Темные пути орбиты

Легко представить, как волчица поднимается со своей койки и медленно подходит к Клеману. Вещмешок с бутылками последним держал он. Илва драться умела. Нетрудно представить, как она ударила оборотня по лицу ладонью с распяленными пальцами, из которых при частичном оборотничестве выскочили когти. Нетрудно представить, как он отшатнулся от неё и получил ногой в глаз. Возможно, она визжала при этом. Возможно, у неё была истерика… Криса она не тронула. Не потому, что не виноват. Для неё всё зло и ненависть сконцентрировались на Клемане. Он считался даже не её другом, а любимым. Но в тот ужасающий момент он крепко держал вещмешок, а не подругу.

И только сейчас двое поняли, что испытала Илва.

Мгновения понимания сложились в целостную картину.

Ни мужчины, ни Илва не объяснили всем находящимся в кают-компании, почему вдруг взбесилась волчица. И остальные наверняка решили, что у неё просто запоздалая реакция на то, что их, всех четверых, оставили на линкоре в опасности.

А сейчас Крис попросил прощения у Евы.

И её спине резко стало холодно, потому что за спиной безвоздушное пространство, с плывущими в нём глыбами растерзанных кораблей, потому что перед ней стена линкора, из любой части которой могут высунуться солдаты противника и с комфортом расстрелять всех четверых — нет, троих, ведь четвёртая медленно, кружась в потоковых завихрениях, погружалась в пустоту линкора… И снова затошнило — из-за слишком пустого, несмотря на орбитальный мусор и металлолом, пространства.

Поэтому Ева мрачно заглянула в хмурые глаза Криса и сквозь зубы сказала:

— Простить? Мне этого мало. Чтобы вернуть доверие к тебе.

И обошла его, чтобы подойти к Остарджи. Только развернувшись, чтобы присесть на кушетку рядом с ангелом, увидела, что на пороге кают-компании стоит Эррамун и внимательно смотрит на неё. Слышал её слова? Нет, не только на неё. На Криса, вынужденно торчавшего посреди кают-компании в одиночестве. Вот капитан наёмников взглянул на койку с Илвой и Клеманом. Илва завозилась под оборотнем, видимо пытаясь выползти из-под него, но Клеман, всё ещё на коленях, только крепче сжал руки, и на этот раз волчица сдалась — притихла под ним.

Секунды тишины оказались очень неловкими для всех. Никто не осмеливался заговорить первым, не понимая ситуации.

Наконец Крис поднял голову и посмотрел на Эррамуна, за спиной которого виднелся Марцель, который, в отличие от своего начальства, сдержать эмоций не сумел, изумившись. Капитан наёмников посмотрел на эльфа и сказал:

— Эррамун, мне надо поговорить с вами о том, что было на линкоре.

Уже испуганная (Крис хочет поговорить с эльфом?!) Марика метнула вопрошающий взгляд на Еву. Но та только опустила глаза и упрямо уставилась в пол. Это — дело и проблема Криса. Ему и разруливать. А уж какими словами он всё объяснит Марике или Эррамуну — ей, Еве, всё равно. Лишь бы Илва пришла в себя.

— Идём. — Эррамун наконец правильно понял капитана наёмников, что тот хочет поговорить наедине. И кивнул ему на выход. Марцель за его спиной пропал.

Едва овальная дверь в кают-компанию мягко захлопнулась, Марика вскочила со своей койки и бросилась к Еве. Умоляюще взглянула на Остарджи и, встретив его благосклонный кивок, шёпотом обратилась к Еве:

— Что там у вас случилось?! Почему Илва (она оглянулась на волчицу) такая?!

— Если Крис посчитает нужным, он сам объяснит, — нахохлившись, ответила она.

— Но… что ты говорила о доверии?

— Прости, Марика…

Рыженькая совсем встревожилась. Она уже помалкивала, то и дело поглядывая на дверь — в ожидании Криса, надо полагать. Но от Остарджи и Евы не уходила, словно поняла, что только здесь безопасно.

«Так что случилось, Ева? Или мне тоже подождать возвращения Криса?»

«Нет. Скажу. Только самую суть. Из-за Криса и Клемана Илва чуть не погибла».

«Была ситуация?..»

