Тёмный лорд

Подобный случай был с Томом, когда ему исполнилось семь лет. Как-то раз, лазая по приютскому чердаку, он обнаружил книжку Жюля Верна «Замок в Карпатах». Том проглотил ее буквально за два вечера. С тех пор ему почти два месяца снился призрак Стиллы в розовом платье: Тому казалось, что он явился забрать у него что-то. Мальчик старался думать о чем-то светлом, чтобы только отвлечься от жуткой книги, но не мог: Стилла, казалось, возникала ночами из множества роящихся в углу точек.

В доме Бахтияра Рафсанджани все было, как прежде: на полу лежал набор белых подушек, а разноцветный ковер играл узорами. Иранец встретил Тома, словно долгожданного гостя. На этот раз он был в коричневом халате, расшитым золотой ниткой.

— Бэрк снова хочет что-то купить у меня. Как трогательна его забота, — наклонил он голову немного набок.

— Наши интересы совпадают, сэр, — повесил Том плащ. Он до сих не мог избавиться от приютской привычки класть шарф в рукав.

— Не подумайте, что я иронизирую, — предупредительно выдвинул руку Рафсанджани. — Мне приятно, что Бэрк пользуется моими услугами в трудные времена.

— Мистер Бэрк хотел бы воспользоваться вашей картотекой. — Том сбросил ботинки и переобулся в синие бумажные тапки. Идти в них было невероятно неудобно, как и в любой обуви без каблуков.

— Информация на конкретное лицо? — нахмурился Рафсанджани.

— Хепзиба Смит, — не задумываясь выплюнул Риддл.

— Смит? Дайте-ка подумать… — Иранец наморщил лоб. Том снова изумился, что, несмотря на долгую жизнь в Англии, кожа перса осталась на удивление смуглой.

— Смиты — потомки Хельги Хаффлпафф, — закончил Том. — Можно ли проверить, не продавала ли она предметы Основателей или темные артефакты? — Он наконец добрался до дивана и устроился на нем, вальяжно раскинув ноги.

— Проверить можно, — откликнулся хозяин. — Только это будет стоить дорого.

— Что значит дорого? — спросил Том, постучав пальцами по полированной глади черного стола.

Иранец, посмотрев на круглый подсвечник, для пущего эффекта выдержал паузу и назвал астрономическую цену. Тому удалось внести в нее поправку только после продолжительного торга. Как отказалось, бессмысленного. Узнав, что справка требуется срочно, Рафсанджани тут же вернулся к прежней цене:

— Молодой человек, Вы требуете невозможного. А за невозможное надо платить вдвойне.

— Хорошо, — согласился Том. — Только никаких проволочек.

— На переговорах с Бахтияром Рафсанджани это уточнить излишне, — присел на красный пуфик иранец. — Все будет сделано так, что я не сомневаюсь насчет надбавки.

— Для надбавки надо будет выполнить еще одну маленькую задачу, — юноша уверенно посмотрел в глаза иранцу. Стоящий на столе синий шар вспыхнул новыми огоньками, которые, зарождаясь где-то в его глубине, поднимались к поверхности, распускались, как огненные цветы, и тотчас гасли.

— Выбросьте-ка слово «маленькая» из вашего словаря. Вы, как я вижу, специализируетесь отнюдь не на маленьких делах, — засмеялся иранец.

— Мне будет нужен папирус о лотосе, — протянул задумчиво Том.

— Уравнения сансары? — подхватил его слова Рафсанджани*. — Этот папирус Древнего Царства сохранился, пожалуй, разве что в паре-тройке экземпляров. Придется заказать его в библиотеке Эскишехра.

— Не важно, — Риддл с жадностью посмотрел на иранца. — Бэрк заплатит любые деньги!

Он, разумеется, не был уверен в Бэрке, но сама мысль, что до заветной мечты оставался один шаг, приводила его в состояние эйфории. Перед глазами стояло видение восточной библиотеки в голубоватом дворце, напоминавшим минарет с картинок, которые он видел в учебнике.

— Кстати, могу угостить Вас кофе, — улыбнулся Рафсанджани.

— Каким кофе? — встрепенулся Том.

— Настоящим, довоенным. — Взмахом палочки иранец направил на стол две маленькие чашечки с причудливым узором из веток. Затем к удивлению Тома подошел к плите и взял металлическую турку, также покрытую странными рисунками.

— Но, разве… — вырвалась у Тома.

— Кофе не разливается волшебством. Капризный напиток. Разумеется, я говорю о настоящем кофе, а не о растворимом суррогате, к которому вы, англичане, испытывает странное пристрастие. Знаете, мы, персы, иначе смотрим на смерть и ценим удовольствия от жизни.

— Как это? — не понял Том, с наслаждением пригубив кофе.

— Когда умерший погребен, это не конец. Нужно, чтобы могила разрушилась и сравнялась с землей. Только тогда, — заключил хозяин, — будет настоящая смерть.

— Выходит… — Том поежился. — Даже для мертвого смерть еще продолжается? — спросил он, глядя на темно-зеленую спинку плюшевого дивана.

— Это смерть, продленная на века. А может быть бессмертие, — вздохнул Рафсанджани. — Наши кладбища — только глыбы разрушающихся камней. — Заснувший было шар выбросил целый букет искр.

Том вздрогнул. Он со страхом представил себе груду костей и череп, сгнившие доски гроба, и землю — ужасное небытие, в котором не оставалось ничего, даже могилы. Его просто не было — никогда и ни в каком варианте. Наверное, если бы ему рассказали об аде, Том безусловно выбрал бы муки в котлах, чем такое поистине кошмарное небытие.

— Что же, мне пора… — спокойно сказал Том, поднявшись с дивана.

— Зайдите через несколько дней, — Рафсанджани пристально следил за ним.

Дождь прекратился, и к удивлению Тома с неба посыпались мокрые снежные хлопья. Снежинки падали на мостовую и тотчас таяли, растворяясь во влажной пелене. Большой черный автомобиль спускался вниз, боясь притормозить на скользком повороте. Том пошел вниз и только сейчас заметил, что улочка вела к маленькому кладбищу. Постояв с минуту у входа, юноша поправил шарф и нырнул сквозь приоткрытую калитку.

«Город мертвых всегда открыт, — подумал он, глядя, как снежинки присыпают гранитный барьер. — Чтобы каждый мог зайти и посмотреть, что ждет его».

Некрополь оказался нестарым. На каменных плитах были высечены даты смерти: «1929», «1930», «1934»… Том с замиранием сердца смотрел на доски и венки с черными лентами: маглов хоронили, когда он уже был ребенком. На одном надгробие был выбит силуэт улыбающейся молодой женщины. Глядя на него, Том подумал, какой ужас должен испытывать человек при достижении сорока лет. Еще столько же и…