Темный рыцарь

–  Ты знаешь, почему я так поступил. У меня и в мыслях не было причинить боль ей или твоей семье.

–  Точно так же ты поступишь и с Рэйвен. На самом деле ты никогда не был таким, как мы. Но если тебе охота отрицать, кто ты, дело твое!
– заорал Джаггер.
– Я от своей природы отрекаться не намерен.

Он подбежал ко мне и вцепился в руку, Александр схватил за другую. Джаггер оскалил клыки и потянулся к моей шее.

–  Ты опоздал!
– крикнула я.
– Александр уже обратил меня.

Я наклонилась и впилась зубами в руку Джаггера. Неожиданно освещение парковочной площадки приглушилось, и показ фильма продолжился. Владимир вел Дженни по кладбищу, держа ее за руку. Шайка вампиров следовала за ними, тщетно пытаясь помешать церемонии и забрать себе девицу.

Джаггер взревел от боли, а я потащила Александра к экрану. Он упирался.

–  Куда ты идешь? Мы не можем подставить ему свои спины.

Я подняла глаза на экран. Владимир вел Дженни к могилам.

–  У нас мало времени.

Но Александр уставился назад, на Джаггера, бледное лицо которого стало краснеть.

–  Все будет так, как мы задумали. Пожалуйста, доверься мне, - попросила я и потянула его за руку.

Александр оглянулся через плечо. Джаггер надвигался прямо на нас. Беки с Мэттом шли через парковочную площадку с напитками в руках.

–  Эй, что происходит?
– спросила Беки, подойдя поближе.

–  Я не могу рассказать сейчас, но садитесь в машину и заприте дверцы!
– скомандовала я.

Мы с Александром поспешили к передней части площадки, где находился экран, разозленный Джаггер маячил позади.

–  Что там затеяла Рэйвен?
– спросила Беки, когда они с Мэттом садились в «мерседес».

Мы с Александром встали перед экраном и нашими зеркальными образами из «Целующихся гробов». Зрители загомонили.

–  Что происходит?

Я всмотрелась в толпу, но Джаггера не увидела. Потом я заметила его позади какой-то семейки, всего в пятидесяти футах от нас. Когда наши взгляды встретились, он направился к нам.

–  Скорее!
– воскликнула я.
– У нас мало времени!

Когда Владимир подхватил на руки свою возлюбленную Дженни, я обвила руками шею Александра, он поднял меня.

Толпа неистовствовала. Все хлопали в ладоши и гудели клаксонами. Редко увидишь, чтобы одна и та же сцена повторялась и на экране, и перед публикой.

Краешком глаза я увидела, что Джаггер всего в нескольких футах от нас.

–  Точно так же, как в фильме, - прошептала я.

Александр с тревогой заглянул мне в глаза. Я сжала кулак, настроенная на то, что вот-вот произойдет.

–  Кусай меня, Александр!
– воскликнула я.
– Кусай!

Джаггер рванулся вперед. Александр приложил губы к моей шее точно так же, как это делал вампир на экране. Я почувствовала легкий нажим, схватилась за шею и закричала. Моя голова откинулась назад, тело обмякло в его объятиях, сердце забилось так, как будто работало за нас обоих. Я ощущала, как теплая красная жидкость медленно сочится по моей шее. В воздухе вокруг нас распространялся резкий запах крови.

Александр, зеркальное отражение вампира на экране, горделиво вскинул голову, держа свою невесту на руках. Красные струи стекали с губ обоих героев.

Толпа рукоплескала.

Я бросила взгляд на Джаггера. Его глаза, голубой и зеленый, покраснели от ярости. Александр мягко опустил меня на землю. У меня слегка кружилась голова. Я покачивалась, держась за шею, запятнанную красным. Жидкость тонкой струйкой стекала по моему предплечью. Когда на экране появился крупный план лица Дженни, я глянула на Джаггера со злорадной усмешкой и оскалила свои вампирские клыки. Он начал завывать с такой яростью, что его тело тряслось, но этот вой заглушила публика, вопившая и нажимавшая на автомобильные клаксоны.

Джаггер ничего не мог сделать Александру. Не осталось ничего, что он мог бы у него забрать. Глаза Джаггера стали еще краснее, его пробрала дрожь. Он облизал свои клыки, отступил в темноту и исчез.

19

–  Ну и круто же ты сыграла вчера вечером перед экраном, - похвалила меня Беки на следующий день, когда мы встретились у шкафчиков.
– Я и понятия не имела, что ты это задумала. Полный улет!

–  Спасибо. Мне просто пришлось подождать подходящего момента.

–  Кто бы мог подумать, что Владимир только делал вид, будто укусил Дженни, чтобы вампиры перестали домогаться ее.

–  Он сделал это, чтобы убедить их в том, что Дженни соединилась с ним узами на целую вечность. Теперь они покинут Лондон, вернутся в Румынию и оставят Дженни в покое.

–  Да, хотя всем казалось, что Владимир хотел сделать ее вампиром именно ради себя.

–  Напрашивается вывод, что не все вампиры плохие, - улыбнулась я.

–  Правда?
– спросил Мэтт, остановившийся позади нас.

–  То же самое относится к футболистам, - подколола я его.

–  А мне показалось, что Александр по-настоящему тебя укусил. Можно посмотреть на твою ранку?
– добавил он.

–  Разве это не личный вопрос?
– пошутила я.
– Кроме того, Александр только сделал вид, будто укусил меня, точно так же, как это было в фильме. Он устроил первоклассное представление.
– В моих словах прозвучала гордость.
– Думаю, ему понравилось выступать перед публикой.

–  Да и кровь выглядела настоящей, - сказал Мэтт.

–  У малыша Генри, приятеля моего брата, полно таких штуковин. У него я раздобыла и эти вампирские клыки.
– Я оскалилась.

–  Почему ты носишь их до сих пор?
– спросил Мэтт.

–  Не могу их снять. Подозреваю, что Генри хочет взять дополнительную плату за разбавитель клея.

Тут возле наших шкафчиков остановились две девчонки из группы поддержки футбольной команды.

–  Слушай, ты можешь сказать, где можно разжиться такими классными костюмами, какие были на вас вчера вечером?
– спросила одна.

–  Ты выглядела как Мэрилин Монро, - сказала мне другая.
– А ты была похожа на Эльвиру.
– Это уже относилось к Беки.
– Мне тоже хочется костюм как у Эльвиры.

Я удивилась. Неужели они не заметили, что я всегда так одеваюсь? Я даже подумала, не рассказать ли этой девчонке о готском магазине в Хипарьвилле. Может, стоит пригласить ее в гости? Пусть пороется в моем шкафу и выберет то, что ей нравится. Однако от мысли о том, что эти заносчивые красотки решили вырядиться готами только потому, что это показалось им крутым, меня с души воротило. Я так долго была изгоем, что мне, наверное, слишком трудно было вписаться в норму.