Tempus

Этому не было никакого объяснения. Он продолжал размышлять в этом же ключе, рассеянно выводя чистым пером невидимые узоры на листе пергамента.

«Ну, - думал он про себя, - я же не первый парень, который находит другого парня привлекательным, правда ведь?» При этой мысли его сердце забилось чуть быстрее, но Гарри взял себя в руки. Не могли же геи-волшебники быть менее распространенным явлением, нежели геи-магглы, правильно же? Хм... Мог ли он и вправду оказаться геем? Так ли важно, какая у тебя ориентация? Может для магглов и да, а для волшебников…?

На самом деле, он никогда раньше не испытывал влечения к мужчинам или парням. Но его определенно тянуло к Драко. В этом он не сомневался. Когда Гарри размышлял об этом с такой точки зрения, все казалось ему не таким уж и запутанным. Драко был - и оставался - единственным, кому он здесь доверял и который его волновал. И Драко поцеловал его. Ну, по крайней мере, это было почти поцелуем. Он снова дотронулся пальцами до губ и прикрыл глаза, вспоминая то еле ощутимое прикосновение.

Когда Гарри думал об этом подобным образом, все казалось ему вполне естественным. Но что не поддавалось его пониманию - так это то, что Драко, казалось, постоянно собирался сказать или сделать что-то, но в последний момент отступал. Гарри до сих пор не знал, что тот скрывает. Возможно, и не одну тайну.

Через некоторое время он рискнул выйти в Общую гостиную, но Драко нигде не было видно. Гарри немного поболтал о моделях метел и квиддиче с Фростом и еще несколькими слизеринцами, которые околачивались возле камина, а затем пошел спать, гадая, куда уже вторую ночь подряд пропадал Драко.

Глава 5.

На следующий день во время «окна» Гарри сидел в библиотеке, изучая литературу по путешествиям во времени. Последняя работа по данной теме принадлежала, кажется, некой Мелисандре Фогг, одной из соизобретателей хроноворота. Его грела мысль, что, возможно, там, в далеком 1997 году, Гермиона читает ту же самую книгу, и, возможно, даже сидит на том же месте за столом, что и он. И юноша вдруг почувствовал себя ближе к ней. Он вернется - он должен вернуться. Ведь так было предсказано, верно?

Внезапно ему в голову пришла бредовая идея. Что, если Гермиона на самом деле читала эту же самую книгу, только в будущем? Мог ли он отправить ей сообщение? Брюнет отыскал в сумке листок пергамента. Получится ли у него, учитывая наложенный запрет, написать нечто, что могло бы исказить временную линию? И вообще - какая информация окажется полезной для Гермионы?

Гарри постарался представить ее на своем месте. Что из всего произошедшего выделила бы Гермиона? В расстройстве от бесплодных усилий он ударил кулаком по столу, заслужив этим неодобрительные взгляды двух хаффлпавцев, сидевших напротив. К юноше вдруг пришло осознание того, что Гермиона никоим образом не могла бы догадаться о том, что ее друг оказался в прошлом. Все, что им, скорее всего, было известно - это что Гарри исчез. Наверно, они предполагали, будто его похитил Волдеморт. Снейп больше не являлся шпионом Ордена, поэтому и о происходящем во вражеском лагере они, вероятно, не знали. И последним человеком, видевшим Гарри, был Винсент Крэбб.

Гарри устало потер глаза, но, тем не менее, коснулся пером бумаги. Министерство обязательно найдет способ вернуть его обратно, а пока он все-таки напишет письмо.

«Дорогая Гермиона,

Я пишу тебе из 1926 года. Понятия не имею, как я сюда попал,

но думаю, это как-то связано с тайнами Хогвартса.

Крэбб толкнул меня в нишу рядом с дверью в кабинет зелий,

и я очутился в прошлом. Здесь директор Хогвартса - Финеас Блэк.

Сейчас Министерство работает над моим возвращением назад.

В смысле, вперед. Я провел здесь уже пару недель,

но никаких сдвигов пока нет.

