Темные зеркала. Том второй

Итак, Агата укатила. Но через час вернулась обратно с кучей продуктов. Пока она набивала холодильник, я раздумывал о том, что пользу она приносит несомненную, однако, ее общество от этого не становится более приятным. В этом кроется суть всех конфликтов в мире. Необходимость терпеть кого-то ради выгоды не пробуждает в нас теплых чувств к этому человеку, как бы он не старался заслужить наше внимание или хотя бы тень благодарности. Наоборот, сама мысль, что ты должен испытывать благодарность, – тягостна и непродуктивна.

В конце концов, Агата уехала, а я вновь принялся за чтение.

Из дневника Роз Витан

4 февраля

Сегодня я получила подтверждение своего профессионализма. Наконец-то. Кажется, Роз Витан уготовано большое плавание.

В десять часов утра зазвонил телефон. Я думала, что это кто-то из клиентов. Но оказалось... Звонила секретарша доктора Бернарда. Я не знаю, кто такой Бернард, но она сказала, что он владеет большой психиатрической клиникой. Сказала также, что если я заинтересована в сотрудничестве, мне надлежит прибыть по такому-то адресу для переговоров. Я еду завтра. Боже мой, какое счастье!

5 февраля

Я была там. Хотя сама клиника показалась мне несколько странной – я не увидела ни одного пациента, но профессор Бернард очень мил. Мой пациент страдает агорафобией, и моя задача беседовать с ним о том, о сем. На основе этих разговоров профессор собирается назначить ему лечение. Впрочем, объяснил он мне это довольно туманно. А я только кивала и улыбалась. Что же делать, такие места на улице не валяются. Начну работать – сама разберусь. Тем более, что они обещают просто огромные деньги – и это всего за два раза в неделю по три часа разговоров. Рай, да и только!

Итак, я узнала, что моего пациента зовут Арчи. Возможно, что кроме боязни открытого пространства, он страдает еще чем-то. Потому что профессор Бернард передал мне листок с напечатанным текстом и сказал, что это визитная карточка состояния Арчи на сегодняшний день. Я объяснила, что не смогу сказать ничего определенного по обрывку текста. Что мне нужен образец почерка. "Он никогда не пишет от руки, – ответил Бернард, – Довольствуйтесь тем, что есть".

К странице был приколот вчетверо сложенный листок. Я развернул его. Ну, конечно же, это был тот пресловутый текст "от Арчи", о котором я только что прочел:

"Я совсем не тот, за кого меня принимают. И даже не тот, за кого я принимаю себя сам. Грустный бледный человек в нелепой панаме, бредущий по кромке воды, узкой как лезвие грани воды и суши. Существо, не знающее, чего хочет, некий осел, застрявший между двумя желаниями. Вот, кто я есть. Вот чем являюсь в мире, где нет места нерешительности. Но как принять это решение, как сделать верный для себя выбор? Пусть даже обе возможности равны (давайте представим, что равны), но я же не могу использовать обе. Вот, глупость-то какая! А не приведет ли эта только одна выбранная мною возможность не туда – куда хотелось бы. И не окажется ли вторая лучше? Впрочем, все это сухая материя, а философствовать можно бесконечно. Можно делать выводы и тут же их опровергать, можно жонглировать словами и постепенно растерять их все на песке. Многое можно, если призадуматься. Да, разве в этом дело? Дело в том, что вам не нравится моя панама. Подумаешь, невидаль! Просто я дурак, и панама моя – дурацкая. Зато никто больше таких не носит. Кто-то приковывает себя к позорному столбу, кто-то наоборот, привязывает к себе крест. Все это – дело вкуса. А я сжился со своей панамой.

Дурак на перепутье. Так и стою... То есть, что это я... Конечно же, не стою, а иду. Бреду... Бредую..."

Итак, диагноз Икс-файла и Арчи совпадал. Я мысленно порадовался за нас с Агатой. Кажется, мы на правильном пути. Я перелистнул еще две страницы и буквально впился глазами в обнаруженную запись. Это было описание первого рабочего дня в клинике. Роз писала, что ее отвели в пустую комнату с одним лишь столом и стулом. На столе стоял микрофон и лежали наушники. Пациента она не видела. Да что я тут пересказываю – вот ее собственные слова:

"Я внутренне подготовилась к встрече с моим новым знакомым, но за дверью оказалась абсолютно пустая комната...

Сестра Берта сказала, что я буду общаться с Арчи по радио, так как он никого не желает видеть. Она подключила микрофон и удалилась. А я осталась ждать, что будет дальше. И могу сказать, что это ожидание меня не особенно порадовало. Наконец, в наушниках я услышала потрескивание и ровный голос сказал "Здравствуйте". Он мог принадлежать с равным успехом и мужчине и женщине, этот голос. Это мог быть либо очень низкий женский голос, либо высокий мужской. Также это мог быть и подросток.

– Меня зовут Арчи, – произнес голос, очень точно, по-дикторски выговаривая слова.

– Арчи? – переспросила я. – Это мужское имя.

– Я не думаю, что половая принадлежность может оказать влияние на наши беседы, – отрезал он. – Но, если вам, как женщине, приятнее говорить с мужчиной...

Слова "как женщине" были интонационно выделены, а недоговоренная фраза заканчивалась многозначительной паузой. Мой собеседник явно знал себе цену и сознательно воздвигал барьер между нами. Тем не менее, я расценила это как результат болезни, о которой, не видя его, я могла только догадываться. Некий скрытый комплекс, заставляющий держать дистанцию. Я не могла знать, сохранялась ли эта дистанция при общении с близкими. Но, мы говорили впервые, и я не вправе была лезть в задушевные подруги.

– Меня зовут Роз, – сказала я, выдерживая по возможности холодный тон.

– Вы – журналист? – спросил Арчи без интереса.

– Нет. Не журналист. Я – психолог, и мне очень мешает то, что мы не можем видеть друг друга.

– Нет-нет. Только не это, – остановил он меня.

– Почему? – спросила я.

– Потому что вам не понравится моя внешность, как не нравится она мне – ответил он после недолгой паузы.

Я тогда подумала, что речь может идти о каком-нибудь уродстве. Представила себе "Человека-слона" и содрогнулась.

– Не бывает людей, полностью довольных своей внешностью, – осторожно сказала я. – Но в век пластической хирургии – возможно все.

Арчи возразил:

– Пластический хирург не поможет мне стать высоким брюнетом с черными глазами.

– Из этого я могу сделать вывод, что вы – низенький блондин. А глаза у вас голубые? Или серые?

– Перестаньте гадать. Ведь это не имеет значения, правда? Зачем вам моя внешность? Ищете романтического героя? Все, что вас интересует, можете спросить у доктора Бернарда.

После этого он замолчал. Я позвала его раз – другой. Но Арчи не отозвался. Сеанс был окончен.

20 февраля

Уже прошло две недели с тех пор, как я познакомилась с Арчи. И каждая наша встреча для меня – новое с ним знакомство. Иногда мне кажется, что он даже не помнит меня, не знает, с кем говорит. Всегда вежливая холодность вначале и слабое оживление к концу беседы. Я отчаялась, пытаясь заставить его говорить о чем-то личном. Ни одной ошибки с его стороны. Любой другой человек давно бы уже проговорился в чем-то. Но, нет – вежливые беседы о мировых проблемах и ни полслова о себе самом.