Тень летучей мыши
Шрифт:
Дмитрий Малышев возвращался из Тулы в Москву. Он немного опаздывал на ежемесячное мероприятие. Впрочем, заметил он, его боссам капелька ожидания не повредит: чай, не из Бурбонов. Они находились в особо охраняемой зоне, где риск споткнуться был выше, чем подвергнуться покушению на жизнь. Тем более что они недолюбливали явной опеки. А скорее, перестали замечать присутствие телохранителей (на сегодняшнем мероприятии их было десять: восемь непосредственно на даче и два в клубе). Вот пусть и думают, что начальник службы безопасности где-то рядом. Он не припомнил случая, когда бы кто-то из них всполошился: «А где начальник охраны?» Но и в этом
Малышев проехал поворот с указателем на Ясногорск, однако, накрутив на спидометр еще с полкилометра, вернулся к перекрестку. До Ясногорска было не больше двадцати километров, и для его неукротимого «Порше» кроссовера, для которого была разработана абсолютно новая тормозная система, это нельзя было назвать даже крюком.
Что он знал о Ясногорске? Расстояние от трассы М2. До 1965 года назывался Лаптево. Население не больше двадцати тысяч.
Как и многие, он не любил незаконченных дел. А в деле Алексея Горохова, которое он посчитал закрытым, все же просматривалась щель. И вот сегодня ему выпал шанс лично подышать на штамп и присобачить его к последней странице дела: закрыто. Он снова в свойственной ему манере подумал: «Еще не перевелись живые люди, с которыми можно было посплетничать о мастере перевоплощений».
Малышев обладал отменной памятью. Он нашел дом Горохова, не заглядывая в бумаги; небольшая часть их лежала у него в перчаточном ящике. Эта двухэтажка напомнила ему здание железнодорожного вокзале Ясногорска, мимо которого он проехал несколько минут назад: стены желтого цвета, крыша традиционного коричневого.
Он припарковал машину впритирку с песочницей, тихо и в стиле рекламы порадовавшись за жителей этого аккуратного дворика: «Ничего себе! Все детям». Тут были и качели, и карусель с «ручным приводом»; на таком барабане, как этот, Малышев в детстве, держась за штангу, набегал не один десяток километров. Видимо, теплотрасса проходила под детской площадкой, и снега на ней не было.
Малышев, прихватив тощую папку, закрыл дверцу «кайенна» и вошел в подъезд. Для начала позвонил в квартиру капитана Горохова, будучи уверенным, что соседка, силуэт которой он заметил в окне на втором этаже, продолжила наблюдать за ним в дверной «глазок». Глянув на часы, он позвонил в другую дверь. Приличие соседки измерялось парой мгновений. Она открыла дверь и застопорила ее ногой. Стоя в проходе, она дожидалась приветствия. Малышев поздоровался и спросил, не знает ли она, куда ушел Алексей Горохов.
– Уехал, – тотчас отозвалась женщина, возраст которой Малышев определил как пенсионно-неопределенный. – Уехал в столицу. Работать.
– На заработки, значит.
– Вы меня не поняли. Его снова призвали на службу. Он же военный.
– А что конкретно он сказал, когда уезжал? Он специально вас предупредил?
– Я присматриваю за его квартирой. Почту забираю – он «Известия» выписывает, единственный из нашего дома. Алексей Михайлович сказал... – Женщина пошевелила губами, дословно припоминая фразу: – «Мне светит работа по специальности».
Она назвала дату, которая точно соответствовала прибытию Горохова в клуб. Она еще что-то сказала, но Малышев пропустил ее слова. И вдруг встрепенулся.
– Простите, что вы сказали?
– Я говорю, что оба очень похожи.
– Нет, до этого.
– У Алексея Михайловича был гость. Я подумала, что брат. Очень похожи. Оба рыжие, бровастые. В тот вечер он заходил ко мне. Не покачивался, но я заметила: хорошо приложился. К бутылке, – уточнила она, засомневавшись в умственных способностях Малышева.
Не зря Малышев прихватил
с собой фотографию Горохова, сделанную на базе. Он показал ее соседке. Та моментально кивнула:– Да, это он.
Малышев выдохнул. Не облегченно, но с чувством завершенной работы. Теперь ему здесь было делать нечего. Он поблагодарил соседку, сел в машину и поехал в обратную сторону.
Но, как это нередко бывает, червь сомнения начал точить его сердце. Он что-то пропустил из рассказа соседки, но что именно? Конечно, в первую очередь его насторожил гость («тоже рыжий»). Может быть, действительно брат? Родных братьев у Алексея Горохова нет, тогда двоюродный?.. С другой стороны, если бы Горохов был брюнетом, то Малышев избежал бы мучающего чувства: «Оба брюнеты». Или блондины. Но соседка даже не засомневалась, опознав Горохова по фотографии. «Да, это он».
В этот раз Сергей Марковцев не стал предупреждать Ханкина – где он и Султан Узбек, куда они собираются. Что толку? Казалось, полковник ГРУ записывает телефонные звонки своего коллеги и «подшивает» их к делу, для отчетности. Марк полагал, что очень точно, пусть даже на эмоциях, он выразил свою мысль, и случилось это в богатом доме генерала милиции Трохименко. «Военные разведчики реально оценили обстановку: я вам ничем не помогу, а вы можете спасти и меня, и репутацию ГРУ, попади я в руки грузинской контрразведки. Вы руководствовались паникой, или паника взяла вас за горло, а вами правил трезвый расчет ГРУ. Они там моментально сработали. Честь и хвала им».
И вот сейчас, как будто Ханкин, как аист, пролетал над крышей резиденции, раздался звонок от него. Марк недовольно сморщился, но на звонок ответил:
– Да?
– Ты где?
– Я на пикнике, мамочка. Извини...
Ханкин перебил его, предчувствуя неприятности и по ходу корректируя вопрос:
– Где вы?
– У Ячевских на даче.
Ханкин грязно выругался и повесил трубку.
– Кто звонил? – поинтересовался Узбек.
– Леша Ханкин, – ответил Марк, как будто речь шла о приятеле. – Выговорил за то, что не поставили его в известность. Знаешь, я начал понимать Ханкина. Логика его проста, как сон рыбы: если не ты притянешь к себе Кознова, то я-то наверняка.
Султан тотчас забыл об этом разговоре.
Ханкину уже некогда было согласовывать действия со своим напарником. Он взял чехол с «винторезом» и, пытаясь унять тик под глазом, сбежал вниз по ступеням. Его машина – приемистый «Ауди»-автомат – стоял у подъезда. Бросив винтовку на заднее сиденье, Ханкин сел за руль. Минуту прогрев двигатель на холостых оборотах, резко тронулся с места. Выезжая со двора на проезжую часть, отметил время и скрипнул зубами, снова и снова посылая проклятья в адрес Марковцева.
Он четко представлял, где находится резиденция Ячевских. Сначала ему нужно будет выбраться из города, выехать на трассу М2... Потом миновать съезд на разрекламированный, однако пользующийся славой «полузакрытого», пейнтбольный клуб «имени Гиндина» – так его иногда называли, – а следующий поворот налево, где установлен знак проезд запрещен, – это и есть начало дороги к резиденции.
Глава 27
...Они походили на гладиаторов перед битвой. Экипированные, возбужденные предстоящей кровавой схваткой, «кибермутанты» смотрели в одну точку – на пробивающийся в это помещение луч света. Дверь была плотно прикрыта, но солнце нашло щелку. Свет лампы перед ним – ничто. Никто его не замечал, как будто внутренность здания освещалась нимбами бойцов.