Тень Империи: Забытая Академия

— Почему ты так зацепилась за этого юношу? Неужели из-за магии, которую он контролирует?

Ответа не последовало. Тогда директор продолжил:

— Пойми, Ольга. Если предположение Бориса Викторовича верно, то мы столкнёмся с бомбой замедленного действия. Как только Бурдин почувствует силу, откинет эмоции, он истребит большую часть своих же одногруппников. Отрешённые — непредсказуемы. Они опасны. И как бы он тебе и мне ни симпатизировал, мы не можем позволить себе удерживать такую угрозу в своей Академии.

Ольга Сергеевна вскинула голову, словно от пощечины.

В словах директора звучал упрек, смешанный с усталым пониманием. Она и сама не могла толком объяснить, что именно заставило ее так яростно вступиться за Бурдина. Может быть, отчаяние в его глазах, когда он не понимал, что с ним происходит?

Или же, напротив, та невероятная сила, которую он сумел обуздать, не причинив никому вреда? В любом случае, она чувствовала, что не может просто так отступить.

— Я не верю, что он опасен. Он всего лишь ребенок, напуганный и потерянный. Мы должны попытаться ему помочь, а не ставить на нем крест.

Лев Николаевич вздохнул, запуская пальцы в свои седые волосы:

— Ты видишь в нем потенциал, я понимаю. И я бы хотел, чтобы ты была права, Ольга. Но цена ошибки слишком высока. Если он Отрешённый, и мы упустим момент, это может стоить нам всего.

Он замолчал, словно не решаясь произнести самое страшное. Ольга Сергеевна понимала, что он имеет в виду: репутацию Академии, безопасность учеников, их собственные жизни.

Все это висело на волоске, завися от того, кем на самом деле является Максим Бурдин. Вновь обрушившуюся тишину нарушил «таролог». Борис откашлялся, привлекая к себе внимание. Затем завёл руки за спину и, покачиваясь на пятках, заявил:

— Можно устроить ему стресс-тест. Помните, как открыли Отрешённого при прошлом правителе региона?

Лев Николаевич нахмурился.

— И что конкретно ты предлагаешь, Борис Викторович? Устроить ему публичную порку? Или, может, сразу бросим в клетку к Тварям? — в голосе Льва Николаевича слышалась неприкрытая ирония.

Черный не обратил внимания на сарказм директора. Он был слишком увлечен своей идеей, чтобы замечать тонкости:

— Нет, конечно. Мы просто создадим ситуацию, в которой он будет вынужден проявить свои способности в полной мере. Например, имитацию угрозы жизни одного из близких учеников. Мы должны увидеть, как он отреагирует в экстремальной ситуации. Если он действительно Отрешённый, он наплюёт на «товарища», а сам будет упиваться дракой.

Ольга Сергеевна побледнела пуще прежнего:

— Это неприемлемо! Мы не можем подвергать опасности наших студентов ради какой-то проверки!

Черный презрительно скривился:

— Что вы так волнуетесь, Ольга Сергеевна? Это всего лишь имитация. Никто не пострадает. Зато мы получим неопровержимые доказательства. И если Бурдин действительно Отрешённый, мы предотвратим катастрофу.

В кабинете снова повисла тишина. Лев Николаевич молчал, обдумывая слова Черного и возражения Ольги Сергеевны. Он понимал, что времени на раздумья практически не осталось. Риск был огромен в любом случае. Если Бурдин окажется Отрешённым и они ничего не предпримут, последствия могут быть катастрофическими. Но если они проведут стресс-тест и что-то пойдет не так…

— Я подумаю, — наконец произнес Толстой, прерывая затянувшееся молчание. — Дайте мне время.

* * *

Смотреть в безумные глаза Орианы Островской стало для меня испытанием. Девушка в буквальном смысле пылала гневом, а не ужасом, как мне показалось в первую секунду.

Это я видел по красным искоркам в её глазах. Однако она стояла на пороге, словно не могла войти. И тут меня осенило: ведь я слышал сказки о том, что вампир не может пройти в твой дом без приглашения. Дабы это проверить, я спросил:

— Не можешь войти без приглашения?

Неловкая пауза, вызванная моими словами, прошла быстро. Сначала Ориана округлила глаза, удивляясь тому, что я сказал, а затем разразилась хохотом.

Переступая через порог, она вошла в мою комнату, всё ещё не успокаиваясь.

Черт, видимо, я сморозил полную чушь.

Её смех отдавался эхом в моей небольшой комнате, заставляя меня чувствовать себя полным идиотом. Я ведь был так уверен в своей теории, основанной на обрывках древних легенд и дешевых фильмах ужасов. А тут такое фиаско.

— Ты серьезно поверил в эту чушь? — сквозь смех проговорила Ориана, утирая слезы с глаз. — Да, милый, если бы все было так просто, вампиры давно бы вымерли от голода, торча на чужих порогах.

— С голода?

Она проигнорировала мой вопрос, огляделась, придирчиво изучая обстановку моей комнаты. Увиденное вызывало у неё презрительную улыбку. Но гнев в её глазах никуда не делся, он просто затаился, готовясь вспыхнуть с новой силой.

— У меня к тебе серьезный разговор, Максим. По поводу этого…

Девушка подошла ко мне, материализуя планшет в руках. Заметив, что я обратил внимание на экран, открыла почту, и дала прочитать сообщение. Такое короткое… от директора.

— Блин. А мне он не сказал, кто мой куратор. Оказывается, это ты.

Перечитав сообщение несколько раз, в надежде, что это какая-то глупая ошибка, розыгрыш, но нет, все буквы стояли на своих местах, складываясь в безжалостную правду: Ориана Островская — мой куратор.

— Добро пожаловать в мой личный ад.

Её слова прозвучали как приговор. Не то чтобы я её опасался, но вот работать именно с ней, точнее учиться, мне очень не хотелось.

Я молчал, пытаясь переварить новость. Ад, как она выразилась, казался мне не самым страшным вариантом. Гораздо больше меня волновала перспектива ежедневного общения с этой напыщенной стервой, как я её окрестил в своих мыслях несколько секунд назад.

В животе предательски заурчало, напоминая, что я ещё и не ужинал. Впрочем, сейчас это было последнее, о чем стоило беспокоиться.

Передо мной стояла Ориана Островская, мое персональное проклятие, а по совместительству теперь и мой куратор. И судя по ее тону и взгляду, она явно не собиралась устраивать мне теплый прием:

— Вижу, новость тебя впечатлила. Думаю, стоит сразу расставить все точки над «и». Никаких поблажек. Никакой жалости. Ты будешь работать над своими силами вдвое больше, чем остальные, и спрос с тебя будет втрое выше.

Ее слова резали слух, словно ножом по стеклу. Я хотел возразить, сказать что-то о несправедливости, о том, что я ничем не хуже других. Но в ее глазах читалось такое презрение, такая уверенность в своей правоте, что все слова застревали в горле.

— И еще одно, — добавила Ориана, приближаясь ко мне вплотную. — Забудь все те глупости, которые ты, видимо, начитался в тупых книжках. Вампиры — не герои романтических романов. Мы — сила. Мы — власть. И если ты хочешь чего-то добиться в этом мире, тебе придется забыть о своих детских фантазиях.