на память оставил?
— Не-а. Но коробочку положил на верхнюю полку холодильника, чтобы я ее сразу увидела.
— Ясно. Вопрос закрыт. Прощальный пода рокдаме — пустая коробочка из-под конфет. Ведь ты этого достойна!
— Ладно, Селена. Спасибо, что опускаешь меня с небес на землю. Десять месяцев у меня не было мужчины, и, вполне возможно, еще вечность с небольшим пройдет, прежде чем на пороге появится какой-нибудь нормальный мужик, так что ты права — радоваться мне совершенно нечему. Лучше пойду поработаю.
— Ладно, дорогая. Позвоню попозже. Извини, я просто беспокоилась. Иди работай, а завтра увидимся.
— Увидимся. Спасибо, пока.
Саншайн повесила трубку, перевела взгляд на Пса Снупи — и снова рассмеялась.
Ладно, быть может, Тейлон и не идеален.
Это уж точно: идеальные мужчины не попадают под карнавальные платформы! Но он — классный парень, а в наши дни на свете не так уж много классных парней.
Право, жаль, что она его больше никогда не увидит.
Но Саншайн — не из тех женщин, что убиваются над пролитым молоком и тратят время на несбыточные фантазии: «Если бы да кабы...» У нее своя жизнь. Она — перспективная художница и работает не покладая рук, чтобы занять свое место в мире искусства.
Серьезные отношения ей сейчас совсем ни к чему.
Ей нравится жить одной. Нравится свобода. Делай что хочешь, ходи куда хочешь, никому не давай отчета — да это же просто рай! Нет, свободу она ни на что не променяет.
Давний неудачный брак навсегда отвратил ее от совместной жизни с мужчиной. Повторять этот опыт она не собиралась — ни за что, никогда!
Тейлон — счастливый сон, эротическая фантазия, вдруг ставшая явью. Только и всего. За каждым сном следует пробуждение. Теперь она проснулась — и должна вернуться к своей прежней жизни.
Прижимая к сердцу Пса Снупи, Саншайн вошла в спальню и поставила его на тумбочку у кровати.
До сих пор у нее не было никаких памятных вещичек. Теперь будет. Смешная собачья мордочка — трогательное воспоминание о чудес номдне.
— Тейлон, милый, — проговорила она, выключая в спальне свет. — Пусть у тебя все будет хорошо! И... может быть, мы еще когда-нибудь встретимся ?
Вскоре после полуночи ноги сами принесли Тейлона к дверям клуба «Бегущий Волк» на Канал-стрит. Напрасно он старался убедить себя, что зашел сюда лишь из-за даймонов, которые частенько крутятся вокруг увеселительных заведений: ведь пьяные смертные — легкая добыча.
Напрасно говорил себе, что всего лишь выполняет свою работу.
Весь этот самообман рассеялся, едва его взгляд отыскал темные окна второго этажа.
Чем-то она сейчас занята? Работает у мольберта? Или уже легла?
Он
пришел сюда, потому что тосковал по Саншайн.Тейлон чертыхнулся сквозь зубы. Ашерон не ошибся: эта женщина все еще в нем.
И, как он ни старается, не может изгнать ее из своего сердца.
Вот и сейчас он как будто чувствовал ее нежное тело, распластанное на постели, жаркое дыхание на своей коже. Чувственный хрипловатый шепот с мягким южным выговором.
А ее руки...
Боги! Каждое прикосновение — как песнь ангелов!
Эта женщина не только вознесла его на вершину наслаждения, но и — бог знает почему — глубоко тронула его сердце.
С каким теплом, с каким радушием она принимала его и встречала его любовь! И речь не только о сексе...
Чем же она его околдовала? Как удалось этой смертной прочно войти в его чувства?
В его мысли?
Что хуже всего — Тейлон ясно понимал: будь он человеком, он остался бы с ней.
Но ты — не человек.
В таких напоминаниях он не нуждался. Тейлон слишком хорошо помнил, кто он. До сегодняшнего дня ему это нравилось. Пожалуй, нравится и сейчас. Его работа трудна и опасна — но именно этим чертовски интересна.
И все же...
— Спейрр! Что ты здесь делаешь?
Голос Сиары выплыл из темноты. Тейлон вздрогнул, ощутив себя пойманным на месте преступления.
— Ничего.
Вслед за голосом в воздухе появилось лицо — прекрасное мерцающее лицо, озаренное понимающей улыбкой.
Тейлон устало вздохнул. В самом деле, какой смысл скрываться от тех, кто читает твои мысли?
— Ну ладно, ладно, — неохотно признал он, — зашел проверить, как она.
— У нее все хорошо.
— Вот это меня и угнетает! — выпалил Тейлон, прежде чем сообразил, что лучше бы ему придержать язык.
— А ты хотел бы, чтобы она страдала по тебе? — рассмеялась Сиара.
Разумеется! Ну, то есть... страдать не обязательно, — но хоть немного пожалеть!..
— Бедный Спейрр! — покачала головой Сиара. — Впервые за столько лет встретил женщину, которая не считает тебя подарком небес!
Тейлон возвел глаза к небу.
— Хорошо, может быть, я немного себя переоцениваю... — Сиара подняла бровь, и он поправился: — Согласен, допустим, я значительносебя переоцениваю... но, черт побери, я не могу выбросить ее из головы! Почему же она ничего не чувствует?
— Я ведь не сказала, что она ничего не чувствует. Сказала только, что она не страдает.
— А о чем она думает, черт возьми?
— Если хочешь, могу выяснить.
— Nae ! — быстро ответил Тейлон. Не хватало только, чтобы Сиара узнала во всех подробностях, чем занимались они с Саншайн сегодня после полудня!
Она — невинная юная девушка. Уже полторы тысячи лет. И пусть такой и остается.
Неслышными шагами сестра обошла вокруг него. Почему-то она очень любила так делать — с самого раннего детства. Тейлон помнил, как, едва научившись бегать, она носилась вокруг него кругами, доводя его до головокружения.
Даже сейчас, когда перед ним стояла взрослая девушка, Тейлон мысленно видел сестру малюткой. Вот она сидит у него на коленях, играет его косичками, лепечет ему что-то на своем младенческом языке...