В остальном же со мной все в порядке. Я завел друзей.

Занятия проходят нормально… я бы, наверно, мог даже хорошо сдать ТРИТОНы.

Я очень скучаю по вам с Роном и надеюсь,

что ты получишь это послание и я смогу вернуться обратно.

С любовью,

Гарри».

Закончив, он воспрял духом. «Я обязательно вернусь домой, - твердо решил про себя Гарри.
– В конце концов, я просто не могу оказаться настолько удачливым, чтобы навсегда скрыться от проклятого пророчества Трелони». Он сложил лист пополам, засунул его в книгу и поставил фолиант обратно на полку. Больше от него ничего не зависело.

Написание письма, казалось, избавило Гарри от терзаний по поводу будущего. Всю неделю он почти не вспоминал о Волдеморте. А еще юноша успел привыкнуть к Драко. Гарри перестало казаться, будто каждое его слово будет сопровождаться оскорблением. На самом деле, он уже с трудом мог вспомнить того, другого Драко, его интонации и выражения лица. Гарри помнил Малфоя сначала капризным ребенком, потом упрямым подростком, который под конец стал казаться слабым и почти жалким. Этот Драко, наоборот, походил на способного, уверенного в себе волшебника, гордого, но и в некотором роде уязвимого. В чем именно заключалась эта уязвимость, Гарри понять не мог.

Утром, в день отбора в команду по квиддичу, Гарри разбудил Малфой. Он распахнул полог и сказал всего два слова:

– Она здесь.

– Что здесь?
– Гарри постарался одновременно нащупать очки и сесть. Наконец, водрузив очки на переносицу, он взглянул на Малфоя, который устроился на ковре по-турецки. На его коленях лежал продолговатый сверток.

Черноволосый парень сполз на пол и сел напротив Малфоя.

– Драко…

– Открой его.
– Блондин впихнул в его руки сверток, в который, судя по очертаниям, могла быть завернута только метла. Разорвав упаковку, Гарри уставился на содержимое. Метла была великолепна: почти черная дубовая рукоятка, отполированная до блеска и залакированная, подрезанные в классической форме прутья и покрытое латунью и причудливыми узорами место для опоры ног.

– Но у меня еще недостаточно… - начал Гарри.

– Гарри, - перебил его Драко, - я приобрел ее для тебя. Это подарок.

– Драко, я не могу… - Но его протесты потухли, как только он увидел печаль в глазах блондина. Гарри моментально сменил линию поведения: - Ух ты, она потрясающа!
– Он провел ладонью по рукоятке.
– Спасибо.

– Я хочу получить этот чертов Кубок Школы, - с веселыми искорками во взгляде предупредил Драко.
– Нервничаешь?

– Не очень, - признался Гарри. О квиддиче брюнет никогда особо не волновался.

– Мм.
– Драко обвел комнату взглядом.
– Кстати, хочешь позавтракать в Большом зале или поедим здесь?

– Я, э-э … - Трудно одновременно говорить связано и пытаться разобраться в странном поведении Драко Малфоя. Ему самому было все равно, но Драко почему-то нервничал… - Как хочешь.

Драко улыбнулся и щелкнул пальцами. Возле стола тут же появилась пара домовых эльфов с подносами, нагруженными едой. Поставив их на стол, домовики с легким хлопком исчезли.

– Давай есть.

Парни сели за стол. Гарри принялся намазывать масло на булочку.

– А кто еще участвует в отборе?

– Я не знаю точно, - расплывчато ответил Драко, полностью сосредоточившись на очищении мандарина.

– То есть? Слизеринцы не смеют даже чихнуть без твоего ведома. Кто еще? Тот здоровяк с пятого курса… Хикок? Хикман?

– Хм… Не знаю. Наверное.

– Ты абсолютно не умеешь врать.
– Гарри наколол на вилку сосиску.
– Знаешь, да?

– Ну, если ты так говоришь.
– Малфой старался не встречаться с ним взглядом.