Тень мачехи

— Хозяева-а! — крикнула Яна, и пошла на звук голосов, доносящихся со стороны сада — судя по всему, именно туда уже удрали её дети и Павлик Купченко. Остальные гости двинулись за ней. А из-за угла дома, явно встречая их, вышла девочка лет четырнадцати — высокая, тонконогая, в синих туфельках и нарядном бирюзовом платье, подпоясанном белым ремешком. Её русые волосы, уложенные в затейливую причёску, короной поднимались над высоким лбом, голубые глаза смотрели приветливо и немного смущенно.

— Катюша, здравствуй! — сказала Яна. — А где родители?

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — чинно сказала девочка. — Мама в дом пошла, Василька переодеть. И Юля с Серёжей там, к ним учительница музыки приехала, но они уже заканчивают заниматься. Папа с Игорьком и Мишкой в бане, учит их дрова подбрасывать. А мы с девочками решили Алле Петровне помочь.

— Ну вот, говорила я, что мы рано приехали, — покачала головой Инесса Львовна.

— И ничего не рано! — воскликнула девочка. — Мы все вас очень ждали, с утра готовились!

— Ой, Инесса Львовна, ну мы же здесь, как дома, — махнула рукой Яна. И сказала девочке: — А где Петровна-то, на огороде?

— Ага. Поливает.

Миновав роскошные кусты бордовых и желтых шток-роз, они вошли в калитку белого дощатого заборчика, отделявшего двор от огорода. Тот был большим и роскошным: обильно зеленели высокие грядки с зеленью, кабачки и тыквы раскинули лопушистые листья, на кустах смородины краснели гроздья ягод. А две огромные теплицы, стоящие рядом, были окружены картофельными зарослями. По периметру огорода росли деревья: груши, яблони, сливы, из зелёной листвы выглядывали крепкие плоды: желтые, сизые, красные. Алла Петровна стояла над свекольной грядкой с синим шлангом в руках, и водила искрящейся водяной метлой по мощной, зелёной с рубиновыми прожилками, листве. Серый пёс, похожий на кавказца, лежал у её ног, вывалив розовый язык. Другой — остромордый, рыжеватой масти — сидел возле летней детской коляски, в которой мирно спала, посасывая пустышку, годовалая девочка в розовом костюмчике. Пышный белый бант в её коротких волосиках был чуть поменьше головы. При виде гостей кавказец тихо гавкнул и поднялся на ноги, едва не сбив двинувшуюся вдоль грядки Петровну.

— Да что ж тебе не лежится, оглоеду! — в сердцах сказала та, и, обернувшись, увидела гостей. Тут же бросила шланг и заспешила навстречу, радушно улыбаясь: — Приехали уже? Ой, как хорошо! У меня как раз пирог поспеть должен! А Юра с мальчишками шашлык сейчас будут ставить, угли наверняка готовы.

И закричала, обернувшись к двум теплицам — в одной тянулись вверх огуречные плети, за стеклом другой виднелись помидорные заросли с красными пятнами плодов:

— Девочки! Пойдёмте к столу!

Из тепличных джунглей вышли четверо: смуглые кареглазые близняшки в белых футболках и летних джинсовых комбинезонах тащили белое ведро, доверху наполненное огурцами, а рыженькая девочка-подросток в пышной красной юбке и белой блузке несла в одной руке прозрачный пакет с помидорами, а другой вела шестилетнюю сестру, одетую в зелёный сарафанчик. На лице малышки блестели очки, одно стёкло было залеплено лейкопластырем.

Подойдя к гостям, девочки поздоровались. Купченко присел перед малышкой, шутливо нажал на носик-кнопку, и она, засмеявшись, обхватила его за плечи. Он обнял её в ответ, но потом отстранился и спросил, осторожно снимая с неё очки:

— Ну что, Люсенька, как твой глазик поживает? — И удовлетворённо сказал, глядя, что косинка в её левом глазу стала почти незаметной: — Очень хорошо! Иван Сергеевич, гляньте!

Пожилой мужчина склонился к девочке, присмотрелся.

— Татьяна была права, когда решила отказаться от этой операции, — кивнул он.
– Глазодвигательные мышцы окрепли, ребенка не пришлось травмировать. И Люся молодец, послушно носила очки.

— Она и упражнения делала! — похвасталась рыженькая девочка. — Мы с ней трижды в день по полчаса занимались!

— Умница, Оля. Считай, спасла сестрёнку, — похвалила Тамарочка.

— А мы урожай собрали, мама научит нас солить, — сказали смуглолицые близняшки.

— Лиза и Саша, ведите гостей к столу, негоже некормлеными держать, — заторопила их Алла Петровна. — А я сейчас, только Настю заберу.

И она засеменила к коляске, повезла её вслед за гостями — плавно и осторожно, чтобы не разбудить спящую в ней девочку. Рыжий и серый псы плелись следом, вяло помахивая хвостами — было жарко.

