Тёмные Звёзды: Дары грома

Снова щелчок. Внутрь головы полился ясный и нечеловечески спокойный женский голос, отмеряя фразу одну за другой:

– Ошибка. Устройство собрано не полностью. принцип сборки не соблюдён. Соедините все составные части устройства и повторите попытку. Ближайшая к вам составная часть недосягаема.

«Поче… почему «недосягаема»?!.. она же в фаранском посольстве! – Лара оторопела. – Куда делась? увезли, что ли?»

– Где – находится – ближайшая – часть? – быстро, раздельно и чётко спросила девчонка, зажмурившись и упираясь лучом прямо в металл.

Прижатые ко лбу части послушно открылись её внутреннему взору, как медиаторы. Она вновь оказалась среди мрака, открытая давящим волнам чёрного гула – и прерывистый, дрожащий голубой луч указывал точно на юго-запад, в неясное, зыблющееся средоточие звучащей тьмы, откуда расходились по эфиру волны, глушащие связь. На миг за тёмной пеленой Ларе открылось мимолётное видение – похожий на пещеру, еле освещённый зал с наклонными, сходящимися над головой ступенчатыми стенами, всюду причудливые барельефы из зловещих людских и звериных фигур в ожерельях и венцах из перьев, а посредине постамент – или гроб? – пред которым склонилась фигура молящегося человека. Свет шёл от крышки гроба, силуэт человека заслонял его источник – виделся лишь смутный столб сияния, стоящий над гробом как жар над светильником… и Лара готова была поклясться, что сияние течёт вниз.

Отняв части ото лба, она с треть минуты могла только дышать – даже не слышала вопросов кавалера.

– …здоровы? Вам плохо?

– Нет, я в порядке… Запишите, гере – слова отличаются от прежних. И… я больше не вижу луча на посольство.

– Значит, части там нет, – ответил Карамо, сев к столу. – Диктуйте, ан Ларита.

Когда он под диктовку Лары аккуратно занёс речь ключа в тетрадь, они вместе уставились на строки, словно надеясь прочесть в них больше, чем было написано.

– Принцип сборки… хм… – Карамо потёр пальцем нос, совсем как Хайта. – Да, всего две части. Этого мало. А луч указывает на Кивиту.

– По той же линии, которую я начертила в прошлый раз на карте, – уточнила Лара. – По-моему, она проходит чуть северней Святой Земли.

Опытный взрослый кавалер и юная девица переглянулись над тетрадью как единомышленники, с вопросительными взглядами и озабоченными лицами.

– Церковный Край? – вслух подумал Карамо.

– Но там – вы сказали, – только деревни и дремучие леса?..

– Очень гористый район. По меркам Края Святых – глушь, куда можно добраться лишь пешком или верхом.

– Я изнутри увидела какое-то строение. Вот такие стены, – показала Лара, поставив ладони домиком. – Кругом резьба по камню – страшные уроды, лица как оскаленные маски…

– Работа кивитов-язычников. Какой-то из уцелевших старых храмов. В тамошних зарослях город укроется, с башнями и площадями, не то, что одинокий храм…

– Оттуда идут все помехи. Там кто-то молится над гробом, и к нему стекает свет…

– Это наша ближайшая цель, ан Ларита, – изрёк Карамо с вдохновенной решимостью. – На «Быке» мы доберёмся туда скоро и… надеюсь, незаметно. Осталось точно определить место, куда мы должны попасть.

– Могу сделать локацию, – тотчас предложила Лара. – Надо пролететь… миль триста-четыреста на север или юг, и снова спросить ключ, тогда линии пересекутся.

– Так и сделаем. Я поистине счастлив обрести в вашем лице, ан, столь преданную и отзывчивую сторонницу. Вы представить себе не можете, как я рад тому, что не одинок сейчас, когда цель близка…

Его лицо – ещё вчера вечером словно пеплом присыпанное, с устало померкшими очами, – теперь светилось уверенностью, было одухотворённым, даже воинственным.

«Ага, он раньше на сына надеялся, – сообразила Лара, – но у них случилась ссора на разрыв и в клочья…».

Она решилась намекнуть, что догадалась о кое-каких тайнах:

– А другие братья? в смысле – кто-то может дело продолжать?..

– Ларита, – заглянул он ей в глаза, – вы состоите в союзе и знаете, что значит клятва. Моя клятва – о великом ключе. Я могу снять её с себя, но примет её лишь достойнейший.

– Ключ – это очень важно? – тихо молвила она.

– Есть две святыни, умереть за которые – счастье. Животворный гроб Девы-Радуги в Святой Земле и небесный ключ, разделённый и скрытый по Миру. Я верю, что смогу найти его и… может быть, соединить. Тогда жизнь имела бы смысл.

– А если небо откроется – что тогда? – Лара чувствовала, что терзает чувства кавалера, как незажившую рану, но сейчас он был доступен – как же не заглянуть в его книгу тайн?

Иногда женское любопытство – вроде пытки в инквизиции, у «колпаков».

Глаза Карамо стали строже и внимательней. Похоже, он спохватился, ощутив, что ему лезут в душу.

– Говорить об этом рано – ключ не собран.

– Но всё-таки?..

– Хотите принять на себя мою клятву? Вряд ли она вам по плечу. Вы слабая…

– Почему? два ведра поднимаю, а они по двадцать фунтов каждое.

Кавалер отечески улыбнулся:

– Сила не в том. Мало поднять – надо нести, причём долго.

Загадочная мощь говорящего металла предстала Ларе в угрожающем, опасном виде. Голос, звучавший из пепельно-золотистых предметов, был настолько чужим, что разгадать его – невозможно. Наверно, не один медиум прижимал предмет ко лбу, стараясь вникнуть в суть слов, но леденяще холодный кусок остался закрытым, как ларчик с секретным замком. Сколько было их, слышавших голос ключа?.. может, они уже умерли, а голос всё звучал, всё просил: «Соедините составные части…»

Она звала сотни лет без устали – молодая женщина, волшебный дух, заточённый в металле.

– Вы не готовы, – мягко убеждал Карамо. – Есть условия, их надо выполнить…

– Я попробую.

– Первое – светлая кровь. Стремитесь к дворянскому патенту.

Лара кивнула. Когда жаждешь чего-нибудь – ничто препятствием не кажется.

– Второе – орденское звание.

«А какой орден выбрать?.. ой – то есть, в какой примут?.. только не в безбрачный!»

– Третье исполнено – вы по природе избранная, медиум…

«Отлично!»

– Четвёртое я назову вам позже.

– Надо быть незамужней? – скрыв тревогу, спросила наугад Лара. Со святынями всё непросто. Иные, говорят, замужних и женатых отвергают, поэтому им служат лишь монахи и монашки.

– Придёт время – узнаете. Так вот, ключ позволяет лично обратиться к Богу и спросить его.

– Любому позволяет?

– Только медиуму. Никто другой ответа не услышит.

– И о чём спрашивать?.. – Ларе стало не по себе. Как это – «лично обратиться к Богу»? Сама мысль о том, что она – простая дочка кровельщика, – может спросить Отца Небесного и получить ответ, приводила её в трепет. Ну, прямо ересь! Громовержец – это же творец Мира. Он был, есть и пребудет вечно, и вдруг какая-то девчонка снизу пискнет: «Боже, это я, Лара Динц!»… Он только бровью поведёт – и сметёт её палящей молнией за наглость.