«Да. Илва простила Клемана. Может, потому что выпустила пар, когда с ним подралась. А я… не могу…»

Всё так же сидя на коленях и опираясь всем телом на койку, Клеман словно заснул, хотя по отдельным звукам — тоненьким и жалобным Илвы, низко гудящим и виноватым — Клемана, было понятно, что они умудрялись даже говорить…

Оглядевшись, Ева тихонько вздохнула: народ кают-компании постепенно приходил в себя и начинал осторожное, будто боясь спугнуть что-то или кого-то, общение. Один песчаник допрашивал второго — Нааг-Ши, а тот только огрызался, что не знает подробностей, а только Илву вытащили прямо-таки аж из самого корпуса линкора, в то время как остальные трое болтались в пространстве рядом с кораблём. Сидевший рядом с ними Рууд, явно чувствуя себя не в своей тарелке, поддакивал ему. Пилот катера Тэкито шёпотом же ругался с искином Ицейной, что тот не может ему рассказать факты из бесед эльфов…

Ева и Марика сидели по обе стороны Остарджи, благо он не возражал, и с нетерпением ожидали, когда появится капитан наёмников. Лишь раз Марика сходила за пайком, и Ева неохотно начала жевать то ли обед, то ли ужин. Безвкусный. Она знала — почему: всё ещё не могла по-настоящему прийти в себя.

Дверь открылась внезапно. Крис перешагнул порог и, дождавшись, когда на него уставятся все, сказал:

— Я решил собрать спиртное для команды… — споткнулся, наверное сообразив, что фраза «для команды» звучит так, словно он оправдывается, и исправился: — Собрать спиртное. Получилось так, что мешок со спиртом был закреплён, а об Илве мы не подумали. Из-за этого она упала… в линкор. Поэтому…

И не договорил. Но все догадались и так. И теперь уставились на Илву, которая выглядывала из-под оборотня, как из норы.

Клеман выпрямился и, не вставая с коленей, исподлобья огляделся.

— Я тоже виноват. Я привязал мешок к себе, а Илву просто держал за руку. И её…

Женщина-оборотень мягким движением подползла к нему и снова обняла за шею, будто и сейчас боялась, что он вот-вот бросит её снова.

Марика встала с кушетки Остарджи и шагнула было к Крису. Тот быстро взглянул на неё. Но рыженькая остановилась на месте, а потом развернулась и добежала до своей койки, чтобы сесть вполоборота к Крису, но не смотреть на него.

Капитан постоял-постоял, глядя на неё, а потом повернулся к двери. Но выйти не успел. По катеру прокатился тонкий вой внутрикорабельной сирены, а мгновением позже дверь открылась, и Эррамун быстро проговорил:

— Визоры засекли живых. Идёт всё та же команда, за исключением Илвы.

Пилот катера Тэкито качнулся к нему, открыв было рот, — но сказать ничего не успел: Эррамун, сразу среагировавший на его движение, ответил:

— Нет. Рано ещё.

Остальные уже срывались с места, хватая всё необходимое для полёта на вельботах и в открытом космосе. У входа Ева столкнулась с Крисом, на которого Марика, обычно страстно прощавшаяся с ним, сейчас даже не взглянула. Переглянулись. Как же жутко хотелось сказать ему: «Как хорошо, что ты не со мной в вельботе!» Но понимала, что прозвучало бы слишком мстительно и даже по-детски. Там, на орбите, придётся снова доверять ему, несмотря на происшествие с Илвой… Кстати, об Илве. Перешагнув порог кают-компании, Ева, оглянувшись, нехотя усмехнулась: Клеман торопливо целовал женщину-оборотня, которая так и не встала с койки. Он порывался бежать к выходу, но волчица цеплялась за него…

— Илва! — рявкнула Ева.

Клеман выпрямился, освобождённый от объятий подруги, и поспешил за остальными. Ева закрыла дверь, чтобы он больше не оглядывался и не вздрагивал, спотыкаясь на ходу.

«Остарджи, поможешь ей?»

Сама не поняла: то ли приказала ему, то ли попросила.

Но ангел откликнулся спокойно: «Летите, не думая. Сделаю всё, что надо».

У выхода из коридора в открытое орбитальное пространство эльфы привычно заставили всех проверить амуницию. Все шли, как обычно же, парами — пилот и стрелок. Поэтому Эррамун оказался впереди Евы, но ненамного, так что едва она очутилась вне коридора, он немедленно взял её за руку.