У беседки, возле мангала, виднелась высокая фигура Залесского, одетого в джинсы и свободную рубашку светло-бежевого цвета. Он раздался, раздобрел, в тёмной шевелюре поблескивали серебряные нити, только взгляд был таким же внимательным, цепким. Но лицо будто стало моложе: может быть, таким его делало выражение умиротворённости, как у человека, получившего от жизни всё, что хотел. Или еле заметная улыбка, которая то и дело мелькала в глазах, когда он посматривал на двух мальчишек, нанизывавших куски мяса на шампуры. Один был сероглазым, с выгоревшими русыми волосами, лет десяти на вид, второй помладше, чернявый и цыганистый, с быстрым внимательным взглядом. Что-то говоря им — по-видимому, советуя — Залесский деловито ворошил кочергой угли, разбивая прогоревшие поленья её острым концом.

— Юрка, ты, никак, мамонта задрал? — ахнула Яна, глядя на огромный таз, полный маринованного мяса.

Обернувшись, Юрий улыбнулся — широко, радостно.

— Считай, что двух! Семья-то большая, — ответил он, обмениваясь рукопожатиями с Купченко и Иваном Сергеевичем. Галантно поцеловал руки Яне, Тамарочке и Инессе Львовне, пригласил: — Прошу за стол, отведать наших разносолов!

И подмигнул девчонкам:

— Тащите с кухни всё, что наготовили, и зовите всех. А я за мамой схожу.

— Игорь, Миша, мы к вам, помогать! — сказал подошедший Павлик Купченко, а Янины дети тут же схватили шампуры и, хихикая и пихаясь, начали нанизывать мясо. На дорожке, ведущей от дома, показались девочки, несущие блюда. Близняшки поставили на стол молодую картошку, малосольные огурчики и запеченные овощи, рыженькая Оля — селёдочницу с «шубой», Катя — большое блюдо с оливье, и даже маленькая Люся тащила поднос с нарезанным хлебом. За ними, неся тарелки с овощной и мясной нарезкой, шла полненькая розовощекая Юля и высокий, стриженый под ёжик, Серёжа — те самые, чью игру на пианино гости слышали, когда только вошли во двор.

Расставив тарелки, дети уселись за стол. Возня у мангала тоже кончилась — длинный ряд шампуров теперь лежал над углями, исходя жарким мясным паром, а мальчишки и Янина Дашка унеслись к летнему душу, мыть перепачканные маринадом руки. Зато место ребятни заняли четвероногие — собаки уселись рядом с мангалом, а одноглазый кот Микрик вместе с черно-белой Мусей запрыгнули на перила беседки и оттуда стерегли шашлыки.

— Ну, расскажите, как вам живется? — спросила Инесса Львовна, и дети начали говорить, наперебой хвалясь достижениями этого большого семейства. Оказалось, что Катя увлеклась вышиванием, когда мама купила несколько специальных наборов — и первая вышивка уже готова. Юля решила, что с сентября будет играть на скрипке, а не на пианино. А Серёжа наоборот, делает успехи на фано, и уже решил после школы поступать в консерваторию. Люся готовится идти в первый класс, и старшие поочередно занимаются с ней, так что она хорошо читает и считает. Оля увлеклась кулинарией, уже самостоятельно запекала курицу, всем очень понравилось. Игорь с Мишкой записались в секцию футбола, участвовали в двух матчах, причем Мишка прекрасно стоит на воротах, а из Игоря выйдет отличный бомбардир — удар у него пушечный. И это все видели, потому что на матчи ездили сообща, поболеть за своих. Близняшки Лиза и Саша занимаются на станции юннатов: Лиза увлеклась селекцией гладиолусов — хочет вывести новый сорт, а Саша ухаживает за лошадями и понемногу обучается верховой езде. Правда, станция далековато, но папа сказал, будет возить хоть каждый день, лишь бы занимались. А ещё они все семьей недавно ездили на рыбалку, брали палатки и стояли на реке три дня — ох и здорово было! Готовили на костре, сидели у огня до ночи, так же, как в прошлом и позапрошлом году. Правда, в этот раз погода не такая хорошая была, но всё равно им понравилось. А ещё Настя начала ходить и лезет во все шкафы, сейчас за ней глаз да глаз. Вот сегодня с утра мама с папой смеялись, какой она порядок в постельном белье навела — всё на пол повыкидывала! А ещё Васильку подарили трёхколёсный велосипед, и теперь он с него слезать не хочет, даже в ванную на нём ездит, когда надо готовиться ко сну. А ещё они сделали дома выставку поделок, а ещё Алла Петровна учила их печь пряники и раскрашивать их глазурью, а ещё у Муси родились котята, но их уже раздали, а ещё…

Ребятня галдела, гости еле успевали вставлять восхищенные реплики, вернувшиеся после мытья рук Игорь, Миша и Янины дети возились с шашлыками: хором считали до двухсот, а потом поворачивали мясо другой стороной к углям — так научил Залесский. Иногда сбивались, и, поспорив, и похихикав друг над другом, начинали сначала. От мангала плыл одуряющий мясной запах, и заискивающее собачье повизгивание. Коты ждали молча, с недовольными минами: уж очень сильно эти двуногие затянули с обедом. Но внимания на них никто не обращал.