Тень Цитадели
Шрифт:
После тех событий я как-то потерялась. Нет, цель имеется, средства для её реализации рано или поздно найду, но… Цитадель никогда не прощала отступников, никто раньше не мог объявить о своём уходе, тем более безнаказанно его совершить. Но прошло уже две недели, а я жива. То, что сегодняшний стрелок не имеет отношения к Цитадели, это однозначно. И тот факт, что здесь давно никто не видел жриц, даёт абсолютно не нужное, глупое чувство защищённости.
— Может пора начать просто жить? — демоница садится напротив меня, закинув ногу на ногу.
— Это невозможно, —
— Что за бред? — фыркает Инга, — Объясни наконец!
Наверное, надо было рассказать раньше.
— Я, — закрываю глаза, ощущая как горячий напиток скатывается по горлу, — Ушла из Цитадели, перед этим грубо пообщавшись с советом и травмировав несколько жриц, входящих в его состав.
Демоница побледнела, явно не зная, что сказать на моё заявление. Понимаю ее, в моем мировосприятии, до недавнего времени, такого не могло существовать.
— Как это возможно? — наконец нашлась девушка.
— У меня не совсем нормальная тень, как оказалось.
— Что теперь будет? — демоница нервно тарабанит пальцами по крышке стола.
— Меня найдут и убьют, — невозмутимо делаю ещё глоток, — И тебя с детьми рядом быть не должно в этот момент. Ты же не бросишь их?
— Нет, конечно! — раздражённо отвечает Инга, — Но, — тщательно подбирает слова, — Уверена, что такой результат неизбежен?
— Да.
В дверь кто-то тихо стучит. Девушка вздрогнула и испуганно на меня посмотрела.
— Нет, — отрицательно качаю головой, — Они не станут стучать в дверь.
Инга машет рукой, чтобы я не вставала.
— Нет, сама открою, мало ли что.
Голова все ещё кружится, поэтому встать получается только с третьей попытки. Демоница скептически наблюдает за моими попытками, но комментировать не начинает. И на том спасибо. Выпускать тень сейчас крайне не разумно, она тоже ранена и слаба. Значит по-старинке посмотрим в глазок.
На лестничной площадке стоит женщина лет сорока пятидесяти в чёрном платье и траурном платке на голове. Какие феи ее сюда принесли?
— Здравствуйте, — говорю, открывая немного дверь, — Что вы хотите?
Женщина мне в руках старый, застиранный носовой платок.
— Можно войти? — в ее глазах стоят застывшие слезы.
— А зачем? — вопросительно изгибаю бровь.
— Я слышала, что здесь живёт жрица, — шепчет она, будто боится, быть услышанной, — Я заплачу. Передайте ей, что заплачу!
Позднюю гостью начинает колотить крупная дрожь. Так, работа сама находит тебя, Лисса. Тень внутри всколыхнулась и заворчала, говоря, что мы не в лучшей форме.
— Проходите, — приваливаюсь к стене, пропуская женщину внутрь.
— Кто там? — Инга высовывается из кухни, — Я только утром полы мыла! — ворчливо сообщает она.
Женщина замирает, испуганно глядя на свои потрепанные сапоги. С них грязными ручейками стекает подтаявший снег. Сама обувь имеет настолько потрепанный вид, что можно предположить, что в них маршировала вся азиатская армия, при чем по очереди.
— Простите, — заикается она, пытаясь их стянуть.
Я
укоризненно смотрю на демоницу, подавая гостье новые шерстяные носки.— Тапочек у нас нет, — развожу руками, тут же с шипением хватаясь за потревоженную рану.
— Простите, — ее голос дрожит, не меньше, чем руки, которые сжали носки, — Спасибо, но мне нужна госпожа Жрица, — последнее слово произносится с большим уважением.
— Это я, — устало отвожу прядь отросших волос за ухо, — Но говорить будет удобнее на кухне.
Инга ворчит, как древняя старуха, но ставит чайник. Присмотревшись, понимаю, что женщина гораздо моложе, чем кажется. Красные заплаканные глаза, морщины, пересекающие лицо и преждевременная седина — все это свидетели многодневной скорби. Меня передергивает, потому что всем нутром ощущаю поганость предстоящей работы. Тень возиться внутри, намекая, что нам лучше отлежаться.
— Что вы хотите? — пододвигаю чай к ней.
Сама же устало откидываюсь на спинку стула. Слабость накатывает волнами, не давая возможности сосредоточиться.
— Мне нужна ваша помощь, — женщина греет пальцы о горячую кружку, — Вы единственная Жрица, которую удалось отыскать в этом городе.
— Какая? — тру лицо, стараясь взбодриться, — Кстати, давно служители Цитадели исчезли из Алерта?
— Месть, — выдыхает шепотом, — Месть за гибель самого дорогого. Сама справиться не могу, но, клянусь, своей жизнью, что найду способ отомстить.
— Не пойдёт, — машу головой.
— Как? — ее начинает опять трясти, — Мне не к кому обратиться! Они убили мою девочку. Вы последняя жрица! Неужели эта проклятая Цитадель не поможет мне?!
Инга фыркает, расставляя посуду. Ей не нравится происходящее. Суккуб неожиданно возжелала спокойной жизни в семейном кругу, благо поклонники способны обеспечить безбедное существование и нас и детей.
— Кто? Рассказывайте подробно, иначе у меня голова лопнет, — в глаза как будто песка насыпали.
— Маг, он маг, — глаза лихорадочно блестят, — Полиция покрывает их. Уже год прошёл! А он на свободе!
Чашка высказывает из дрожащих рук и падает на пол. Керамика не выдерживает встречи с кафельным полом и с жалобным «дзынь» рассыпается на осколки.
— Так! — встаю из-за стола, — Теперь все от начала и до конца. И в мельчайших подробностях.
***
— Что думаешь? — время уже перевалило за полночь, а мы с Ингой все сидим на кухне.
— История ужасная, — она передергивает плечами, — Но ты уверена, что стоит в это лезть?
Вопрос риторический. Денег с этой дамы брать я однозначно не буду. У нее они действительно последние. Она положила весь остаток своей жизни на алтарь мести. Расклад поганый, как накрути.
— Нельзя оставлять преступление безнаказанным, — на автопилоте двигаю ложкой в пустой чашке.
Чай давно кончился, но желание чем-то занять руки осталось.
— А если он сильнее тебя? — Инга отбирает посуду, с укоризненным видом, ставя её в раковину, — Или того хуже! Вдруг женщина врет. Разум от горя помутился. Бывает же такое.