Тень рыцаря
Шрифт:
– Вообще-то, Фалькио, подобные советы нужно давать до того, как это свершилось. Кроме того, он собирался тебя убить.
– Ты этого не знаешь.
– Он держал в руке клинок и целился тебе в шею.
– Может, просто попугать хотел, – предположил я.
– Ага, попугать, доказав, что одним ударом может отсечь голову от тела.
Конечно же, Брасти был прав. Рыцарь с клинком не желал с нами беседовать и лишь как заведенный повторял одну и ту же фразу: «Мерзавцы-шкурники». В его защиту надо сказать, что он всё утро простоял на открытом солнце и, наверное, спекся внутри своих доспехов. У меня
– Вам нужно обдумать следующий шаг, – предупредил я рыцарей. – Нет нужды, чтобы сегодня кто-то умирал.
– Вы, плащеносцы, всегда мелете языком вместо того, чтобы драться? – спросила Дари.
– Всегда, – хором ответили Брасти с Кестом.
– Теперь я начинаю понимать, каким образом герцогам удалось так легко убить короля. – В голосе ее не было страха.
Левую руку она положила на плечо Валианы. То ли чтобы ободрить ее, то ли чтобы удержать и не позволить ринуться на клинки.
Я рассмотрел табарды рыцарей, окруживших нас. На них был изображен серебряный вол Арамора на зеленом поле. У одного из рыцарей над волом сияли три звезды.
– Капитан! – обратился я к нему. – Мы пришли с честными намерениями, чтобы встретиться с герцогом Исолтом…
– Разве шкурники ценят честь? – раздался голос из-под стального шлема.
– Видимо, в наши дни ценят даже больше, чем герцоги, – ответил Брасти.
– Ты только всё портишь.
Рыцари все еще медленно приближались к нам – но почему они до сих пор не атаковали? Я повернулся к Кесту.
– Какие у нас шансы на победу?
Он оглядел двадцать рыцарей, окруживших нас во внутреннем дворе, посмотрел на большие ворота, которые закрылись у нас за спиной, смерил высоту внешних стен – вероятно, ища возможность перелезть через них в том случае, если нам удастся прорвать строй.
– Никаких, – наконец ответил он.
– В самом деле?
Я, конечно, понимал, что шансы у нас не слишком радужные, но такого окончательного приговора не ожидал.
– Двадцать человек в доспехах против пяти. Видимо, мы застали их во время учений или смотра, – сказал он. – Возможно, сегодня собирались проводить парад. Нынче в Араморе не праздник случайно?
– Отлично, – отозвался Брасти. – Мы сейчас вот-вот погибнем, а святой клинков интересуется, не будет ли сегодня вечером пира.
– А что, если мы прорвемся сквозь строй? – спросил я.
– Посмотри на стены, – ответил Кест.
Вообще-то я так старался избежать кровопролития и уговорить их отпустить нас, что не заметил множества арбалетчиков, которые прятались на крепостной стене.
– A-а, тысяча чертей!
Капитан рыцарей услышал меня.
– Вы отсюда выйдете лишь одним путем, шкурники. Уплывете по реке из собственной крови. Выходите и встретьтесь со своей судьбой, которую вы многократно заслужили.
– Вы нарушаете законы и обычаи Арамора и бесчестите своего герцога! – прокричала Валиана, держа перед собой клинок.
Капитан захохотал.
– Что тебе известно о чести герцога, шлюха?
– Я…
– Ничего, – ответил я. – Она ничего об этом не знает, сэр рыцарь.
Отпустите женщин. Они обычные странницы, которые просто хотели заехать в Арамор и не имеют к этому никакого отношения.– Тогда почему на них форменные плащи? – спросил рыцарь. Дариана за моей спиной фыркнула.
– Он всегда такой блестящий стратег?
Капитан снова засмеялся.
– Первый ход за тобой, шкурник.
Я переглянулся с Кестом и Брасти, и они кивнули мне в ответ. Мы прекрасно знали, что случится в следующий момент. Каждый поединщик рано или поздно встречает того, кто дерется лучше него. С самого первого дня, когда ты берешь в руки меч, ты начинаешь готовиться к тому, что когда-нибудь острие проткнет тебе брюхо. Но Валиана не была плащеносцем – по крайней мере, для меня. Она была невинной юной девушкой, не имевшей шанса приготовиться к неминуемой смерти. Она заслуживала лучшего.
Я шепнул Дариане:
– Когда начнется драка, мы попытаемся прорвать строй. При первой возможности хватай Валиану и бегите к сторожке у ворот. Там стоит всего лишь один человек – сможете через сторожку выбраться наружу в обход ворот.
Она ухмыльнулась, взглянув на меня.
– Ты пытаешься спасти мою жизнь или душу? Думаешь, я не готова сразиться с этими ублюдками и погибнуть? Думаешь, я боюсь?
– Дариана, я думаю, что ты совершенно безумна. И готова умереть в бою, а может, даже отчаянно мечтаешь об этом. Но Валиана не такая, как мы. Она…
– Она, может, и красивая пташка, но у нее сердце льва, первый кантор. Ты оскорбляешь ее, относясь к ней как к ребенку.
– Отлично. Вот пусть она меня за это и ненавидит потом. Но сейчас сделаешь так, как я тебе сказал.
Она вопросительно посмотрела на меня и почти сразу же кивнула. Понимала, что этот бой не выиграть.
Я повернулся к остальным.
– Значит, всему конец? – спросил Брасти.
– Конец, – ответил я, сам удивляясь своему спокойствию. Такая безмятежность наступает лишь тогда, когда остается лишь одна-единственная причина для драки.
– Отлично, – сказал Брасти. – Если этот день наступил – что ж, отлично. Но если придется погибнуть, то я прихвачу с собой в могилу еще несколько чертовых рыцарей.
– Кого из них убьем? – спросил Кест. – Можем завалить шестерых. Нет, у тебя же с собой быстрый лук. Значит, восьмерых.
Рыцари приблизились к нам еще на дюйм. Теперь нас разделяло меньше десяти футов. Еще шаг, и они бросятся в атаку.
– Простите, – обратился к ним Брасти, – у нас тут небольшая проблема.
– Именно так, шкурник, – смеясь, сказал кто-то из рыцарей.
Брасти не обратил внимания.
– Видите нашего друга? Он святой клинков и считает, что мы можем убить восьмерых, прежде чем погибнем сами. Уверен, вы все очень хорошие парни, хотя я не понимаю, какой хороший парень станет рыцарем, но все мы ошибаемся. Однажды я даже…
– Ближе к делу, Брасти, – сказал я.
– Точно. Если среди вас есть те, кто бьет жен и убивает детей и стариков, не могли бы вы поднять руку или кивнуть? Нам было бы проще выбрать.
– Брасти, это сме…
К моему удивлению, один рыцарь начал поднимать руку, пока не заметил, что на него смотрят товарищи. Для того чтобы носить доспехи, блестящего ума не требуется.