Тень амёбы

Послав чувственный воздушный поцелуй в центральную видеокамеру (для невидимых зрителей), она вернулась за стол. И в это же время Ленка вышла из-за стола, шагнула к микрофону в центре студии, но (в отличие от напарницы) не осталась стоять, а уселась прямо на пол перед микрофоном в позе индийского заклинателя кобр.

— В индуизме, — пояснила Ленка свои действия, — придумана Кали-юга: век демона Кали, эпоха огня и топора, распада и крушения мира. Все потому, что люди теряют мораль и забывают свои роли в социальной пирамиде. Нынешние философы не перетрудились с креативом, взяли ту же сказку и назвали ее: Кали-модерн. Разница в том, что исходная сказка фатальна, цикл веков нельзя изменить, а нынешняя сказка предлагает нажать на реверс. Якобы простым людям это надо для счастья, но големы отнимают их роль. Как обычно, философы не спросили мнение самих простых людей.

— Опросы проводились и результаты известны, — возразил Перрен, — большинство людей боятся потерять работу. Причем не только из-за дохода, но и из-за смысла жизни.

— О! — Ленка потерла руки, — Скажи, ты веришь, что кассир в супермаркете видит смысл жизни в том, чтобы переставлять товар с ленты и тыкать кнопки? Или уборщик там же. Скажи, ты веришь, что он видит смысл жизни в швабре и ведре? Или…

— …Я понял твое возражение, — перебил он, — однако опросы…

— …Проводятся методически некорректно, — в свою очередь перебила она, — и в 2010-х Бенджамин Ханникат и Дэвид Грэбер независимо показали итоги корректных опросов. Около 70% респондентов считают свой труд проклятием. Почти как в библии, кстати. Проклята за тебя земля: в тяжком труде ты будешь питаться от нее все дни. Те опросы, которые проводились ранее, показывают лишь, что люди ан-масс приучены стыдиться отвращения к своему труду. Нравоучительные детские книжки, затем школа…

— Стокгольмский синдром, — добавила Кветка, — запуганные заложники принимают цели террориста как свои. Эффект неосознанной психической компенсации страдания.

— Где вы всего этого нахватались? – со жгучим любопытством спросил Ломеллини.

— Такая штука, Беппе, — тут Кветка хихикнула, — мы полгода гостили в эмирате Умм-эль-Кювайн, занимались лунной программой, вернулись в марте. А там хорошая команда в аспекте вечерних тусовок с расширением эрудиции.

— Вот оно что! – спонтанно отреагировал Перрен, сразу уловив суть сообщения…

…Около 30 лет назад у кузена монарха Умм-эль-Кувайна случился в Лондоне роман с юной таксистской арабского происхождения. Постфактум этому был придан условно-формальный вид, в результате чего в правящей семье аль-Муали появилась принцесса Жасмин и новорожденный принц Самир. Никто не ждал от результата каких-то чудес, однако таковые случились: едва достигнув 20-летия, Самир создал стартап «Stellarex» (продажа рудных полей на астероидах) принесший доход, сопоставимый с нефтью для соседей. Умм-эль-Кювайн перестал быть «бедным родственником» в ОАЭ. И чудеса не иссякли на этом. Принцесса Жасмин в очередном амурном квесте сошлась с Филиппом Уэллвудом, разменявшим 11-й десяток лет — в университетской среде его даже в шутку называли новым Фаустом Гете (в каждой шутке есть доля шутки – порой очень малая). Именно этот полумифический персонаж (Филипп, а не Фауст) придумал относительно дешевую, простую и привлекательную лунную программу, адаптированную для слабой астронавтики Умм-эль-Кювайна. Ее фишкой стали т.н. облака Кордылевского…

…Прокрутив все это в голове, Перрен сказал ведущему:

— Тебе не кажется, Беппе, что мы ушли в политику вместо астронавтики? Но только что Кветка упомянула одну из самых странных пилотируемых космических программ.

— Что может быть странного в Лунной программе? — удивился Ломеллини, — Луну давно называют космическим Кергеленом, поскольку долететь туда — не проблема, но там нет никаких вещей, ради которых стоило бы лететь. Остается, впрочем, туризм.

— Речь не о туризме. Что ты слышал про облака Кордылевского?

— Ничего, — признался ведущий.

— А зря. Ведь облака Кордылевского несут миллионы странных вещей, накопленных за четыре с половиной миллиарда лет.

— Э-э… Гастон, я пока не понял: что такое эти облака?

