Тень уходит последней

– Сергей Петрович, - рассматривая большую щуку, Дятлов присел около Вертилова, - неужели вы поддались на игру Кораблева?

– И эту охоту за людьми вы называете "игрой"?
– обжог взглядом следователя Вертилов.
– Он моего брата убил руками его племянника.

– Я не ослышался?
– присел на корягу Дятлов.

– Я всего лишь повторил Ваши слова, - махнул рукой тот.
– Он дочку подталкивал к тому, чтобы у нее ненависть росла к отцу, пытался втянуть в свою партию убийц-террористов. В старшего брата Ленина заигрался, боевика из себя строил. Ему было очень нужно меня покарать за мои недоработки, видите ли, которые я допустил, работая заместителем главного инженера химкомбината.

– А сколько ты за это время за чужой счет жилья себе понабрал?
– тут же прорычал Кораблев.
– Теперь все о тебе люди узнают! Все!

– Александр Иванович, вам слова не давали!
– остановил Кораблева Дятлов.
– Продолжайте, Сергей Петрович.

– А, что продолжать? Сейчас посадите нас вместе с ним, так утром моя голова будет лежать в какой-нибудь тумбочке или под кроватью. Не он сделает, так сокамерники это, точно, сделают. Он про меня столько навыдумывает, наговорит им, товарищ следователь, что они меня воспримут, как педофила.

– А ты еще хуже!
– рыкнул Кораблев.
– Жди своей последней минуты!

– Товарищ старший лейтенант, отведите задержанных в дом престарелых, - попросил полицейского Дятлов.

– Ну, старики!
– прошептал Дятлов, наблюдая за уходящим нарядом полиции с Кораблевым и Вертиловым.
– И, самое, что интересное, разыграла все эти комбинации дочка Вертилова.

– ?

– И не смотри на меня так удивленно. Неужели вы, Николай Иванович, сами не догадывались, где собака зарыта?

– Ну, я, в принципе, предполагал эту версию, но так не хотелось, чтобы это была, именно, она.

– А управлял Верой Сергеевной не Кораблев, который думал, что он это делает, а сам Вертилов.

– Не понял, старший Вертилов?

– Он раскусил поступки дочери еще месяца два-три назад, когда она нашла его брата - Петра Петровича и уговаривала того, чтобы он приехал в этот город и убил ее отца. В конечном итоге, это позволит ему приобрести одну из квартир Вертилова. Ее отец нечаянно об этом узнал, причиной этому стал участковый, пришедший к ним в дом. Дочери не было в этот момент, ну, и капитан полиции попросил Сергея Петровича Вертилова, предупредить своего брата Петра Петровича, чтобы тот появился в отделении полиции. У него несколько сидок было.

– Да, да, и что дальше?

– Ну, а тот не дурак. Сергей Петрович сразу же догадался, кто пригласил в этот город его брата и, в принципе, не ошибся. Начал следить за всеми. А Петр Петрович, за неделю до "убийства" своего брата, обратился в полицию. Ну, мы и разыграли продолжение той истории.

– Хм, - усмехнулся Синцов. Убийства, что ли?

– Ну, и этого еще мало. Вера Сергеевна раскопала информацию о группировке "боевиков-террористов", так сказать, Кораблева. Не знаю, кто подтолкнул ее к этой идее. Но, это факт, Николай Иванович, и он очень важен. Тут и вспомнились старые обиды у Столярова к Кирееву, которые, вроде бы, этими людьми позабылись. Потом Кораблев подключился к борьбе, решил вспомнить молодость. И, что самое интересное, Вертилов Сергей Петрович, повелся. Он решил наказать за это дочку и обратился к нотариусу с просьбой переписать свое завещание. И сказал об этом громко, чтобы дочка услышала. И она услышала, что он отдает все свое имущество кому-то другому, а не ей.

– Кому?

– Он врал, зачем продолжать на эту тему разговор, Николай Иванович. Нотариус - его старый друг, оформил ему ненастоящее завещание, допустив в этом документе кучу ошибок, чтобы, на всякий случай, если приведут его к исполнению какие-то обстоятельства, оно было незаконным.

– Хитро!

– А я о чем?! Но старику захотелось проучить свою дочку, внука, которого она настраивала против своего отца.

– А привидения у дома Порошенко были настоящими?

– В виде Кораблева.

– Да, вы что?!
– удивлению Синцова не было границ.

– Мы его после этого проводили до дому и удостоверились в этом.

– Так погодите, Федор Викторович, а красная папка хранилась-то у Кораблева?

– Ой, Николай Иванович, этой легенде сто лет в обед. О ней еще в тысяча девяносто третьем году Кораблев с трибуны перед коммунистами города говорил, когда он пытался свою фракцию организовать, то есть партию "За справедливость". Нужно же было ему как-то создать себе имидж! Вот, он и придумывал всякие истории, запугивания, чтобы все, видя его, дрожали. Вот, эта красная тетрадка и появилась, то есть, папка.

– А завещание-то, от которого разгорелся весь сыр-бор, было у него в этой папке?

– Конечно, было, ведь его ему принес сам "запуганный", так сказать, Сергей Петрович Вертилов. Вертилов - хитрая лиса. Он еще в те годы, чтобы остаться, так сказать не тронутым террористами Кораблева, затесался в его друзья. А теперь, когда он узнал о дочкиных делах, он снова чем-то умилостивил Кораблева, который уже не первый раз пользовался такими взятками. Ну, а тот подыграл ему. Кораблев взял это завещание, якобы, настоящее, и стал хранить его у себя.

– А чем же "умилостивил", как вы говорите?

– Деньгами.

– Большими?

– Ну, если Кораблев назовет цифру, то и узнаем, правду сказал нам Вертилов или нет. Других доказательств об их величине нет. Так что, Николай Иванович, в самой основе своего детектива, вы нашли ту самую центральную линию, только воспринимали ее, как этическое, моральное поведение людей. А, на самом деле, это - обычное мошенничество, попытка совершить еще более страшное преступление - убийство для того, чтобы завладеть чужими богатствами.

– И в этом Вера Сергеевна призналась?

– Боюсь, чтобы сегодня у нее крыша не поехала. А что вы так на меня смотрите, Николай Иванович? Брат Вертилова, Петр Петрович, которого она попыталась отравить той же самой сливянкой, какой отравить и вас, запугать или еще что-то сделать с вами, оказался-то жив. Я же вам говорил. Через час мы ей эту встречу и устроим.

– 3 -

– Федор Павлович, - смотря умилительными глазами на директора типографии, Синцов продолжил, - ну, остановить как-то можно выпуск моей книги, а? Федор Павлович? В ней очень нужно поменять концовку текста, всего-то на трех последних страницах.

– Не могу. Ладно, было бы там десять, двадцать книг, копейки. А это десять тысяч экземпляров. Понимаете? вы же мне их не оплатите? Вот, я о чем. Тем более, она уже утверждена Мысенко, - вздохнул директор типографии, - и деньги будут за ее выпуск оплачены типографии.

– Кем, кем?
– удивлению Синцова не было границ.
– Она утверждена Пашей Мысенко, пресс-секретарем губернатора? Моя книга?

– Ну, дорогой мой Николай Иванович, вы хотите бесплатно издаваться, да еще за это и получать хорошие гонорары. А этого добиться далеко не просто, милый сударь. Хорошо, что у вас появились спонсоры, и это, достаточно, влиятельные люди, - кивая головой после каждого своего слова, наставительно говорил Синцову директор типографии.
– Да и нам без их помощи не выжить. Конкуренция, чуть зазеваешься, сразу же вышибут с рынка. вышибут, понимаете?