Тень над скульптурой
Шрифт:
–Сядь и не топчи ковер.
– Свет неприятный, – указал Александр пальцем на люстру, опускаясь в жесткое серое кресло, с покрова которого тянулся запах выжженного табака. – С каких это пор лампочки светят белым?
– Терпи и не скули. Временные неприятности не такое уж бремя.
– В отличие от твоей рекомендованной мухи… Для тех, кому некуда деньги девать, придумано казино. Только глупцы, не доверяя, суют деньги в кассу с требованием гарантий…
– Ну так и обведи вокруг пальца идиота! – вскричал Знойнов, треснув кулаком по тумбе, пристроенной между креслами. Изумрудная пепельница, подпрыгнув, скатилась
– Довелось слышать не одну историю, как якобы инвесторы отжимали коммерцию.
– Старые времена! – засмеялся старик, запрокинув голову назад. – Все ушло, все золотые года позади. Ты теперь-то и пса безнаказанно не пнуть
Подперев подбородок кулаком, Александр, скучая, внимал старческую мудрость.
– Чужие деньги никогда не помешают, а в твою загородную кухню… Тем более, ты ведь строишь ее не ради заработка. Желание взбрендило…
– Желание? – навострил уши Александр, вытянувшись пружиной. – Что за желание?
– Откуда мне знать, что тобой руководит, – покашливая, пожал плечами старик. – Прихоть – дело дурное, а у тебя именно она!
– Откуда взялось желание? – Катаев пронизывал глазами Игоря Валентинович насквозь. Только бы правда всплыла… Без толку. Из камня не вытащишь мысль… – Роман. Это он рассказал?
– Мы, и правда, вчера разговаривали…
– Вот и избавь от загадочного тона и изложи вчерашний разговор по порядку…
– Нет, Саша, это ты мне скажи, зачем пудришь мозги инвесторами своими детскими желаниями? Почему мне приходится убеждать лицо, которому доверяю я лично, в твоей надежности. Почему мне приходится выкручиваться за тебя, объясняя, что “желание” – это твоя неохота объясняться? Почему мне приходится тратить свое время и удерживать для тебя твоих же инвесторов?
– Да мне нахрен не сдались его деньги…
– Засунь свою гордость… – маска добродушного отца слетела с лица Знойнова, с грохотом расколовшись о пол. Он опять закурил. Голос его как из водосточной трубы… – Твое желание попахивает дерьмом, которое запросто и с отвращением вдобавок сметут в канаву. Если у тебя не будет в запасе денег, ты прогоришь на своем загородном мероприятии, понимаешь? Так что хватай щедрости Беляева и держи при себе запасы на черный день. Потихоньку выплатишь долг, а там и избавишься от ненаглядного…
– Финансовая грамотность вырастила множество миллионеров и миллиардеров, но интуиция. Чувствую, понимаешь? Всякий раз, как его вижу наяву и мысленно, чувствую у неладное. Нет худшей погибели для человека, как неспособность внушать доверие… А ведь выродки богатеньких кошельков не инвестиции ищут. Не знаю, какими делами расписаны их дни, но точно уж не заботами о чужих ресторанах.
– Он и не из богатеньких, – Игорь Валентинович опустился обратно на кресло и достал еще одну сигарету. – Если надо – скажи, – он протянул Александру открытую пачку сигарет, но тот кисло помотал головой.
– Не темни. Иначе придется наводить справки своими методами.
– А как же! Знаю я твои методы, – хохотнул тот, едва не выронив изо рта горящую сигарету. – Ну что тут расскажешь. Раньше вместе водились, потом, когда узаконились, он стал владеть сетью автомоек.
Разъезжает на немце, от прежних дел держится подальше, как и все мы… Самое дурное, что в нем навсегда, так это его надменное отношение ко всякому и привычка высмеивать, так что запасайся равнодушным терпением.– В идиотизме нет ничего специфического.
– Ну, – пожал плечами тот, – тебе деньги забрать, и хватит.
Гнетущая пауза выстилалась вдоль потолка фронтом хмурых туч. Ни взгляд не поднять, ни слово не обронить…
– А где, собственно, вздумал открываться?
– В Сестрорецке.
– Сестрорецк… – с мечтательным пониманием протянул тот. – Заманчивое местечко. Тишина, зеленые виды, дороговизна. Беляеву-то говорил о том?
– Нет.
– Ладно, не кисни.
Игорь Валентинович поднялся, отряхнул домашние спортивные штаны, заляпанные в нескольких местах маслом, и, подойдя к Александру, хлопнул того по плечу.
– Я и сам бы вмешался в твой ресторан, да занят. Вон, делов, – и он кивнул на громадную кипу папок на столе. – Читай и размышляй: подписывать или в шею гнать, когда на кону твое богатство. Кто ж знает, какая игра принесет еще богатства, а какая разорит? Но паренька не отгоняй, а то уж наверняка передумает вкладываться.
– Но и плясать перед ним я не собираюсь, – Александр поднялся со вспыхнувшим чувством достоинства, какое задели тонким лезвием.
– Проветрим-ка головы, не помешает, а?
На первый этаж вела слишком крутая для старых ног лестница. Интерьер загородного дома был от и до обшит светлым постмодерном с невписывающимися чучелами зверей, каких бездумно расставили то тут, то там. На кухне женщина в фартуке с морщинистым лбом ополаскивала тарелки, беспрерывно поглядываю на кастрюлю, из какой так и порывались вырваться клубы пара.
– Скоро обед, слышите? – крикнула она спустившимся.
– Ждем с нетерпением – отозвался Знойнов, подтянув штаны, которые, однако, никоим образом не могли свалиться с его живота.
День стоял замечательный. Безоблачный. Двенадцать еще не стукнуло. Солнце с небывалой поздней августовской щедростью трепетно согревало, словно, как и предвещал тот странный старик, оно и в самом деле чуть – на несколько десятков тысяч километров – приблизилось к Земле. Двое прошлись по мраморной дорожке к длинной беседке, под навесом какой примостились длинный деревянный стол со скамьями и чугунный мангал, украшенный чудными завитками.
– Сегодня вечером, – начал Игорь Валентинович, сгребая старые угли кочергой в одну кучу, – жду влиятельных людей на барбекю. Останешься?
– Дел невпроворот.
Тот хмыкнул и плюхнулся в подвесное кресло, старательно взбив перед тем подушки.
– Упускаешь возможности, Саша. Столько всего упускаешь…
– Это что например? Скворчащее мясо.
– Дело-то не в жратве, а в людях, которые тут соберутся. Да даже не в них самих… Как будто ты и сам ни черта не соображаешь, – театрально вскинул руки к небу старик. – Да и бог с ним, представим, будто всему тебя приходится учить с самого начала, а теперь слушай. Как утверждают психологи, все суть в том, какое влияние на мир оказывают эти личности… – устав притворяться, он махнул рукой, вытащил из кармана сигарету и, поглотив очередную порцию дыма, продолжил. – К чему вся эта демагогия? Раньше ты бы ни за что не упустил возможности…