Тень. Своя судьба

Я пока не могу сказать тебе всего, но это очень важно -- для меня лично. И не только для меня. Думаю, через несколько месяцев ситуация прояснится, и тогда ты обо всем узнаешь.

И да, мужу своему передай, что я не держу на него зла и в чем-то даже понимаю его -- сама долгое время подозревала, что он обхаживает тебя по заданию Стеумса.

Теперь к тому, о чем писала ты.

Я давно догадывалась, что Стеумс преследует какие-то далекоидущие цели, но до сих пор не представляла масштаба его устремлений. Значит, хочет править за спиной собственного сына, а не дальнего кузена? Не думаю, что стоит ему это позволять.

Но сейчас сделать вы все равно ничего не можете. На троне сидит твой отец, наследник престола покуда жив и слухи о его тяжелой болезни не ходят. Как знать, возможно, Стеумс принял желаемое за действительное. И хотя я считаю, что правитель из твоего братца выйдет плохонький, но все же будет лучше, если передача власти произойдет законным путем и без лишних потрясений. Конечно, есть опасность, что Стеумс захочет приблизить кончину твоего брата, а возможно, и отца, но я подозреваю, что в ближайшее время ему будет не до того.

Грядут некие события, которые заставят этого интригана задержаться с реализацией своих планов и заняться решением насущных проблем, а заодно отвлекут его внимание от вас. И на время этих событий я бы посоветовала вам обоим оставаться подальше от Тауналя. Я извещу тебя, когда все будет позади, а вы, полагаю, за это время сумеете принять окончательное решение, как поступить в случае, если таунальский престол останется без наследника.

Если Стеумс все же не оставит вас в покое, то знайте, что Владыка Нимтиори готов принять вас у себя и предоставить убежище.

Пиши мне обо всем, как и прежде. Я надеюсь, что твои послания и впредь будут доходить до меня. И не удивляйся, если на твоем пороге вновь возникнет гонец с письмом от Тени по имени Энна...'

Я не боялась назвать принцессе свое настоящее имя -- и она, и ее муж слишком молоды, чтобы знать хоть что-нибудь о семье князей Риатаны, и мое имя им ни о чем не скажет.

Свернув письмо, я вложила его в простой конверт, на котором написала: 'Нэлиссе лэ Ауста от той, что была незримо рядом с ней, а потом обрела свободу'.

Гонец отправился в Лум, портовый город на восточном побережье Новых земель, уже на следующий день. Ему было поручено сказать Нэлиссе несколько слов, чтобы она сразу поняла, что он от меня, и не испугалась. За почти два года совместного существования, у нас возникло множество таких словечек и знаков...

***

Впервые я получила письмо от принцессы не во сне, а наяву -- настоящее, на бумаге:

'Здравствуй, Энна!

Трудно выразить в нескольких строчках ту бурю эмоций, которую у меня вызвало твое послание. Но времени у меня мало, а потому писать придется только о самом главном.

Я счастлива, что не потеряла тебя. И испытываю признательность оттого, что мои проблемы тебе небезразличны.

Главное, я поняла, что ты сможешь держать меня в курсе относительно дел в Таунале, а потому постраюсь не тревожиться понапрасну. Буду просто ждать и потихоньку убеждать мужа, что в стороне, если что, остаться не получится. Ну и готовиться понемногу -- на всякий случай. Где-то в глубине души я продолжаю надеяться, что все это обойдет нас стороной, и мы сможем вести тихую жизнь, о которой мечтали. Но боюсь, эти надежды тщетны.

Вопросов никаких задавать не стану -- верю, что придет время, когда ты сама обо всем мне расскажешь.

С надеждой на встречу,

твоя Нэл.

Я улыбалась, читая это письмо. Прошло меньше двух лет с того дня, когда мы расстались, но это время изменило нас обеих. И новая принцесса не просто нравилась мне, а вызывала уважение. Прежде я воспринимала ее как младшую, ведомую, а теперь видела в ней взрослую самостоятельную женщину. Пожалуй, даже взрослее меня сегодняшней.

А на следующий день после получения письма закрутились-завертелись колеса нашей авантюры.

Но колеса крутились где-то там, в отдалении, не требуя от меня ни действий, ни пристального внимания -- Владыка полностью взял это на себя, -- а моя повседневная жизнь впервые за последние годы приобрела размеренный и даже скучный характер. Выходить в город Рэйм мне не советовал, занятий для меня подходящих не находилось, кроме чтения и совместных утренних тренировок, в которых мне составляли компанию попеременно то Ирье, то Владыка.

Для Ирье меры предосторожности не были столь строги, и он время от времени пропадал где-то, иной раз даже целыми днями, и я не знала, чем он занят. И не спрашивала: захочет -- сам расскажет.

А однажды, слоняясь без дела по дворцу, я заглянула в одну из дальних гостиных и обнаружила там своего в очередной раз пропавшего братца... И не одного! Он сидел на диванчике рядом с девушкой и держал ее за руку, нежно поглаживая маленькие пальчики. Девушка была из наших -- то есть Тенью. И не проявленной, судя по всему, а значит, совсем юной.

Осторожно, пока меня не заметили, я отступила на шаг назад, скрываясь за дверью. Вот так раз -- у брата личная жизнь, а я ничего об том не знаю! С одной стороны, я радовалась за Ирье, с другой -- было немного обидно, что он мне ничего не рассказал. И претензий вроде бы не предъявишь -- как бы ни была я неопытна, но догадывалась, что в такие дела даже самых близких посвящают далеко не всегда.

Мешать брату я не собиралась. Кроме того, я подозревала, что личная жизнь -- не единственное, что занимает его время. Мне показалось, что Ирье выполняет какие-то поручения Рэйма, и, поразмыслив, я решила, что это очень даже неплохо -- мужчине необходимо осознание того, что он не прохлаждается, а приносит пользу.

Но мне тоже хотелось приносить пользу! Я безмерно устала маяться бездельем, а потому насела на Владыку с требованием придумать мне какое-нибудь занятие, пока я не рехнулась от скуки.

Владыка повздыхал, похмыкал, а потом привлек меня к государственным делам.

Сначала я просто разбирала с ним вместе текущие документы. Я не слишком хорошо ориентировалась в законодательстве Нимтиори, поэтому Рэйм попутно объяснял мне, почему принимает те или иные решения.

Было интересно, но я замечала, что со мной он тратит на это куда больше времени, чем потратил бы без меня, и мне было немного неловко -- до того момента, когда я почувствовала, что эти занятия самому Владыке доставляют не меньше удовольствия, чем мне.