Тень из рода Лиан

Я сделала шаг туда, где по неявным очертаниям наметилась дверь, еще шаг, когда вдруг услышала детский голос:

– Дух?!

И светляк загорелся.

***

Я обернулась, глядя в ее черные глаза, совершенно такие же, как у брата. Гаман уже стояла в кровати, робко улыбаясь припухшими от слез губами. Ее черные волосы были распущены и стекали шелковым покрывалом по кружевной ночной рубашке. В теплом сиянии светляка она была похожа на глиняную куколку. Сходству мешало только заплаканное личико.

– Ты прилетела через окно? – Гаман села в кровати, накручивая черную прядь на палец.

– Нет, - я присела прямо на пушистый ковер, - я же тебе говорила, что летать по воздуху не умею. Ты почему не спишь?

Губы у девочки задрожали, она вылезла из кровати и прошлепала босыми ногами к сундуку, откинула тяжелую крышку.

– Смотри, какая у меня кукла есть!

Мне не хотелось сейчас играть с Гаман, вообще находится здесь – еще хотелось бы понять, где это самое «здесь».

– Гаман, мы у тебя дома? В замке?

– Нет, - ответила девочка, упрямо стягивая с большой, почему-то почти безволосой куклы пышное, искусно сшитое платье.
– Мы в доме у маминой подруги, леди, в городе, забыла, как он называется.

– Мама, наверное, спит? – осторожно спросила я.

Гаман подняла подозрительно увлажнившиеся глаза.

– Мама уехала. И Дэро уехал, меня с собою не взяли! Они никогда меня с собой не берут!

– Ну почему никогда, у меня в замке ты же была, - вот так и сказала «у меня». Само собой вырвалось.

 - Это, наверное, было твое волшебство.

– Ты поэтому плакала? Потому что они уехали?

Гаман резко повернулась.

– Уехали и оставили меня одну! Я боюсь спать одна, а няня не идет ко мне, потому что они с леей Викон сидят в столовой и болтают! И я тоже хочу на бал, и увидеть короля и королеву. Ты видела короля и королеву?

– Видела, - сказала я, - могу и тебе показать.

Лицо девочки засияло.

– Ты можешь меня туда отвезти?!

– Нет, отвезти не могу, я летаю только одна, да и брат с мамой будут сердиться… Но я могу тебе его нарисовать.

После недолгих поисков мы обнаружили стопку листов и карандаши, и я нарисовала сначала короля и королеву – лицо королевы вспомнить было трудно, так что на рисунке она стояла боком, а затем саму Гаман – девочка следила за процессом крайне внимательно, так и продолжая накручивать на палец волосы.

– А нарисуй Дэро! – попросила Гаман.

– Я устала рисовать, маста Гаман. Да и до полуночи мне нужно будет уйти.

– Почему до полуночи?

– Так нам, духам, положено, - в конце концов, не сидеть же мне здесь всю ночь. Я очень надеялась на ту же самую волшебную силу, послушно возвращавшую меня обратно, но кто знает.

– Тогда нарисуй, еще один, самый последний! С Дэро…

– Хорошо, - сдалась я, - с тобой нарисовать?

– Нарисуй с собой, чтобы вы так красиво танцевали, как принц с принцессой.

Откуда она может это знать…

– А как тебя зовут, ну, по-настоящему, я забыла?

– Агген, - по привычке ответила я и тут же пожалела об этом. Надо было придумать что-то другое.

Я почти закончила рисунок мастера, танцующего с Агген – не нужно даже мыслей допускать о том, что это была не Агген, подумала, что надо бы забрать рисунки с собой, когда внезапно услышала в коридоре тихие шаги.

– Гаси светляк и ложись, кто-то идет, - прошептала я маленькой масте. На удивление ловко она скользнула к кровати, хлопнув по пути в ладоши, гася светляк.

Дверь чуть приоткрылась, я съежилась за сундуком, представляя, что можно сказать леди Зордан, как объяснить собственное появление ночью в спальне ее дочери. В куклы захотелось поиграть?

Но это была служанка или няня – дверь приоткрылась, впуская в комнату полосу света коридорных светляков и спустя пару мгновений закрылась.

– Мы с тобой как настоящие заговорщики! – прошептала Гаман.

– А настоящие заговорщики не выдают друг друга, - в тон ей сказала я. – Не выдавай меня.

– Но ведь мама и Дэро уже тебя видели.

– Да, но они не знают, что я дух, не верят. А если узнают, что я могу летать, то сразу поймут. А это… это моя тайна.

Нехорошо учить ребенка врать. Но с другой стороны – не так уж я и вру.

– А ты еще прилетишь?

– Не знаю. Это не от меня зависит.

Я сидела молча, надеясь, что малышка уснет, ругая безумную магию собственной крови – что-то она совсем сбила прицел. Негромко постукивало окно. Ветер усиливался, зашелестел дождь, занавески по бокам открытого окна забились. Я подумала, что окно лучше бы закрыть, но решила подождать хотя бы еще горсть.

– Расскажи мне еще чего-нибудь о духах, - внезапно нарушила тишину Гаман.

– Уже поздно, давай-ка спи.

– Я боюсь грозы.

А за окнами действительно разгоралась гроза – небо разрезало несколько молний, загрохотал гром.

– В дождь как раз хорошо спится…

– А гроза страшная.

– Я же рядом. Духи…духи нужны для того, чтобы охранять, защищать. Если случается какая-то опасность, дух может переместиться из одного места в другое и помочь.

– Но ведь сейчас никакой опасности нет? Почему ты здесь?

Я открыла рот, чтобы ответить, да так и замерла с открытым ртом, глядя в окно.

В окно медленно вплывал светящийся шар.

Размером он был почти с голову Гаман, слегка искрил и потрескивал.

– Дух, - выдохнула Гаман. Я резко повернула голову и увидела, что ее макушка опять торчит из кровати. Шар внезапно отреагировал на мое движение: хищно заколыхался, потянулся ко мне стремительным рывком, словно был живым. Я застыла.

– Гаман, не двигайся, - прошептала я, стараясь не шевелить даже губами, - Ничего не говори и не двигайся. Замри.

Шар всплыл вверх, будто обозревая окрестности, поплыл над потолком. Сквозь шум дождя и периодические раскаты грома мы слышали его легкое дребезжание, словно где-то внутри него были заперты сотни, тысячи микроскопических пчел.

– Ду-ух, - почти простонала Гаман, затоптавшись на месте.

И снова шар словно почувствовал ее движение, наклонился и потянулся вниз.

– Замри, - приказала я. – Закрой глаза и не дыши. Я досчитаю до...тридцати. Потом откроешь. Оно уйдет.

– Правда? – она мне верила. Она правда боялась, но верила мне.