Темные объятия

Время сейчас опасное. Вот-вот начнется Карнавал. Сейчас нельзя отвлекаться от работы — особенно на соблазнительниц с черными как смоль волосами.

— Ничего, — сухо ответил он.

На лице Саншайн отразилось явное облегчение.

— Ну что ж, раз тебя ждут, лучше поторопиться. Иди-ка в душ, а я поищу что-нибудь на ужин.

Тейлон принял ее совет насчет душа, однако от салата из тофу и соевого бифштекса отказался.

— Еще раз спасибо тебе, Саншайн, — проговорил он, натягивая поверх футболки кожаную косуху. — В самом деле, чудесный получился день.

— Мне тоже все очень понравилось! — с улыбкой ответила она, не отрываясь от салата и журнала об искусстве.

Тейлон все никак не мог поверить, что она так просто позволит ему уйти.

Черт возьми! Неужели даже не скажет: «Позвони мне, если соскучишься»?

Не спросит адрес его электронной почты?

Да хоть что-нибудь!

Нет, ничего.

Чертов XXI век!

Только когда он двинулся к дверям, она, наконец, посмотрела на него:

— Береги себя, Тейлон. И держись подальше от карнавальных платформ!

Тейлон изумленно поднял брови.

— Что-что?

— Как, разве ты не понял, что тебя сбило вчера вечером?

Тейлон неуверенно покачал головой. Быть такого не может!

— Я попал под карнавальную платформу?!

— Вот именно. Под платформу с Вакхом.

Час от часу не легче! Вот повеселятся над ним братья-Охотники, если... Нет, будем надеяться, что никто из них об этом не узнает. Никто и никогда.

Николас Амброзиус Готье вступал в жизнь без особых надежд на будущее. Внебрачный сын уголовника и юной стриптизерши с Бурбон-стрит, он с детства был не в ладах с законом, и школьные учителя пророчили ему долгую жизнь за крепкой решеткой.

Но однажды вечером, когда Ник вышел в одиночку против целой уличной банды, судьба смилостивилась над ним и послала ему ангелов-хранителей. Темные Охотники приметили уличного мальчишку, бесстрашного, дерзкого и острого на язык — пригрели, отмыли и подарили ему будущее.

Теперь, девять лет спустя, вместо того чтобы, вслед за отцом, играть в рулетку с правосуди ем,он изучал право в Университете Лойолы и вообще стал законопослушным гражданином. Почти. Ключевое слово — «почти».

И все благодаря Кириану Фракийскому и Ашерону Партенопею.

Ради этих двоих Ник был готов на все. Вот почему в этот промозглый зимний вечер вместо того, чтобы греться в постели с очередной подружкой, он сидел за рулем своего черного как ночь «ягуара» на пустынном частном аэродроме неподалеку от города. И ждал.

Несмотря на включенный двигатель, сырость новоорлеанской зимы пробирала до костей. Кофе в термосе давно закончился. Больше всего Ник мечтал сейчас оказаться дома.

Но он должен дождаться Зарека и отвезти его в город. Зарек из Мезии, вызванный сюда в подкрепление Тейлону, последние девятьсот лет провел на Аляске и ничего не понимал в автомобилях. Интересно, как он там, в тундре, передвигался — на собаках, что ли?

Йо-хо-хо, что за славный вечерок!

— Ник, ты здесь?

Ник взял с пассажирского сиденья портативную рацию.

— Жду. Ну, где там ваш ценный груз?

— Будем через две минуты, — ответил Майк.

Ник выглянул из машины, вгляделся в темные небеса в поисках «Н-53Е Си Дрэгон Сикорски». Этот вертолет военного класса, изготовленный по специальному заказу, — быстрый, многофункциональный, позволяющий заправиться в полете, — Оруженосцы часто использовали для перевозки Темных Охотников на большие расстояния.

Пассажирский отсек вертолета был обит стальными листами, — чтобы ни один луч света не проник внутрь. Окна закрыты непрозрачными заслонками, открыть которые можно лишь с наступлением темноты.

Собственными вертолетами располагали только Ашерон и еще несколько Охотников — они могли в любой момент слетать куда угодно. Остальным приходилось пользоваться услугами Оруженосцев.

И вот сейчас Майк Каллахан, Оруженосец-«дориец» (это означало, что он служит не какому-то конкретному Охотнику, а всему Братству), доставлял в Новый-Орлеан легендарного Зарека.

Зарек — своего рода знаменитость, однако прославился он далеко не добрыми делами. В интернет-рассылках Оруженосцев о нем чего только не рассказывают! Говорят, он полный псих, причем буйный. Правда ли это, Ник скоро узнает на собственной шкуре.

— Скажи-ка, Майк, — заговорил он, поднеся рацию ко рту, — а этот Зарек действительно такой, как о нем говорят?

Майк фыркнул:

— Скажем так: если у тебя с собой ствол, лучше разряди его.

— Почему?

— Потому что не пройдет и пяти минут, как ты выхватишь пушку и всадишь в этого ублюдка весь барабан. Ему это, разумеется, не причинит нималейшего вреда, а вот для тебя закончится трагически. Знаешь, в первый раз я начинаю сочувствовать даймонам.

Звучит многообещающе .

— Как? Неужели он еще хуже Ашерона?

— Ник, поверь моему слову: такого ты еще не видел! Теперь я понимаю, почему Артемида и Эш столько лет держали его среди белых медведей. Единственное, чего понять не могу, — ка когочерта Артемида отправила его назад, в цивилизацию. По-моему, подпустить этого типа к людям — все равно что бросить гранату в бензобак.

Умеет же Майк приободрить ближнего!

Полный самых дурных предчувствий, Ник наблюдал, как «Си Дрэгон» приземляется на взлётной полосе. На краю аэродрома стояло здание, с виду напоминающее сильно потрепанный амбар. На самом деле это был сверхсовременный ангар, оборудованный системой тревоги: его стены и двойные двери были способны выдержать прямое попадание бомбы. И аэродром, и ангар принадлежали Ашерону: сейчас за неказистыми стенами скрывались вертолет «МН-60К Сикорски», на котором летал сам Ашерон, и его мотоцикл «Бьюэлл», изготовленный по спецзаказу в единственном экземпляре.

Эш прибыл в город днем раньше.

А теперь — Зарек.

Похоже, на Карнавале в этом году ожидается аншлаг.

Ник вышел из машины и подошел к краю поля. Лопасти вертолета крутились все медленнее, рев мотора постепенно стихал.

Наконец из кабины, на ходу отстегивая шлем, спрыгнул Майк, сухопарый Оруженосец средних лет. И в лучшие дни Майка трудно было назвать весельчаком, но сегодня он выглядел намного мрачнее обычного.

— Не завидую тебе, приятель, — проговорил он, снимая шлем.

— Майк, хватит меня пугать! Не может же он, в самом деле, быть таким...

Но Майк уже открывал дверь пассажирского отсека. Еще секунда — на верхней ступеньке трапа появился Зарек Мезийский собственной персоной, и при первом же взгляде на него Ник понял, что проявил в своих суждениях недопустимую поспешность.

И необоснованный оптимизм.

Зарек вынырнул из вертолета, словно Люцифер из адских глубин. Он был огромен, как скала: в дверь ему пришлось протискиваться боком. Ник невольно задумался о том, как вертолет сумел оторваться от земли с такой глыбой на борту.