— Это, — пояснил председатель 7-го Комитета, — пылевые массивы в форме бананов. Они сформировались вокруг троянских точек гравитационной системы Земля-Луна. Если не углубляться в детали, то: первое облако опережает Луну в ее орбитальном движении, а второе отстает от нее. Там еще вращаются обломки, выбитые 4 миллиарда лет назад из поверхностей Марса, Земли и Венеры при тяжелой метеоритной бомбардировке. Пыль может сохранять следы протобионтов из Архейской эры Земли и Нойской эры Марса.

— Протобионты? — переспросил Ломеллини, — Нечто среднее между живым и неживым?

— Да, если не придираться к словам.

— Что ж, тогда это круче, чем собирать кости динозавров в пустыне Гоби

— Да, — снова сказал Перрен и добавил, — хотя, есть дела еще круче. Например, собирать артефакты, поглощенные великим ледником на Церере.

Ведущий задумался на несколько секунд и предположил:

— Это ведь намек на экспедицию Нерревик, точно?.. Дождавшись утвердительного кивка Перрена, он повернулся к девушкам … — Кто из вас, прекрасные леди, расскажет про Цереру?

— Твоя очередь, — сказала Ленка и плечом слегка пихнула напарницу.

— Ладно, — отреагировала Кветка, снова вышла к микрофону и спросила, — Беппе, как ты думаешь, надо ли для начала в общих чертах рассказать, что такое Церера?

— Непременно надо, ведь аудитория в основном не астрономы, — ответил тот.

— Ладно, — повторила она, — поехали! Церера это малая планета, ее орбита лежит в Поясе астероидов, ее диаметр более 900 километров, а ускорение свободного падения в 35 раз меньше, чем на Земле. На поверхности Цереры лежит тонкий слой глины, насыщенной замерзшей водой, а ниже около 100 километров ледяной мантии, до каменного ядра. Из глубины часто изливается криовулканическая лава. Это обычная вода, и она замерзает, формируя ледяные долины, в которых консервируются всякие странные штуки, ранее упавшие на поверхность. Есть гипотеза, что Церера часто перехватывает тела, которые движутся из дальнего космоса через нашу планетную систему, но попадают в ловушку гравитационных полей Солнца и Юпитера. Из подсказки Джил Мба следует, что самое перспективное место на Церере для поиска странных штук это долина Вендимия. Хотя странные штуки это не обязательно артефакты, они могут быть и естественными.

— А что кроме артефактов? Протобионты? – спросил Ломеллини.

— Да. Хотя, не только. Может быть что-то еще, о чем мы пока не догадываемся.

— Ладно! — он кивнул, — А давай попробуем быть проще и понятнее. На какую находку в облаках Кордылевского или во льдах Цереры можно надеяться? Что-то такое, ради чего стоило бы в практическом аспекте затевать подобные экспедиции?

Теперь задумалась Кветка, но тоже ненадолго.

— Пожалуй, супер-призом стал бы протобионт из какой-либо третьей среды. Комплекс альтернативного устройства генов, ферментов, мембран и каркасов. Мы уже обладаем технологией молекулярного дизассемблера, но нам не хватает примеров того, как этим пользоваться. Чем больше примеров — тем быстрее мы сможем продвинуться от наших нынешних големов к настоящим ксвергам.

— Подожди! — тут ведущий поднял развернутые ладони, выражая удивление, — Ты сейчас сказала: третьей среды? Первая – земная, а вторая?..

— Титан, — ответила она, — судя по первичным данным, там существует что-то такое.

— Ладно, — сказал он, — допустим, ты права, однако это шаг в космической экспансии, а я спросил о практическом аспекте в смысле решения проблем тут, на планете Земля.

— Тут нет проблем кроме политических, — отреагировала Кветка, — причем политические проблемы скорее надуманные, чем реальные.

— Это было сильное заявление! — Ломеллини артистично выпучил глаза и повернулся к председателю 7-го Комитета, — А что думают в ООН об этом?

Перрен с сомнением покачал головой.

— Прорывные инновации в энергетике, робототехнике и генной инженерии решили ряд проблем, еще недавно выглядевших почти фатальными. Но при этом ряд политических проблем обострился, выходя за рамки собственно политики. Подобные проблемы были заранее подняты наукой и в 2010-х получили в название парантропологических. Самой известной из них стали «Войны крови», связанные со свойствами ГМ-людей, однако не менее серьезны торговые войны из-за робототехники, точнее големотехники.